Юрий Петухов - Русы Великой Скифии
Множество «вполне солидных» авторов повторяют эти «ценные сведения», нисколько не заботясь об их подтверждении, уже как аксиому. Следует подчеркнуть, что стереотипы скифофобии очень легко опровергнуть; так, например, миф о варварах-кочевниках разметают в прах как данные археологии, так и сведения источников о гигантском по масштабу экспорте хлеба из Скифии. Но находятся желающие поддерживать скифофобскую традицию и дальше, тем более что она подкреплена религиозным авторитетом.
Особой злобой по отношению к народам Великой Скифии отличались идеологи Ватикана и «отцы» католической церкви. Так, некий Николай Дамасский, приятель иудейского царя Ирода, а также римского императора Августа, писал: скифы не имеют домов, и потому так трудно с ними воевать… «имеют общее имущество и женщин» (бойтесь, мирные римляне!). Якобы «савроматы женам своим повинуются как госпожам…235 А вот как лепил «образ врага» известный иудейско-римский историк I в. н. э. Иосиф Флавий: «Скифы, находящие удовольствие в человеческих убийствах и немногим отличающиеся от зверей…»236
В эпоху столкновения цивилизаций Скифии и Средиземноморья (IV–V вв. н. э.) поток клеветы и оскорблений еще усилился. Вот знаменитый «отец римской церкви» Евсевий Иероним описывает скифские нравы: «Номады, троглодиты, скифы и новая дикость гуннов питаются полусырым мясом»… Да это еще что — едят своих стариков! Мало того, «скифы тех, которые были любимы умершими, зарывают живьем с костями покойников». Какие ужасы можно увидеть в Скифии: «амазонки с выставленной напоказ грудью и голыми руками и коленами, вызывающие на состязание сладострастия идущих против них мужчин»…
А вот он же завывает о «зверствах скифов и гуннов»: «…от крайних пределов Меотиды, между ледяных пустынь за Танаисом и свирепыми народами массагетов… вырвались рои гуннов, которые, летая туда и сюда на быстрых конях, все наполняли резней и ужасом… Они всюду являлись неожиданными, своей быстротой предупреждая слух, не щадили ни религии, ни достоинств, ни возраста, не жалели плачущих малюток…»237
Византийский патриарх Фотий в 860 г. прямо называет скифов, осаждающих Константинополь, — русами238. Жаль только, что ни один из «отцов церкви», писавших о «зверствах русских», не потрудился привести в подтверждение своих слов ни одного факта. Все эти «зверства скифов» сохранились лишь на страницах ни к чему не обязывающих проповедей, тогда как ни одна из исторических хроник не подтверждает их реальными событиями…
Следует, наконец, осознать, что сохранившаяся историческая традиция, в особенности относящаяся к позднеантичной эпохе, несет в себе заряд бешеной скифофобии, что объяснимо в силу чисто исторических причин, поэтому пользоваться ею надо осторожно, как и всякой информацией, исходящей от врага.
Мы можем теперь с достаточной точностью представить себе образ жизни «среднего скифа». Прежде всего, это был не кочевой, а оседлый образ жизни, позволяющий накапливать культурные ценности. В основном скифы жили в деревнях, но имели также крепости и города. Скифы занимались сельским хозяйством, выращивая пшеницу, просо, разводя крупный и мелкий рогатый скот и лошадей. Преобладание земледелия или скотоводства зависело от конкретных географических условий и от глобальных изменений климата, для континентальной Евразии очень чувствительных.
Земледелие было пахотным, начиная с III тыс. до н. э., в некоторых районах, где того требовали климатические условия (например, на Кубани), с тех же времен развивалась ирригация. В разведении высокопородистого скота — лошадей и овец — скифы достигли больших успехов. Приручение лошади, изобретение верхового и колесного транспорта — одно из важнейших достижений Великой Скифии; приоритет в этой области страна держала с начала эпохи бронзы вплоть до античных времен. Сельское хозяйство не только удовлетворяло потребности страны, но давало продукцию на экспорт (зерно, кожа, шерсть).
Металлургия Скифии, имевшей доступ к богатым месторождениям, всегда находилась на высоком уровне. Приоритет в разработке технологии производства бронзы принадлежит сибирскому, а железа — среднерусскому металлургическим центрам. Развитая металлургия позволяла скифам поддерживать производство вооружения на должном уровне, находила применение в сельском хозяйстве.
Открытые пространства Скифии, необходимость обороны буквально по всем направлениям, стимулировали развитие фортификации. Скифы в оборонительных целях возводили как длинные насыпи-валы, так и каменные крепости (первые такие крепости, причем весьма внушительных размеров, на Дону появились еще в середине II тыс. до н. э.).
Скифские города возникали в основном в пограничных областях: в Крыму и Северном Причерноморье, на Кавказе, в Средней Азии. В некоторых местах урбанизацию стимулировала необходимость военного строительства (город возникал из крепости, как Дербент), в других — торговля (города возникали на осноре порта), а чаще всего и то и другое вместе. Многие скифские города выросли из поселений, основанных еще в III тыс. до н. э. (как Танаис).
Жилища скифы строили в зависимости от природных условий. В районах, богатых лесом (как на Алтае), они жили в обыкновенных бревенчатых избах. В степных районах, как, например, в Приазовье, строили саманные дома (деревянный каркас + наполнитель на основе глины), обычно на каменном фундаменте. Занимаясь отгонным скотоводством в летний период, скифы использовали временное войлочное жилье типа палатки, которое теперь известно под называнием юрты. Наконец, в своих городах скифы строили каменные дома с двускатной черепичной крышей. Короче говоря, жилища скифов ничем не отличались от домов, которые строили как на юге, так и на севере России вплоть до середины XX в.
Немаловажная деталь: хотя скифские дома различались по типу в зависимости от природных условий, все они возводились на одну семью. Жители Великой Скифии почти не использовали многокамерные большие дома с несколькими очагами. Наличие таких большесемейных домов позволяет уверенно утверждать о родовом строе их владельцев, отсутствие — показывает, что формой организации была соседская община, вроде той, какая существует в русской деревне до сих пор. Большесемейных домов не было не только у скифов, но даже и у предшественников скифов — ариев Древнеямной культуры (III тыс. до н. э. и еще раньше). То есть никакого родового строя в Великой Скифии не было.
Поразительно, с какой настойчивостью некоторые историки пытаются выдать скифский общественный строй за матриархат, образцом которого они считают «родоплеменные» отношения жителей каких-нибудь банановых островов… Для этого они пытаются зацепиться за некоторых античных авторов, утверждавших, что у скифов якобы господствовал «групповой брак». Но все эти сообщения на поверку оказываются просто клеветой. Так, Геродот, лично познакомившись с причерноморскими скифами, отметил, что никакого «группового брака» у них нет, все это россказни, но… тут же отнес его к среднеазиатским массагетам, которых лично не видел. Азиатские источники, близкие восточным скифам, Свидетельствуют, что у них был принят только парный брак.
Скифские женщины, как известно, были амазонками. К удивлению «цивилизованных» греков, они обладали равными с мужчинами гражданскими правами и даже несли наравне военную обязанность. Одна только эта особенность скифского образа жизни — признак полного отсутствия родовых отношений.
ГОСПОДСТВУЮЩЕЙ ФОРМОЙ БРАКА В СКИФИИ ВСЕГДА БЫЛА НОРМАЛЬНАЯ ПАРНАЯ СЕМЬЯ, ИСКЛЮЧАЮЩАЯ ОТНОШЕНИЯ ТАК НАЗЫВАЕМОГО «РОДОВОГО СТРОЯ — КАК МАТРИАРХАЛЬНОГО, ТАК И ПАТРИАРХАЛЬНОГО ТИПА.
Необходимым условием парного брака, исключающего загнивание общества в любом варианте родового строя, является сохранение и защита прав женщин — при условии, что женщины поддерживают социально-активный образ жизни (в противном случае сползание в матриархат обеспечено). Женщины России сохраняли права «амазонок» со времен Великой Скифии до Нового времени.
Еще в раннем Средневековье славянские женщины участвовали в боевых действиях наравне с мужчинами. После знаменитого штурма войсками «русского кагана» Константинополя в 626 г. «среди тел погибших были обнаружены и женщины-славинки»…239
Почти все источники, описывающие нравы скифов, славян и русских, отмечают стойкий обычай ритуального самоубийства жены при похоронах мужа, похожий на индийский обряд «сати». Этот обычай держался в России вплоть до официального крещения; еще в середине X в. его лично наблюдал в Волжской Булгарии арабский путешественник Ибн-Фадлан240. Из его рассказа следует, что при похоронах русского князя ритуальное самоубийство совершала одна из его «дополнительных» жен, а затем их тела сжигались в ладье. Очевидно, араб наблюдал похоронный обряд не русов-аланов, но русов-варягов, для которых был характерен такой тип погребения, тем более что известно: тесные отношения с Волжской Булгарией поддерживали именно варяги.
