Игвар Андерсоон - История Швеции
Тот факт, что индустриализация Швеции начинается как раз в середине XIX в., а не раньше и не позже, связан с гораздо более широким кругом причин, чем, скажем, события периода великодержавия Швеции. Промышленная революция в Западной Европе и быстрый рост населения вызывали огромную потребность в строительном материале. Эта потребность удовлетворялась долгое время преимущественно Норвегией, но к середине столетия эта страна уже не в состоянии была удовлетворить возросший спрос; тогда на сцену выступила несколько более отдаленная Швеция. Создалась возможность увеличить экспорт до огромных размеров благодаря сильно развитому судоходству. Кроме того, на важнейшем экспортном рынке, в Англии, произошла незадолго до 1850 г. решающая перемена. С начала XIX в. система пошлин в Англии благоприятствовала импорту строительных материалов из ее колоний и создавала препятствия для других стран. Теперь Англия отказалась от этой системы и ввела свободную торговлю строительными материалами; экспорт в Англию открыл совершенно новые, более выгодные возможности, чем прежде.
К этому надо добавить постепенное введение ряда важных технических мероприятий. Еще с XVII в. на шведских лесопильных заводах, работавших на водной энергии, начали вводиться новые технические приемы распиловки леса: вместо старых пил с толстым лезвием, дававших много опилок при пилении бревна, стали употреблять пилы с тонким лезвием, которые давали значительную экономию; эти пилы в начале XIX в. получили большое распространение. Но еще большую роль сыграло другое нововведение. Действующие силой воды лесопильные заводы располагались обычно у порогов или водопадов, в большинстве случаев отстоявших далеко от морского берега. Вследствие этого распиленный лес должен был перевозиться в гавани относительно дорогим сухопутным способом (его нельзя было сплавлять по воде). Но с появлением паровых машин работающие при помощи пара лесопильни могли строиться на местах, удобных для погрузки, в устье какой-либо реки. На лесопильни бревна доставлялись сплавным способом по водным путям; это был бесплатный транспорт, нужно было лишь очистить водные пути. В начале 50-х годов XIX в. у берегов Норланда появились первые паровые лесопильные заводы — старейшим из них обычно считают Вифставерфь, построенную в 1852 г. Когда же в 1846 г. была почти окончательно установлена, после долгих споров, свобода промышленной деятельности и когда новый закон 1848 г. об акционерных обществах открыл большие возможности для развития промышленности, в лесном производстве Швеции началась новая эпоха.
Крупные предприниматели занялись заготовкой и экспортом леса. И. К. Кемпе в Мо и семейство Диксон из Гетеборга, принадлежавшие к руководящим деловым кругам своего времени, открыли в Северной Швеции миллионные богатства. Они начали эксплуатировать прежде всего леса Западной Швеции, которые с точки зрения экспорта были расположены более выгодно, но вскоре, как мы уже упоминали, пришла очередь и Норланда: вдоль всего побережья Ботнического залива выросли новые лесопильные заводы. Много труда и много денег было вложено в дело расчистки сплавных путей, охватывавших, по мере возрастания спроса на строительный лес, все большее количество рек водной системы. Леса скупались массами и бессмысленно уничтожались (синонимом зверского уничтожения лесов служило слово «багбёлерия» — по названию лесопильного завода Багбёле), и временами казалось, что спекуляции лесопильных компаний угрожают самому существованию норландского крестьянства. В прибрежных городах от Евле до Лулео царило оживление; норландский лес на все большем количестве судов доставлялся на мировые рынки. Средний годовой экспорт пиленых и строганых лесных товаров вначале 30-х годов XIX в. достигал 190 тыс. кубических метров, а в первую половину 60-х годов почти превысил 1125 тыс. — за тридцать лет цифра увеличилась приблизительно в шесть раз; наибольшее расширение вывоза приходится на период после 1850 г.
Однако не только одно лесное дело переживало такой быстрый подъем. После того как и железоделательная промышленность стала свободной, стал увеличиваться экспорт железа, правда не так бурно. Цифра среднегодовой продукции чугуна, равнявшаяся в 30-х годах XIX в. приблизительно 80 тыс. тонн, превысила к середине века 145 тыс. тонн, а в годы 1861–1865 достигла 205 тыс. Предпосылкой этих успехов явились нововведения заводчиков в первый период либерализма. По мере того как отменялись ограничения в области промышленности и торговля железом становилась целиком свободной, старый шахтерский уклад, основанный на совместном труде горнозаводских крестьян, исчезал из шведского быта и заменялся более современными формами. В конце этих годов в горном деле Швеции произошло большое событие. В то время повсеместно испытывались новые методы с целью получения возможности массового производства стали; английский инженер Генри Бессемер теоретически разработал такой способ, но он, однако, еще не получил практического применения. Деятель шведской горной промышленности Г. Ф. Ёранссон в Евле продолжал работать над усовершенствованием этого метода на маленьком предприятии в Естрикланде (Эдшен); после многих неудачных опытов он добился наконец успеха летом 1858 г. После этого одна из предпосылок наступления современного «века стали» была налицо. Однако решительный перелом в практике применения этого метода произошел не скоро; еще в 1870 г. лишь 5 % всей массы ковкого железа и стали выплавлялось по методу Бессемера. В 1868 г. в Швеции начал испытываться новый способ, похожий на бессемеровский, — мартеновский процесс.
Одновременно в различных частях страны строились фабрики. Английские изобретения в текстильной промышленности вытесняли старое «домашнее производство», начался импорт английских машин, в Боросе и Вестерйётланде (эти области исстари были центром хлопчатобумажной промышленности) возникли бумагопрядильные и бумаготкацкие фабрики. Пионером здесь был Свен Эриксон, который, подобно вышеупомянутым магнатам промышленности, занимает видное место среди главных фигур промышленной жизни того времени. Уже в 30-х годах XIX в. он построил прядильную фабрику в Ридбухольме в Вестерйётланде, и во многих местах страны появились его последователи. Главным центром шерстяной промышленности был Норчёпинг, но были и другие центры; прядильные машины были введены в Швеции около 1850 г.
Механизированная фабричная промышленность также начала развиваться с середины XIX в. Фабрики в Монтале были самыми крупными; там производились главным образом паровые машины. Одновременно широко развилось и производство шведских спичек. Однако действительный подъем в этих отраслях промышленности произошел значительно позже, о чем будет сказано дальше. Индустриализация Европы косвенным образом повлияла на старейшую отрасль шведского хозяйства — земледелие, которое в то время имело хороший сбыт излишков зерна (особенно овса).
В период 1845–1865 гг. Швеция постепенно становилась частью того единого целого, в которое входили в то время все промышленные страны. Для вывоза разнообразной продукции Швеции на мировые рынки потребовалось теперь в первую очередь улучшить средства сообщения и связи. Это стало возможным благодаря паровой машине. Приблизительно в 50-х годах произошел значительный подъем в области судоходства (вследствие роста экспорта лесных товаров); тоннаж шведских парусных судов также увеличился. Пароходство получило в Швеции серьезное значение только около 80-х годов XIX в. Но еще важнее было проложить пути сообщения внутри Швеции с ее большими расстояниями и редкими поселениями. Долгое время возлагались надежды на систему каналов, о которых шведы мечтали еще в XVI в.; на сессии риксдага 1809 г., в тяжелейшее для страны время, было решено построить Ёта-канал, который должен был стать центральным водным путем и пересечь страну в самом ее центре — от Балтийского моря до Каттегата. Это предприятие было осуществлено под руководством Бальтазара фон Платена. Канал был готов в 1832 г., но вскоре перестал удовлетворять возросшим требованиям, хотя остается еще и сейчас водным путем и привлекает туристов. Для удовлетворения этих новых требований техника предоставляла новые возможности. Наступило время железных дорог.
В знаменитом в истории железных дорог большом состязании в Англии (1829) принял участие шведский изобретатель Ён Эрикссон с локомотивом, сконструированным им самим. В 30-е годы строительство железных дорог за границей приняло большие размеры, а в 40-х годах граф Адольф фон Русен, который изучил железнодорожное дело в Европе, поднял этот вопрос в Швеции. На заседаниях риксдага велись оживленные дебаты, король Оскар I лично интересовался этим делом, но против экономически-либеральных основных положений восстал строгий «ёт» Леонард Фредрик Рееф и объявил «механизм» наихудшим злом времени. На сессии риксдага 1853–1854 гг. новые идеи победили; государству было разрешено строить важнейшие линии железных дорог с помощью иностранного капитала, а отдельным предприимчивым лицам предоставлялось право свободно строить частные железные дороги. Во главе этого огромного предприятия встал полковник Нильс Эрикссон, брат только что упомянутого изобретателя и ученик строителя Ёта-канала, Платена, наследник технических традиций Швеции середины XIX в. Строительство началось в 60-х годах и приняло большие размеры в 70-х годах.
