Сергей Лавров - Лев Гумилев: Судьба и идеи
IX (пассионарный толчок XIII в. н. э.):
1 – литовцы; 2 – великороссы; 3 – турки-османы; 4 – эфиопы.
I (пассионарный толчок XVIII в. до н. э.): Египтяне (Верхний Египет), столица в Фивах (1580 г. до н. э.), смена религий, культ Озириса. Прекращение строительства пирамид. Агрессия в Нубию и Азию. Гиксосы (Иордания, Северная Аравия). Хетты (Восточная Анатолия).
II (пассионарный толчок XI в. до н. э.): Чжоусцы (Се-верный Китай, Шэньси). Завоевание княжеством Чжоу древней империи Шэнь-Инь. Появление культа Неба. Расширение ареала до моря на востоке, р. Янцзы на юге, пустыни на севере. Скифы (Центральная Азия). Кушиты (Большая излучина Нила) и т. д.
III (пассионарный толчок VII в. до н. э.): Римляне (Центральная Италия), расселение на Среднюю Италию, завоевание ее, образование республики (510 г. до н. э.). Самниты (Италия), этруски (Северо-Западная Италия), галлы (Южная Франция), эллины (Средняя Греция). Колонизация эллинами Средиземноморья и т. д.
Пропустим несколько толчков. Остановимся на восьмом. Это – монголы XI в. н. э. Появление «людей длинной воли». Объединение племен в «народ-войско». Создание законодательства «Ясы» и письменности. Расширение Улуса от Желтого до Черного моря. Чжурчжэни (Маньчжурия). Образование Империи Цзинь полукитайского типа. Агрессия на юг. Завоевание Северного Китая1066.
Л.Н., говоря о подобных шрамах на карте, пишет: «Выделенные узкие полосы шириной около 300 км, тянущиеся то в меридиональном, то в широтном направлении примерно на 0,5 окружности планеты, похожи на геодезические линии. Возникают толчки редко – два или три за тысячу лет и почти никогда не проходят по одному и тому же месту... Один и тот же толчок может создать несколько очагов повышенной пассионарности (и как следствие – несколько суперэтносов). Так, толчок VI задел Аравию, долину Инда, Южный Тибет, Северный Китай и Среднюю Японию. И во всех этих странах возникли этносы-ровесники, причем каждый из них имел оригинальные стереотипы и культуры»1067.
Нет сомнений, Л.Н. блестяще знал историю и понимал ее географически «шире» многих, так как само «поле» его исследований простиралось от запада Европы до Желтого моря. Можно, конечно, дискутировать о доказательности построения какой-то из кривых на карте, но это был бы спор по деталям.
Л.Н. признавался, что до 1965–1966 гг. не публиковал концепцию, так как не знал, какая энергия здесь имеет место1068. Да и позже честно писал, что любая комбинация факторов не дает возможности построить гипотезу, то есть непротиворечивое объяснение всех известных в данное время факторов этногенеза1069. «Не дает», а очень хотелось, чтобы дала. И он метался в череде противоречивых определений этногенеза и этнологии. Метался в поисках контактов с естественниками.
В череде его контактов встречались очень разные, но всегда яркие люди. Один из них – Н. В. Тимофеев-Ресовский («Зубр» – в известной повести Д. Гранина). Вдова Л.Н. – Наталья Викторовна, вспоминает (лето 1967–68): «Каждую субботу и воскресенье Лев уезжал в Обнинск, в Институт радиации, где работал с Н. В. Тимофеевым-Ресовским и его учеником Н. В. Глотовым. Льву было очень важно мнение генетика-биолога, знаменитого своими открытиями в области популяционной и эволюционной биологии»1070.
Но уже в 1968 г. в коротком (для себя) дневнике Л.Н. записал: «Тим.-Рес. фордыбачит»1071. Сотрудничеству пришел конец: «Зубр» оскорбил Л.Н., и хотя позже письменно извинился, сотрудничество закончилось. Можно объяснить это характером обнинского партнера (да и Л.Н. был не сахар), но думается, что дело глубже, и не столько в научных расхождениях. Слишком разными были судьбы у них – когда Л.Н. сидел в Омлаге или был зенитчиком у Зееловских высот, «Зубр» спокойненько работал в закрытой лаборатории в Бухе, под Берлином. В апреле 1945-го они были рядом географически и бесконечно далеки друг от друга в других измерениях.
Другим биологом, с которым пытался сотрудничать Л.Н., был профессор ЛГУ М. Лобашов – борец с лысенковщиной, автор одного из первых в стране вузовских учебников по генетике. Увы, М. Е. Лобашов умер, когда сотрудничество лишь начиналось. На геофаке ЛГУ Гумилеву был особенно симпатичен профессор М. М. Ермолаев – ученик знаменитого А. Е. Ферсмана, известный полярник, позже уже в 70-х гг. организатор первой в стране кафедры географии Мирового океана в Калининградском университете. В его очень нестандартной книге «Введение в физическую географию», вышедшей в 1975 г. в университетском издательстве и скромно обозначенной как учебное пособие для студентов, много внимания было уделено «миру, окружающему Землю», т. е. довольно необычному в ту пору космическому аспекту географии Земли. «Он один из первых признал мою концепцию, – рассказывал Л.Н., – дал мощное подтверждение. Оказывается, ночью космические излучения, или видимые, или ультрафиолетовые, пробивают ионосферу, проходят до поверхности Земли и воздействуют на мелкие организмы. Вирусы их очень чутко воспринимают и мутируют под их влиянием»1072. «Они маленькие, и им это ничего не стоит», – пояснял от себя Л.Н.
Все же фигурой № 1 среди естественников для него был творец учения о ноосфере Владимир Иванович Вернадский. Примечательно, что даже о любимых евразийцах Л.Н. сказал, что им очень не хватало естествознания. Так, Г. В. Вернадскому, как историку, по мнению Л.Н., не хватало идей своего великого отца1073.
Но нестандартен был наш герой, не хотел признавать даже и у В. И. Вернадского того, что славословили другие. Поэтому с удовольствием цитировал другого «сомневающегося» – известного географа Юрия Константиновича Ефремова: «Так ли уж разумна сфера разума?» Следуя этой мысли, сам Л.Н. спрашивал: «А что дала нам ноосфера, если она действительно существует?»1074
У В. И. Вернадского были весьма примечательные, с точки зрения Л.Н., наблюдения. Так он писал как будто бы о пассионарности: «Взрывы научного творчества, повторяющиеся через столетия, указывают... на то, что ... повторяются периоды, когда скопляются в одном или нескольких поколениях, в одной или многих странах богато одаренные личности, те, умы которых создают силу, меняющую биосферу. Их нарождение есть реальный факт, теснейшим образом связанный со структурой человека, выраженной в аспекте природного явления» (выделено мною. – С. Л.)1075. Поразительное совпадение мыслей! У В. И. Вернадского Л.Н. взял то, что ему было нужно, то, что могло объяснить эти толчки, эти кривые, именно такой ход этногенеза.
Теперь перейдем к самой важной теме: откуда же взялся первоначальный толчок? Л.Н. обратился к наследию классиков естествознания. «Великий ученый XX века В. И. Вернадский, – писал Гумилев, – читая в 1908 году заметку во французской газете о перелете саранчи из Африки в Аравию, обратил внимание на то, что масса скопища насекомых была больше, чем запасы всех месторождений меди, цинка и олова на всей Земле. Он был гений и потому задумался о том, какова энергия, которая подняла этих насекомых и бросила их из цветущих долин Эфиопии в Аравийскую пустыню, на верную смерть»1076.
Л.Н. опускает дальнейший ход рассуждений автора и переходит к выводу: биогеохимическая энергия живого вещества биосферы – совсем не мистическая, а обыкновенная, аналогичная электромагнитной, тепловой, гравитационной и механической. Большей частью она находится в гомеостазе – неустойчивом равновесии, но иногда наблюдаются флуктуации – резкие подъемы и спады. «Тогда саранча летит навстречу гибели, муравьи ползут, уничтожая все на своем пути, и тоже гибнут, крысы... из глубин Азии достигают берегов Атлантического океана...»1077 Понятно, что это еще не объяснение, а скорее, уход в сторону, замена анализа причины ярким и «доходчивым» примером.
Из трех гипотез энергетического импульса Л.Н. отбрасывал две: солярную и подземную (радиораспад)1078 и оставил одну – космическое облучение. Лишь очень легковесные критики Гумилева (особо из гуманитариев) могли упрекать его в фантазиях насчет пассионарности и «толчков» из космоса. Упрекать надо было предшественников-евразийцев. Ведь Г. Вернадский в главе «Ритмы истории» писал, что «ритмическая периодичность в истории человечества зависит от действия космических, биологических, психических, географических, политических, экономических и социальных сил»1079. Обратите внимание: космические силы стоят на первом месте!
В этой связи весьма интересны мнения, высказанные в дискуссии, развернувшейся среди ученых на «Гумилевских чтениях» в Москве в 1998 г. Там обсуждались и другие механизмы пассионарных «толчков» в зонах разломов, рифтов, краев континентов, которые «с хода» были отброшены Л.Н.1080. В одном из выступлений указывалось, что эндогенные источники находятся в непосредственной близости к биосфере (87% на глубине до 60–150 км). В другом докладе правдоподобной причиной «толчков» называлось резкое, стремительное изменение климата1081.
