Рафаил Нудельман - Библейская археология: научный подход к тайнам тысячелетий
Фармер, процдя путь от армейского радиста «на подслушке» до профессора на кафедре сравнительной культурологии, в свое время написал глубокую работу по истории Древнего Китая и недавно занялся историей древнего бассейна Инда. В своей последней итоговой статье о пресловутых «знаках древней индийской культуры» он еретически заявил, что никакие это не письмена, а что-то вроде тех геральдических символов, которые имели такое широкое хождение в средневековой Европе. Разумеется, это утверждение было не с потолка взято. Вместе с другими лингвистами-единомышленниками Фармер произвел тщательный анализ всех сохранившихся табличек и определил, что среднее число знаков на них составляет 4,6 (самая длинная «надпись» содержит 17 знаков и лишь меньше одного процента надписей длиннее 10 знаков). Такие короткие «тексты» не встречаются ни в одной из известных ученым письменностей мира. Далее, в отличие от букв, которые в текстах на любом языке повторяются довольно часто (например, в английских текстах почти 12 % знаков — это буква «е»), в «надписях» из долины Инда такие повторы практически не встречаются. Наоборот, добрая половина знаков вообще встречается только один раз, три четверти знаков встречаются всего пять и менее раз. Такое впечатление, пишет Фармер, что «некоторые знаки изобретались специально для данного текста и забывались после нескольких использований».
Все это привело Фармера к выводу, что индийские знаки были, скорее, магическими символами — вроде креста у христиан — или геральдическими изображениями, обозначавшими отдельные кланы, сосуществовавшие (и, возможно, враждовавшие) внутри этой загадочной цивилизации. Разумеется, гипотеза Фармера взбесила многих. Националисты попроще стали посылать ему письма с угрозами, а ученые коллеги принялись раздраженно опровергать все его утверждения, заявляя, что он фальсифицировал все свои данные. Что, как признает большинство специалистов, попросту неправда. Доводы Фармера слишком обоснованны, чтобы отмахнуться от них, и не случайно многие специалисты из «умеренных» уже сдвинулись от прежней единодушной веры в древнюю индийскую письменность к более скромному утверждению, что на загадочных табличках изображены имена принцев, богов, названия городов и т. п., но несвязные «рассказы», как было в Древнем Египте или Шумере. Вместе с Фармером (или вслед за ним) они сходятся в том, что эти символы играли какую-то важную социальную роль, объединяя все территории древней цивилизации Инда и придавая им ощущение общей принадлежности к одной культуре (напомним, что по территории эта цивилизация была примерно как вся нынешняя Западная Европа!). Как. говорит Фармер, отсутствие письменности отнюдь не унижает индийскую цивилизацию. «Большая городская цивилизация могут держаться вместе и без письменности», даже если это была многоплеменная и многоклановая культура. «Бесстрашный еретик» настолько уверен в своей правоте, что недавно учредил даже специальную премию размером в 10000 долларов для человека, который представит надпись длиной в 50 символов, с повторяющимися по законам языка значками и сопроводит находку прочтением ее текста. «Я ничем не рискую, — уверенно заявил он газетам. — Мне все-равно никогда не придется выписывать этот чек».
ГЛАВА 14
В ПОИСКАХ ТАЙНОГО ЗНАНИЯ
Под конец вернемся от древней лингвистики опять к древней истории. В ней все еще появляются новости и открытия. Одно из таких открытий произошло в исторических масштабах не так уж давно, и поэтому его можно смело зачислить в новости. Во всяком случае, в древние новости.
Открытие это совершил простой арабский пастух. Случайно заглянув в заброшенную пещеру, он обнаружил там глиняный кувшин метровой высоты и, разбив его мотыгой, увидел какие-то древние свитки. Он забрал их с собой, а уже от него они каким-то образом попали на арабский черный рынок, перекочевали в руки охочих до древностей зарубежных туристов и в конце концов оказались в распоряжении ученых, где им и было самое место. Ибо свитки эти содержали неведомые доселе и переворачивающие многие наши представления тексты, родившиеся в кругу загадочной религиозной общины, что существовала в этих местах в те времена, когда ближневосточную землю топтали сапоги римских легионеров, а отчаявшиеся в неволе люди слагали учение о приходе избавителя-Спасителя.
Вы, конечно, подумали, что я пересказываю историю Кумранских свитков. И вы ошиблись. Я хочу рассказать совершенно иную, хотя и не менее увлекательную историю, которая как две капли воды похожа на историю кумранской находки, — с той лишь разницей, что в данном случае свитки были найдены в пещере на горе Джабаль аль-Тариф, вблизи города Наг-Хаммади, что в среднем течении Нила, между знаменитыми египетскими городами Асьютом и Луксором. О кумранских свитках знает каждый образованный человек. О свитках Наг-Хаммади знает далеко не каждый. Между тем по своему значению они, пожалуй, не уступят свиткам Мертвого моря. Свитков Наг-Хаммади насчитывается тринадцать. В них содержится пятьдесят два текста, созданных, по мнению специалистов, в первом-втором веках нашей эры. Тексты эти представляют собой раннехристианские апокрифы, то есть сочинения, не вошедшие в утвержденный церковью христианский канон — «Новый Завет». А громадное историческое значение этих текстов состоит в том, что в сумме они образуют наиболее полную и впервые представшую перед исследователями библиотеку т. н. «гностических» сочинений, до того известных лишь по пересказам христианских критиков гностицизма.
Вообразите себе, что вы находитесь в зале суда, где все время выступают только свидетели обвинения. И вдруг происходит взрыв! Впервые за два тысячелетия в зале появляется сам обвиняемый. В зале шум и смятение, судья грохочет молотком по столу, приставы выводят непотребно беснующихся обвинителей. И обвиняемый начинает сам рассказывать о себе.
Я сознательно принял столь высокопарный тон, чтобы подчеркнуть всю огромность и небывалость случившегося. Находка в Наг-Хаммади не просто очередное археологическое открытие. Это переворот в наших представлениях о гностицизме. А стало быть, обо всей истории раннего христианства. Более того — о религиозной истории в целом. Ибо гностицизм — это одна из величайших и распространеннейших религий древнего мира. Но куда важнее и, несомненно, куда интереснее, что это одно из самых влиятельных и заметных явлений нашей с вами эпохи, той, в которой мы живем и блуждаем сейчас. Достаточно сказать, что следы гностических доктрин обнаруживаются в учениях таких современных мыслителей, как Хайдеггер и Юнг, а в своей вульгаризованной форме они были усвоены мистическими вдохновителями Гитлера из «Общества Туле» и создателями многих современных оккультных сект и мистических культов на Западе. И если когда-то исследователь гностицизма Ганс Йонас говорил о «Великой гностической революции» древности, то сегодня мы можем назвать наше собственное время эпохой столь же масштабной «гностической контрреволюции».
Теперь уж вы наверняка впали в тяжелую задумчивость. Если гностицизм столь могуч и вездесущ, то почему мы о нем ничего не знаем? Если его следы обнаруживаются буквально повсюду, то, ради Бога, покажите нам их. И поскорее! Может быть, мы — тоже гностики, только сами не знаем, как мольеровский герой Журден не знал, что всю жизнь говорил прозой!
А не знаем мы о гностицизме (точнее, почти ничего не знали до находки в Наг-Хаммади) по той простой причине, что христианская церковь усиленно над этим поработала. В свое время, на рубеже I–II веков, учение гностиков настолько успешно соперничало с ортодоксальным христианством, что, по мнению некоторых ученых, имело шансы его победить. Гностикам не хватило организованности. Они никогда не пытались создать формальную церковную организацию. Более того, они были принципиально против нее. Гностицизм, как мы увидим, — это вызывающе индивидуалистическая доктрина. И пока гностики размышляли о причине несовершенства земной юдоли и способах ее преодоления, христиане создавали свои епископаты. И первые же епископы на первое место в списке своих неотложных задач поставили беспощадную борьбу с конкурентами. Уже в 180 году епископ Ириней опубликовал пятитомное (!) сочинение, озаглавленное «Сокрушение и уничтожение ложного учения, так называемый «гнозис», которое изрыгает хулу на Господа нашего Иисуса, — дабы не дать другим впасть в эту бездну гордыни и богохульства».
С еретиками христианство всегда расправлялось круто. Гностицизму грозило полное исчезновение из человеческой памяти. К счастью, Ириней с группой товарищей перестарались. В их сочинениях эти еретики цитировались так обильно, что вдумчивые люди из одних этих цитат могли составить представление о гностических доктринах. А историки религии XIX–XX веков разбирались в древнем гностицизме уже весьма неплохо. Находка в Наг-Хаммади позволила им сделать следующий огромный шаг в развитии и обобщении этих представлений.
