Дмитрий Верхотуров - Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР
Домна № 2 выдала первый чугун 7 июня 1932 года, через пять месяцев после пуска домны № 1. В это время на комбинате еще не были завершены другие основные цеха: мартеновский, прокатный, коксохимический. Домны стали выплавлять чугун «на экспорт», отправлять его на другие металлургические и машиностроительные предприятия.
20 ноября 1932 года Магнитогорский горком ВКП(б) принял график пуска домны № 3, мартеновского и прокатного цехов. Достраивалась третья домна, мартеновский цех готовился пустить сталеплавильные печи и приступить к выпуску стали. В прокатном цехе монтировался первый советский блюминг, выпущенный для Магнитогорского комбината. Через семь месяцев эти цеха вступили в строй. 27 июня 1933 года домна № 3 выдала свой первый чугун, 8 июля 1933 года первую сталь выдала мартеновская печь № 1, а 27 июля 1933 года первую болванку прокатал магнитогорский блюминг.
Завод становился на ноги, производство развивалось, а комбинат тем временем продолжал достраиваться. Металлургический цикл производства пока еще не был завершен. Требовалось пустить на полную мощь мартеновский цех и ввести в строй крупносортные прокатные станы. В декабре 1933 года на Магнитогорском комбинате работало три домны, три мартеновские печи, две коксовые батареи и блюминг. В это время Магнитка уже давала 11 % всего советского чугуна.
Металлургический цикл Магнитогорского комбината был завершен 8 августа 1934 года пуском прокатного стана «500».
Кузнецкстрой
На Кузнецкстрое в начале 1931 года развернулось в полную мощь строительство не только одних домен. Если на Магнитострое Гугель решил построить одну домну и пустить ее в ход, тем самым показав пуск завода, то начальник Кузнецкстроя Франкфурт и главный инженер Бардин решили пустить не один цех, а сразу целый завод. К началу 1931 года были уже построены и введены в строй литейный, металлообрабатывающий и огнеупорный цеха. Готовились к сдаче котельная, механический и кузнечный цеха. Приступили к строительству всех остальных цехов. Главными объектами были: водопровод, центральная электростанция, коксовый и доменный цеха[382].
Управление Кузнецкстроя при помощи Орджоникидзе начало размещать заказы на оборудование для стройки. В изготовлении его участвовало 120 заводов Украины, Ленинграда и Москвы. Расчет был такой: получить оборудование к концу 1931 года и в следующем году провести массовый монтаж, который перейдет в пуск завода.
Завод для своего производства должен был расходовать 150 тысяч кубометров воды в сутки. Рядом была Томь, которая могла обеспечить такое потребление воды, и на Кузнецкстрое не стали строить плотин и создавать водохранилищ. Трудность зато была в сооружении гигантского водопровода. Он состоял из водоприемной галереи, береговой насосной станции, водоприемного колодца, двух ниток трубопровода диаметром 1300 мм и насосной станции второго подъема.
Водопровод стали строить в начале 1931 года. В сильнейший январский мороз, доходивший до 50 градусов, в мерзлом грунте вырубили траншеи для труб глубиной 6 метров. Хотели тут же сделать бетонный короб для трубы, но оказалось, что на стройке нет леса для изготовления опалубки и возведения тепляков. Бетонирование пришлось на время отменить. Райком комсомола сформировал бригаду комсомольцев, которые поехали доставать лес.
Главная трудность в сооружении водопровода заключалась даже не в этом. Требовалось соорудить и закрепить в русле Томи 200-метровую деревянную водоприемную галерею. Деревянную потому, что бетона, застывающего в воде, в стране тогда практически не было, и найти его даже при огромной важности стройки было делом нереальным. Проблему решали так: для строительства водопровода заготовили высококачественную сосну самого высокого качества, которую только сумели найти.
Построить галерею проблемы не составляло. Трудность заключалась в том, как ее затащить и поставить в реке. Инженеры стройки ломали голову над проектом. Выдвинули четыре варианта, которые были забракованы. Был принят пятый вариант строительства галереи, который предложил инженер Сазыкин. Суть его заключалась в том, чтобы использовать в качестве помощника лед.
Галерею изготовили на берегу Томи. Потом по частям ее перетащили на лед в нужное место и собрали на специальной опорной эстакаде. А потом началась процедура опускания ее в реку. Под галереей стали прорубать лед. Прорубали его таким образом, чтобы он на краях снова намораживался и образовывал нечто вроде ледовой стенки. Постепенно ледовую стенку наморозили до самого дна реки, укрепили ее досками и стали под галереей рыть в русле реки траншею для ее установки. Когда все было готово, галерею аккуратно и плавно опустили в подготовленный котлован. 25 марта 1931 года она была установлена.
Одновременно сооружались трубы для водопровода. Стальной трубы такого диаметра в СССР тогда выпустить не могли, и потому водопровод решили делать цельнодеревянным. Для этого мобилизовали самых лучших бондарей со всей округи. Они стали делать трубы диаметром 1,3 метра, и длиной 3,5 метра из самого лучшего леса. Пока делали трубы, на стройке нашлись доски и началось бетонирование короба для трубы. Затем, когда все было готово, плотники стали собирать трубы в котловане водопровода[383].
Строительство водопровода продолжалось всю весну и все лето. К концу августа все работы были завершены. Трубопровод и насосные станции построили и соединили. 20 августа по трубам пустили воду. Они стали пропускать воду как решето. Вода быстро затопила котлован и стала разливаться по стройке, дошла даже до здания райкома партии. Трубы всплыли. Однако, как только дерево намокло и разбухло, течи прекратились, трубы опустились на дно траншеи. После этого воду из траншеи откачали, а саму траншею засыпали.
Надо сказать, что этот деревянный трубопровод прослужил 40 лет. Только в 1971 году его деревянные трубы заменили на стальные.
В это время достраивался котельный цех и завершались бетонные работы на главном корпусе Кузнецкой ГРЭС. Для того, чтобы ускорить пуск и введение в строй котельной завода, монтаж котлов стали вести под открытым небом, не дожидаясь окончания работ по строительству кровли цеха. Это позволило сдать котельный цех в первом квартале 1931 года. Следом за ним начался монтаж оборудования в машинном зале ГРЭС. Он тоже велся под открытым небом. 7 марта там закончились бетонные работы, а к строительству кровли главного корпуса Кузнецкой ГРЭС просто еще не успели приступить.
В феврале Франкфурт образовал «стройпрокатный цех» – площадку возведения прокатного цеха комбината. Этот «стройцех» приступил к строительству котлована и колодцев для первого блюминга комбината.
Заканчивались работы на строительстве механического цеха, который 1 апреля 1931 года был сдан. Тогда же был сдан в эксплуатацию огнеупорный цех, который начали строить раньше остальных цехов, для того чтобы обеспечить завод собственными огнеупорами, и в этом отношении ни от кого не зависеть. Цех должен был производить 30 тысяч тонн шамота[384] и 15 тысяч тонн динаса[385] в год. Он был достроен еще в 1930 году. Но свою первую продукцию выдал только 31 марта 1931 года. Пусковой период освоения оборудования растянулся на восемь месяцев. В цехе было только 59 % рабочих от необходимого штата, совсем не было запчастей для оборудования и не было готовой схемы производства. Все это вырабатывалось по ходу дела. Управление Кузнецкстроя мало чем могло помочь цеху огнеупоров, потому что все силы и все внимание было приковано к строительству других, более важных объектов, чем огнеупорный цех. Поэтому рабочие цеха огнеупоров боролись со своими трудностями, по существу, в одиночку. Им пришлось не только самостоятельно освоить оборудование по производству огнеупорных материалов, но также самостоятельно освоить его ремонт. С этой задачей рабочие цеха огнеупоров справились блестяще[386].
Летом 1931 года на растущую и уверенно идущую к окончанию стройку перебросили для усиления новые партийные руководящие кадры. На работу на Кузнецкстрой бросили не кого-нибудь, а самых лучших. 21 июня 1931 года секретарем райкома партии стал Рафаил Мовесович Хитаров. Несмотря на свою молодость, он уже стал закаленным партийным борцом. Он был Секретарем ЦК Коммунистического союза молодежи Германии и работал под личным руководством Эрнста Тельмана. Потом, когда начались преследования коммунистов, Хитаров ушел в подполье и работал простым шахтером в рурских шахтах, одновременно проводя большую подпольную работу по руководству коммунистическими организациями. В 1930 году его вывезли в СССР, где он стал Генеральным секретарем Исполкома Коммунистического Интернационала Молодежи. После этого – назначение на Кузнецкстрой.
Хитаров принял парторганизацию Кузнецкстроя с 2391 коммунистом. Он тут же сориентировался и объявил призыв в партию самых лучших рабочих «имени пуска завода». Уже в октябре в рядах парторганизации было 5 тысяч коммунистов. 14 октября 1931 года бюро Западно-Сибирского крайкома приняло решение преобразовать парторганизацию Кузнецкстроя в Новокузнецкий горком партии. Хитаров стал секретарем новообразованного горкома[387].
