Сергей Нефедов - Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока
Эфталиты и пришедшие с ними племена гурджаров закрепились в степях Раджастхана; здесь образовался внутренний кочевой очаг, островок Великой степи, откуда кочевники совершали набеги на окружающие области. В IX в. великому вождю Михиру Бходже удалось объединить степные племена и обратить их от внутренних войн к внешним завоеваниям. Кочевники овладели всей Северной Индией и создали здесь мощное государство, существовавшее около столетия. В середине X в., как это обычно бывает с государствами степняков, оно распалось на племенные княжества[1344].
Племенные или клановые княжества Хиндустана были обычно небольшими, в позднейшем территориальном делении они известны как «парганы», «округа», или «чаураси», буквально – «84 деревни». Князь, раджа, выделял своим «сыновьям», раджпутам, грасы (доли) в 10, 12, 18 деревень; впоследствии эти доли дробились между наследниками и иногда составляли 1/3 или 1/9 деревни[1345]. Права раджпутов над подчиненными общинами заключались в получении части налога и во владении участками земли, которые обрабатывали арендаторы или рабы. Раджпуты обитали в небольших замках и проводили жизнь в ожесточенных межклановых войнах. Войны препятствовали восстановлению экономики страны, города по-прежнему лежали в развалинах, торговля почти прекратилась. Если прежде в Индии в изобилии чеканились золотые и серебряные монеты, то в этот период серебряные монеты стали редкостью, а золотые вообще исчезли из обращения[1346]. Бируни, который посетил Индию в XI в., свидетельствует, что страна была покрыта лесами: в Доабе (двуречье Ганга и Джамны) деревня от деревни находилась на расстоянии в пять фарсахов, т. е. в 30-35 км[1347].
* * *
Переходя к анализу экономического состояния Индии в VII – XII вв., необходимо отметить, что главным фактором, определявшим развитие страны, была большая вместимость экологической ниши. Обширные пространства плодородных земель в сочетании с исключительно продуктивной культурой заливного риса обеспечивали возможность для прокормления огромных масс населения. В то время как на Ближнем Востоке история уже давно пульсировала в ритме демографических циклов, в Индии еще продолжался процесс первоначальной колонизации. В то же время трудность освоения тропических лесов до некоторой степени замедляла этот процесс и оказывала существенное влияние на формирование сплоченной крестьянской общины.
Другим важным фактором индийской истории были вторжения кочевников из Великой степи. В результате подчинения крестьянских общин раджпутами в Северной Индии сформировалось сословное феодальное общество с характерными для него чертами раздробленности и феодальной анархии.
9.9. РАСПАД АРАБСКОГО ХАЛИФАТА
Вернемся теперь к истории Ближнего Востока. Как отмечалось выше, в 810-830-х гг. Арабский халифат был охвачен тяжелым кризисом, который проявлялся в династических распрях, в восстаниях простого народа и в гражданских войнах. В ходе этих войн выяснилось падение боеспособности арабского военного сословия и халиф ал-Мамун решился на радикальную реформу, в том числе на прекращение традиционных выплат арабским воинам. Реформы, проведенные ал-Мамуном и его преемником ал-Мутевакилом, имели далеко идущие социальные последствия. Уничтожение сословной грани между мусульманами и зиммиями способствовало ускоренному обращению покоренного населения в ислам. К IX – X вв. относится становление единого мусульманского общества, вобравшего в себя большую часть населения халифата. У мусульман не было официального духовенства; главы их общин, судьи-«кади», выдвигались из числа уважаемых «ученых людей», «улемов», хорошо знавших Коран. Поскольку Коран регулирует всю жизнь людей, то мусульманское право, шариат, исходит не из законов, а прямо из Корана; отсюда вытекает важная особенность мусульманского общества: разделение судебной и административной власти. Судьи-«кади» формально были независимы от властей и судили, опираясь на шариат[1348].
Реформа ал-Мамуна имела и другие важные последствия. Ядро новой армии халифов составила гвардия гулямов, воинов-рабов. «Гулям» по-арабски означает «юноша, раб», гулямов обычно покупали в юношеском возрасте и воспитывали в казармах, они принадлежали к самым воинственным народам, проживавшим в зонах высокого демографического давления. Среди гулямов было много дейлемских горцев и берберов, но большинство их были обитателями Великой степи, тюрками. Мы говорили выше о тех физических и психологических преимуществах, которыми жители степей обязаны суровому естественному отбору кочевой жизни. Арабский ученый ал-Джахиз писал, что тюрки намного превосходят лучших воинов арабского Востока, хариджитов: «Если тысяча тюркских всадников натянут тетиву и выстрелят одним разом – тысяча всадников будут сражены, и после такого натиска от войска ничего не останется. Ни хариджиты, ни бедуины не могут так стрелять на скаку, тюрок же одинаково метко стреляет и зверя, и птицу, и мишени во время соревнований, и людей, и неподвижные чучела… Стреляя, он заставляет лошадь скакать вперед и назад, вправо и влево, вверх и вниз. Он успевает пустить десять стрел прежде, чем хариджит успеет пустить одну. Его конь взлетает на склоны гор и опускается на дно ущелий с легкостью, недоступной хариджиту даже на ровной местности»[1349].
Однако дело было не только в природных качествах тюрок: кочевники были носителями нового оружия, стремян и тюркских седел. Именно благодаря стременам и новым седлам тюрки могли демонстрировать свою удивительную ловкость в обращении с конем и оружием. Нужно заметить, что эта ловкость вырабатывалась многолетним опытом, и арабам, которые еще не вполне освоились со стременами и новыми седлами, было, конечно, трудно соревноваться с прирожденными наездниками из степей. Таким образом, мирное проникновение тюрок на Ближний Восток было результатом диффузии военно-технологических инноваций, это была диффузионная волна – продолжение распространявшейся ранее по Великой степи волны тюркских завоеваний. С этой диффузионной волной на Ближний Восток пришла эпоха тяжелой кавалерии, и хотя тюркский всадник появился здесь в качестве гуляма, вскоре наступило время, когда тяжелая кавалерия стала диктовать направление общественного развития.
Реформы Мамуна и Мутасима продемонстрировали регулирующую роль государства, которое, таким образом, приобрело черты этатистской монархии. С другой стороны, создание профессиональной наемной армии резко усилило мощь автократии и позволило ей справиться со своими врагами. Восстание Бабека было подавлено, такая же участь постигла мятежи недовольной арабской элиты. Чтобы уйти из-под ее влияния, халиф Мутасим построил новую столицу, Самарру, где он жил в окружении своей тюркской гвардии. Преданных гулямов часто назначали и на административные должности[1350]. Усовершенствованная почтовая связь позволяла халифу контролировать положение даже в отдаленных провинциях, за исключением Ирана, который стал почти независимым под властью наследственных эмиров из рода Тахира[1351].
Основатель династии Тахиридов, знатный перс Тахир ибн Хусейн был представителем сасанидской политической традиции[1352], ставившей во главу угла принцип социальной справедливости. Для писателей последующей эпохи Тахир ибн Хусейн, наряду с Хосровом Ануширваном, стал символом идеального государя. «Смотри, вот, на поземельный налог: подданные неуклонно его уплачивают… – писал Тахир своему сыну Абдаллаху, – так ты распределяй его по праву и справедливости, на равных и общих началах, между всеми, кто подлежит обложению им: ни в какой мере не освобождай от него ни благородного, ради его благородства, ни богатого ради его богатства… Не взимай этого налога свыше платежеспособности, не налагай чрезмерных повинностей… Помни, что благодаря своему назначению правителем, ты стал казначеем, защитником и пастырем… В каждый округ подведомственной тебе области назначь по надежному человеку, который сообщал бы тебе сведения о всех поставленных тобою должностных лицах и писал бы тебе о их поведении и поступках… Заботься о тех представителях высшей знати, которые впадут в нужду, бери на себя их содержание… Исключительное внимание уделяй делам бедняков и неимущих, – тех, кто не имеет возможности довести до тебя о взимаемых с них незаконных поборах, о забитых, не понимающих, как добиться своего права… Государь богат тогда, когда у него райаты живут зажиточно и в достатке… Устрой для больных мусульман особые дома, где они могли бы найти приют; назначь людей, которые ходили бы за ними, и врачей, которые лечили бы их болезни…»[1353].
Это послание еще при жизни Тахира стало «царским зерцалом», кодексом мусульманской этатистской монархии, халиф Мамун, ознакомившись с его содержанием, велел изготовить копии и разослать их всем наместникам в виде инструкции[1354]. Правление Тахиридов демонстрирует те этатистские тенденции, которые были свойственны новым персидским государствам в восточной части мусульманского мира. Однако развитие арабской государственности в Ираке приняло иное направление: этатистская монархия Мамуна и Мутасима вскоре пала под натиском новой военной элиты, гвардии гулямов. Заменившая арабское ополчение гвардия стала мощной военной силой, в 860 г. она насчитывала 70 тыс. воинов. Таким образом, на сцену вышло новое военное сословие, тюрки и дейлемиты; заменив арабов, новая армия сразу же предъявила свои права. В отличие от арабов тюрки не испытывали религиозного благоговения перед заместителями пророка, и халифы не смогли справиться со своим новым войском. В 861 г. тюркские гулямы убили халифа ал-Мутевакилла и в последующее десятилетие заменили на престоле еще четырех халифов. Военное сословие требовало перераспределения ресурсов в свою пользу – и вскоре добилось своей цели. Первоначально гулямы получали содержание в 4-7 динаров в месяц (примерно в 2–3 раза больше, чем получал квалифицированный ремесленник); к началу X в. оплата воинов-кавалеристов возросла до 10-13 динаров в месяц[1355].
