Елена Майорова - Викарии Христа: папы Высокого Средневековья. С 858 г. до Авиньонского пленения
Снова, как во времена Первого крестового похода, во главе воинства встала титулованная знать, а не представители королевских домов. На призыв Григория откликнулся только Хайме Арагонский, но, когда испанскую флотилию прибило к берегу, он решил, что Господь не желает его участия.
Папе пришлось обратиться к Великим магистрам госпитальеров и тамплиеров. Последний поддерживал Карла Анжуйского в его притязаниях на трон Иерусалимского королевства. Местные же латиняне желали видеть королем Гуго Кипрского. Но две экспедиции Гуго за короной не имели успеха, главным образом благодаря мужественному сопротивлению тамплиеров. За это орден Храма поплатился потерей своих земель на Кипре, что вызвало резкие протесты папы.
Заслугой Григория X стало урегулирование положения в Германии. После фактического уничтожения папством Римской империи германской нации произошел раскол, превративший немецкое государство в большое количество самоуправляемых областей. Григорий X развил кипучую деятельность по предотвращению дальнейшего развала Папской империи. Он искренне заботился об утверждении в империи нового властителя, который не внушал бы подозрений Церкви, казался ей способным восстановить мир и продолжить дело освобождения Св. земли. Смерть Ричарда Корнуолльского, номинально носившего корону Германии, развязала ему руки. Папа отверг кандидатуру могущественного чешского короля Пржемысла II Отакара, самого сильного и, пожалуй, единственного лидера в Священной Римской империи, имевшего немалое влияния в германских землях, хотя симпатизировал ему лично. Он не поддержал и притязания Карла Валуа, второго сына французского короля Филиппа III, поскольку не желал, чтобы иностранец становился немецким королем. Карл Анжуйский, гарантировавший германскую корону племяннику, так никогда и не простил этого папе.
Для избрания нового правителя Германии было принято решение образовать коллегию выборщиков из семи самых влиятельных людей Германии (курфюрстов). В эту коллегию князей-избирателей вошли архиепископы Майнцский, Кёльнский, Трирский и герцоги Чешский, Саксонский, Бранденбургский и Франконский.
После двадцати двух лет междуцарствия немецкие князья по инициативе архиепископа Майнцского и по согласованию с Римом выбрали королем графа Рудольфа Габсбургского. «Я крепко утверждаю свою надежду на Вас и припадаю к ногам Вашего Святейшества, смиренно умоляя, чтобы Вы с милостивой благосклонностью помогли мне во взятой мной на себя обязанности и милостиво передали мне императорскую диадему», — писал папе король Рудольф.
Как разительно отличалось это послание от властных писем-распоряжений Гогенштауфенов! Теперь в лице послушного германского короля папа имел противовес в отношениях с Карлом Анжуйским. Григорий X стал первым папой, который сократил чрезмерное могущество этого государя; он сделал это с обдуманным спокойствием, не употребляя насильственных средств.
В его высказываниях уже не встречается того шельмования империи, которое было характерно для пап, стремившихся сокрушить Гогенштауфенов. «Священство и империя различны по характеру, но их связывает тождество цели. Что их единство необходимо, видно из того бедствия, которое возникает при отсутствии того или другого. Если не занять Св. Престол, то империи недостает руководителя к спасению; если пустует императорский трон, то беззащитная церковь делается жертвой ее гонителей. На обязанности императоров и королей лежит защищать свободу и права церкви и не отнимать у нее временных благ; долг правителей церкви — поддерживать королевскую власть во всей ее неприкосновенности».
Тем не менее при избрании папа потребовал от Рудольфа Габсбурга отказа от притязаний на императорскую корону, т.е. на власть над итальянскими землями и Сицилией. Кроме того, он взял с него обещание через четыре года отправиться в крестовый поход.
Германия была умиротворена. Только король чешский Пржемысл II Отакар, обманутый в своих надеждах, не принимал участия ни в избрании Рудольфа королем, ни в коронации, и не признавал власть германского короля в своих владениях.
Папа Григорий действовал независимо от разнообразных влияний и прислушивался только к своей совести. Честный и непредвзятый человек, он сделал своей единственной целью процветание христианства. Однако и простые людские привязанности были ему не чужды. Он любил и продвигал своего племянника Видомино до тех пор, пока не узнал, что тот стал орудием в руках Карла Анжуйского. Папа отозвал родственника к своему двору и дал в утешение кардинальскую шапку, но больше не доверял ему, как раньше.
К этому времени из-за деспотичной манеры правления Карла Анжуйского его отношения с сицилийцами достигли опасной остроты. После перенесения столицы в Неаполь последовал быстрый упадок Палермо. Французы вели себя как завоеватели и провоцировали возрастающее недовольство местных жителей.
Когда Манфред погиб в битве, Карл Анжуйский обрек смерти Конрадина, и мужское потомство императора Фридриха пресеклось, наследницей Гогенштауфенов в Италии стала его внучка Констанция, выданная за наследника арагонского престола дона Педро. Муж любил ее и гордился ее происхождением. При арагонском дворе Констанция получила титул сицилийской королевы еще за несколько лет до того, как Педро взошел на трон своего отца. Арагонская дипломатия поддерживала недовольство сицилийцев, и их посланники тайно призывали на правление Констанцию и ее супруга. Таким образом, швабский род снова появился в истории, возродясь в Арагонском королевском доме. Противостояние французов и испанцев отсрочивало помощь латинскому Заморью.
Но папа уже не увидел крушение надежд латинян Святой земли. Он заболел и, к несчастью для Святого престола, скончался уже 10 января 1276 г. в Ареццо. Однако успел канонизировать, причислив к лику святых, настоятельницу монастыря из Плоцка Параскеву, которая бежала от нашествия монголов и скончалась в 1239 г. в Риме.
Первосвященничество Григория X было коротко, счастливо и богато содержанием; он, хотя и не успел заключить соглашение с империей, создал для этого хорошую предпосылку.
Все оплакивали потерю одного из самых лучших пап, за исключением не расположенного к нему короля Карла.
В 1713 г. Григорий X был признан Церковью блаженным.
Знаменитый декрет Григория X (1274) впервые установил строгую форму конклава. После смерти папы кардиналы в том городе, где он умер, могли до десяти дней ожидать своих отсутствующих братьев. Затем они должны были собраться во дворце покойного, имея при себе каждый лишь одного слугу, и жить вместе в одной комнате, входы и выходы которой были замурованы, кроме окна для передачи пищи. Если после трех дней папа не будет выбран, то в следующие пять дней кардиналы получат лишь по одному блюду на обед и на ужин, а потом им надлежало питаться только вином, хлебом и водой. Всякое сношение с внешним миром запрещалось под страхом отлучения.
Карл Анжуйский, стесненный в своей политике покойным папой, теперь старался добиться выбора такого понтифика, который стал бы его орудием, и отчасти достиг своей цели, когда конклавом в Ареццо был выбран савойяр Пьетро де Тарентезе. С ним на папском престоле явился орден доминиканцев, поскольку новый папа вступил в него в возрасте шестнадцати лет. Доминиканец Тарентезе получил образование в Парижском университете, и в 1259 г. стал магистром богословия. Позже он преподавал в должности профессора и удостоился титула «Doctor famosissimus» — «самый известный доктор». В 1272 г. он получил архиепископскую кафедру в Лионе, а уже в 1275 г. папа Григорий, чьим давним другом и советником он являлся, возвел Тарентезе в достоинство кардинала-епископа Остии.
Сразу после избрания Тарентезе поспешил в Рим, где и был посвящен, приняв имя Иннокентий V (21.1.1276–22.6.1276). Карл Анжуйский сопровождал его в Вечный город, присутствовал при церемонии и все время понтификата Иннокентия оставался с ним.
Как верный слуга Карла, папа тотчас утвердил его в звании римского сенатора и даже в звании имперского наместника в Тоскане. Этим актом была нанесена обида Рудольфу Габсбургскому. Опасались похода Рудольфа на Рим и войны его с Карлом, так как германский король изъявил свое глубокое неудовольствие возвеличиванием француза. Его уполномоченные явились в Романью требовать присяги на верность. Так удачно начатому Григорием X делу примирения папства и империи грозила опасность. Новый папа настойчиво потребовал от Рудольфа не приближаться к границам Италии до тех пор, пока он не передаст Церкви Романью. Эта провинция со времен Отгонов принадлежала империи, но была обещана, хотя еще не передана Св. Престолу. Рудольф хотел сохранить на нее имперские права, не столько в расчете удержать их за собой, сколько как средство влияния на папу.
