Ким Маккуарри - Последние дни инков

Сам Тупак Амару не владел испанским и не был знаком с испанской юриспруденцией, также у него не было предусматриваемого законом адвоката, который защищал бы его. Таким образом, все это являлось просто пародией на суд. Но даже если бы инкскому императору предоставили самых лучших адвокатов из Испании и если бы они стали заявлять, что у испанцев не было никакого законного права вторгаться в инкскую империю, вряд ли результаты суда были бы иными. Сторона обвинения, вне всякого сомнения, выдвинула бы тот тезис, что сам Бог дал папе право передать Тавантинсуйю королю и королеве Испании и что испанцы, таким образом, просто выполняли Божью волю. Соответственно со стороны инков сопротивление подобному указанию свыше представляло собой одновременно богохульство и предательство — это были действия, очевидным образом направленные против Божьей воли. И даже хотя Тупак Амару ныне обратился в христианство, он тем не менее до сих пор являлся духовным лидером языческой религии, в которой поклонялись ложным идолам, да и он сам почитался наряду с этими лжебогами.

Таким образом, вердикт был предрешен. Никогда ни испанцы, ни инки не дозволили бы существования на завоеванной ими территории независимого, враждебного анклава, также они не потерпели бы присутствия на политическом горизонте влиятельного лидера сил сопротивления, который внушал бы гражданам завоеванной страны нелояльность к властям. Законы империи всегда жестоки и неумолимы, — и инки, и испанцы это всецело понимали. Да и вообще две империи не могут сосуществовать одновременно в одном регионе; более сильная всегда разгромит более слабую, так что в итоге она одна останется править в регионе.

И неудивительно, что после длившегося три дня судебного процесса судья, назначенный вице-королем, приговорил Тупака Амару к смерти. И хотя несколько религиозных лидеров в Куско обратились к вице-королю с просьбой пощадить жизнь императора, Толедо настоял на том, чтобы приговор был немедленно приведен в исполнение. Вице-король был намерен очистить новую колонию Испании от последних следов инкской автономии и навеки вечные пресечь возможность новых туземных мятежей. Соответственно он настаивал на том, что нельзя допустить, чтобы Тупак Амару остался в живых.

24 сентября 1572 г. конвойный отряд вывел императора из тюрьмы и провел по улицам к главной площади. Это была та самая площадь, где тридцать семь лет назад Франсиско Писарро и его конкистадоры разбили лагерь в первый день их прибытия в Куско. Теперь в центре площади был выстроен обычный эшафот. Один летописец писал:

«Такое множество туземцев желало увидеть казнь их короля и повелителя, что, по словам присутствовавших, протолкнуться на улицах можно было лишь с огромным трудом. И поскольку стоячих мест уже не осталось, индейцы взбирались на стены и крыши домов. Индейцы собрались даже на тех больших холмах, что окружали город».

На виду у собравшихся испанцев, африканских рабов и туземцев Тупак Амару ехал на «муле, обернутом в черную бархатную ткань; сам император был одет в траурные одежды». Руки императора были связаны веревкой, другая веревка была обвязана вокруг его шеи.

«Инку забрал из крепости и провел по улицам города конвойный отряд, состоявший из четырехсот индейцев канярис — с копьями в руках… По обе стороны от Инки шли два монаха… Они говорили разные утешительные для его души, слова пока не достигли эшафота, который был воздвигнут на возвышении в центре главной площади, напротив собора».

По некоторым свидетельствам, перед тем как Тупак Амару взошел на эшафот, его сестра Мария Куси Уаркай неожиданно появилась в окне и прокричала ему:

«„Куда ты направляешься, мой брат, принц и единственный король четырех суйю?“ Она выбежала на улицу и попыталась протиснуться [сквозь толпу], но священнослужители остановили ее… Тупак Амару в течение всего этого времени имел очень смиренный вид. Балконы были забиты людьми, там было много [испанских] высокопоставленных дам, которые, движимые состраданием, рыдали, видя, как несчастного молодого человека уводят на казнь».

Тупак Амару поднялся на эшафот, который был задрапирован в черную ткань.

«Множество индейцев… совершенно заполонивших [площадь], наблюдали это скорбное зрелище [и, осознавая], что их повелитель сейчас должен будет погибнуть, буквально оглушили небо своим плачем и криками, заставив его отозваться ответным эхом… Родственники [Тупака Амару], находившиеся рядом с ним, со слезами взирали на разворачивавшуюся перед ними трагедию».

Стоя рядом со своим палачом — индейцем из племени канярис и соответственно врагом инков — и со священником, облаченным в черную рясу, Тупак Амару оглядел безбрежную толпу и медленно поднял правую руку. Затем он «опустил ее. Он один сохранял величественное спокойствие, и тогда шум сменился такой пронзительной тишиной, что ни один человек не шелохнулся — ни среди тех, кто стоял на площади, ни среди тех, кто находился на расстоянии». Затем, когда все голоса затихли и все напрягли свой слух, чтобы услышать, что скажет последний законный наследник четырех суйю, Тупак Амару произнес следующие слова:

«Господа, вы [прибыли] сюда из всех четырех суйю. Да будет всем известно, что я христианин, они крестили меня, и я хочу умереть под законом Божьим — и я должен умереть. И все, что мои предки, инки, и я говорили вам до сих пор, — что вы должны почитать бога-Солнце Пунчао, святилища, идолов, камни, реки, горы и священные предметы, — все это совершенная ложь. Когда мы обычно говорили вам, что мы входили в [храм], чтобы иметь разговор с солнцем, и что потом мы якобы передавали вам его указания, — все это… [было] ложью. Поскольку это не оно говорило, а мы говорили, — это золотой предмет, и он не может говорить. И мой брат Титу Куси указывал мне, что, если я хочу чего-то добиться от индейцев, я должен один войти в [храм Солнца] Пунчао и меня никто не должен сопровождать… и что после этого я должен выйти и сказать индейцам, что я имел разговор с богом-Солнцем, и сослаться на его указания, поскольку индейцы лучше исполняют указания того, кого они чтят, — а самым почитаемым богом у них был бог-Солнце».

«…И… Тупак Амару… [попросил людей] простить его за то, что он до сих пор обманывал их, и молиться за него Богу. [И] все это было произнесено им… с подлинно величественным, монаршим видом, это не казалось каким-то ухищрением или искусственным ходом, но все выглядело очень естественно… несмотря на его очень тяжелое положение узника».

Произнеся эту удивительную речь на языке рунасими, — так что очень немногие испанцы, за исключением нескольких священников, поняли ее, — «Инка выслушал слова отцов церкви, находившихся рядом с ним, и, попрощавшись со всеми, он положил голову на плаху, слово агнец. Палач вышел вперед и, взяв его за волосы левой рукой, отрубил ему голову ножом с одного удара и затем высоко поднял ее, чтобы все ее видели. Когда отрубили голову, начали звонить колокола собора, а за ними — колокола всех монастырей и приходских церквей города. Казнь явилась источником великой скорби в народе, у всех на глазах были слезы».

Так, 24 сентября 1572 г., через тридцать шесть лет после того, как Манко Инка организовал свое великое восстание, закончил свою жизнь последний инкский император Тупак Амару.

16. ПОИСКИ «ЗАТЕРЯННОГО ГОРОДА ИНКОВ»

Что-то еще не открыто,Иди посмотри, иди и найди!Там за горами что-то сокрыто,Но ожидает тебя. Иди!

8 июня 1911 г. — 339 лет спустя после состоявшейся казни Тупака Амару — пароход компании «Юнайтед фрут компани» стоял на причале Нью-Йорка, готовясь к отбытию. Матросы отдали швартовы, и пароход медленно направился в сторону статуи Свободы и далее — в открытый океан. Пароход направлялся в Панаму, где в это время как раз строили трансокеанский канал; его строительство будет завершено через три года. Некоторая часть пассажиров на борту намеревалась затем пересечь Панамский перешеек и на Тихоокеанском побережье сесть на пароход, направляющийся в Перу. Целью Бингхема было отыскать инкскую столицу Вилькабамбу — легендарный город, утерянный для истории на более чем трехсотлетний срок. Бингхем к этому времени уже знал, что испанцам потребовалось около сорока лет ведения военных действий и контрповстанческих операций для уничтожения последней мятежной столицы Инкской империи. По мере того как испанцы и португальцы наращивали свое присутствие в Южной Америке, все более непроницаемым становилось покрывало секретности, наброшенное колонизаторами на континент. На протяжении более двух столетий Испания и Португалия воспрещали иностранным ученым въезжать на территорию колоний, чтобы помешать внедрению туда могущественных европейских конкурентов. Таинственная столица Вилькабамба постепенно превратилась в легенду. История правления последних мятежных инкских императоров и их героического сопротивления перешла в фольклорные сказания, передававшиеся изустно потомками инков.