Старая Русса в истории России - Иван Николаевич Вязинин
С прибытием Г. К. Жукова советское командование начало подтягивать в район южнее Залучья главные ударные силы — особую группу генерал-лейтенанта М. С. Хозина. А дыхание весны уже чувствовалось повсюду. По утрам землю окутывал густой туман, по два-три дня кряду вперемежку с крупными хлопьями мокрого снега моросил дождь. Размокли аэродромы, раскисли дороги, застряли сотни автомашин. Начались серьезнейшие перебои со снабжением.
14 марта ранним утром неожиданно стал накрапывать дождь. Нудной водяной пылью закрыло и передний край, и нейтральную полосу, затем задернуло сизым туманом. Ожидали, что вот-вот перенесут время атаки. Но все шло по плану: около часа била артиллерия, затем обрушились штурмовики. Пошли танки и пехота. Непосредственно под Старой Руссой части 27-й армии взяли опорные пункты Парфеево и Большую Козону. Лопнула вражеская оборона и на Ловати от Кобылкина до Черенчиц.
Казалось бы, расчеты оправдываются. Но, увы, слишком активно вмешалась погода. 1-я танковая так и не добралась до исходных позиций. Под дождем теряли свои преимущества и четыре грозные лыжные бригады из группы Хозина. Успехи были достигнуты собственно пехотой, ее лобовыми ударами, ценой больших потерь.
Обстановка все более напоминала март ушедшего года, когда ранняя распутица стала одной из основных причин срыва операции по разгрому окруженной демянской группировки. И Жуков не успел по-настоящему осмыслить происходящее, как позвонил Верховный Главнокомандующий. Докладывая обстановку Маршал подчеркнул, что “Ловать стала труднопроходимой и, видимо, временно придется прекратить наступательные действия”. Сталин согласился. Затем сказал, что Жукову необходимо “ехать в район Харькова”.
15 марта, с рассветом, при взаимодействии авиации и танков немцы перешли в контратаку под Старой Руссой. Отбитые в одном месте, надвигались в другом, и так пять раз! Части 171-й и 182-й стрелковых дивизий выполнили свою задачу — отвлекли на себя значительные силы. А в это время гвардейцы—десантники 68-й армии с участка Рахлицы — Коломне, в стыке меж 11-й и 53-й армиями, лобовыми ударами пробивались к Редье, очищая междуречье от противника.
...Проводя совещание, знакомясь с комсоставом и обстановкой, новый командующий фронтом генерал-полковник И. С. Конев подчеркнул: “Наша ближайшая задача — выйти из болот на сухую землю, оседлать пути, ведущие к Сольцам, Порхову, Пскову”.
Между тем дороги совсем раскисли, лишь по ночам их сковывали заморозки. Транспорт и техника пробирались с неимоверным трудом. Поступил приказ о выводе 27-й армии в резерв Ставки. Освобождение Старой Руссы возлагалось на 34-ю, в командование которой вступил Курочкин. Ей противостояла группировка из шести дивизий на рубеже Ужин — Медведно — Бряшная Гора — Соболеве — Деревково на Порусье. У деревни Утошкино стоял резерв.
18 марта в 5.00 началась артподготовка. Через два часа за огневым валом двинулась пехота... Но, увы, уже во время канонады полил дождь, а затем низкие облака и туман прижали самолеты к земле. Лишь к концу дня смельчакам удалось поднять 24 “ИЛа”, но время уже было упущено.
20 марта наступление возобновилось, однако туман опять спутал карты. И все же удалось выбить противника из Чириково и Марфино...
21 марта закреплялись на достигнутых рубежах. А вечером, подводя итоги, Конев объявил: “Завтра должно стать последним днем наступления. Синоптики обещают хорошую погоду”.
Действительно, согласованные усилия наземных войск и авиации позволили 34-й армии продвинуться вперед, но освободить Старую Руссу так и не удалось... Последовал приказ о выводе в резерв Ставки основных сил 53-й, затем 11-й, а в начале мая и 68-й армии. Июньским днем убыл в Москву И. С. Конев. Командующим фронтом вновь был назначен П. А. Курочкин.
В первых числах августа 34-я армия снова включилась в активную подготовку к освобождению Старой Руссы. Но фашисты разгадали планы советского командования и приняли контрмеры. По свидетельству немецкого историка К. Типпельскирха, в прошлом офицера 16-й армии, район города уже “обороняли четыре дивизии, закаленные в боях”. В результате некоторые соединения Советской Армии понесли значительные потери еще при выдвижении на исходные позиции. Операцию пришлось отложить.
18 августа после артподготовки части 34-й армии стремительно атаковали врага непосредственно на подступах к Старой Руссе, а также по направлению сильных опорных пунктов Деревково и колхоза “Пенно”. Но, несмотря на огромные усилия и отдельные успехи, прорвать оборону полностью опять не удалось. Бои шли две недели и... безрезультатно.
Как явствует из мемуаров С. М. Штеменко “Генеральный штаб в годы войны”, осенью 43-го снова “взвешивались возможности нанесения главного удара из района Старой Руссы” на Псков, Прибалтику. Но пришли к выводу, что это не по силам Северо-Западному фронту.
Штеменко, в то время начальник оперативного управления, вскрыл и основные причины неудач в осуществлении “Полярной звезды”: “Не хватало ни сил, ни средств. Плохие условия для маневра, а враг имел в тылу хорошо развитую дорожную сеть. Обширные леса, непромерзающие болотные хляби, множество озер и меридианно текущих рек ограничивали применение танков. “Несвоевременные” дожди и снега, густые туманы не только прижимали самолеты к земле, но понижали эффективность артиллерийского огня. Требовалось больше боеприпасов, а их не хватало. Вся тяжесть поневоле ложилась на пехоту. И при прочности вражеской обороны она несла большие потери при лобовых ударах. Не способствовало завершенности операций и то, что когда на Северо-Западном атаковывали, под Ленинградом, по существу, ограничивались действиями местного значения”.
Но это отнюдь не означало, что операции проходили бесследно. Южнее Ильменя врагу наносили большие потери, сковывали его крупные силы, отвлекали сюда внимание немецкого командования с главных направлений, особенно от Ленинграда.
Освобождение
20 ноября Северо-Западный фронт окончательно расформировали. Войска 34-й передали 1-й ударной армии, передний край которой растянулся на 129 километров от Взвада до Жемчугово. 1-я ударная вошла в состав вновь созданного 2-го Прибалтийского фронта. Ему противостояли 18 пехотных дивизий и четыре группы дивизий и бригад, потерявших в боях до 40 процентов своего состава.
Чувствуя приближение расплаты, оккупанты продолжали неистовствовать на территории, еще находившейся в их руках. По всем дорогам патрулировали солдаты. В Старой Руссе требовались специальные пропуска. Появление без них на улицах после 17 часов грозило расстрелом. В деревнях постоянных старост уже не было, их функции исполняли временно назначенные люди, несущие ответственность поочередно. Чуть ли не каждую ночь проводили проверку домов. На изъятие скота и хлеба вместе с полицейскими стали
