Алексей Бокщанин - Лики Срединного царства. Занимательные и познавательные сюжеты средневековой истории Китая

Цао Сюэцинь обладал гордым и независимым характером и не стал унижаться ради получения постоянной службы. Он стал продавать свои рисунки. Денег хватало на рисовую кашу и гаоляновую водку. Писатель еле сводил концы с концами, но ходил с высоко поднятой головой. Ему пришлось оставить столицу и переселиться в горную деревушку недалеко от Пекина, где жилье дешевле, а бедность не так заметна. Здесь он и начал писать свой роман «История камня» (или «Записки о камне» — «Шитоу цзи»), который потом станет «Сном в красном тереме» («Хунлоумэн»). Радость творчества скрашивала невзгоды. Но жизнь была беспощадна к нему — умер единственный сын. Затем последовала болезнь.

Судьба безжалостно бьет уже лежачего. На дворе 1764 год. Ему еще нет сорока лет, но постоянное недоедание и переживания сделали свое дело — у него уже нет сил, дабы одолеть недуг. В деревенскую лачугу неслышно вползает смерть. Но умирающий в бреду твердит о своем. Как же можно уйти в небытие, когда его роман не завершен? Написано всего восемьдесят глав…

Безжалостная к автору судьба смилостивилась над его произведением. Возможно, рукопись среди прочего хлама попала к старьевщику. Тот, кто ее извлек оттуда, понял — перед ним литературный шедевр. Возможно, он начал читать и не мог оторваться. Как бы то ни было, спустя два года после смерти Цао Сюэциня его роман стал расходиться по Пекину в списках под названием «История камня». Популярность его росла, и тогда за дело взялся Гао Э — будущий член академии Ханьлинь. Пытаясь скрыть свое авторство новых сорока глав, Гао Э также делал упор на находку в лавке старьевщика, но уже экземпляра, состоящего из 120 глав. Издание романа 1791 года, о котором только что упоминалось, как раз и включало в себя эти 120 глав.

Образованная часть общества была настолько увлечена романом и не хотела расставаться с его героями, что ожидала дальнейшего развертывания, казалось бы, уже законченного сюжета. Благодаря этому впоследствии появилось более десятка различных его «Продолжений», «Дополнений» и «Повторений». Их авторы находили всех героев Цао Сюэциня отрицательными, стремились вывести положительные персонажи и добивались «счастливого конца». Их сочинения не обладали художественными достоинствами и вскоре были забыты. А триумфальное шествие романа продолжалось, вызывая восхищение все новых и новых поколений читателей. В середине XX столетия «Сон в красном тереме» в сокращении был издан на пяти европейских языках, а в 1958 году вышел в свет полный его перевод на русском языке.

За произведением закрепилось название «Сон в красном тереме», хотя у самого Цао Сюэциня не было устоявшегося названия рукописи. Всего их пять, в том числе три «рыночных», а именно: «Драгоценное зеркало любви», «Записки чувствительного монаха» и «Двенадцать цзиньлинских (то есть нанкинских. — Авт.) шпилек». Наиболее часто создатель первых 80 глав употреблял названия «История камня» и «Сон в красном тереме». Гао Э остановился на последнем, и оно прочно закрепилось за романом (хотя на русский оно иногда переводилось как «Сны юности»). В старом Китае «красным теремом» называли комнаты девушек в богатых домах и дворцах. В романе речь идет о «сне в девичьих покоях», ибо главный герой — юноша Баоюй увидел свой вещий сон, заснув на женской половине.

«Сон в красном тереме» вызвал пристальный интерес литературоведов-исследователей. Многие из них посвятили изучению романа всю свою жизнь. Одни считали его исторической хроникой и увлеченно искали реальных прототипов его героев. Другие видели в романе семейную хронику рода Цао, а в главном герое Баоюе — самого автора. Третьи рассматривали произведение как психологический роман. Четвертые расценивали его как описание быта и нравов. Пятые сравнивали его с сентиментальными романами эпохи Просвещения на Западе. Да, в романе Цао Сюэциня можно обнаружить все пять начал, но его нельзя расчленить на эти компоненты. Это уникальный монолит с множеством специфических и разнородных граней, которые воздействуют на читателя одновременно, создавая неповторимое ощущение шедевра.

Откуда взялось название «История камня»? Что это за камень? Речь идет о большой драгоценной яшме, оставшейся невостребованной после того, как богоподобная небожительница Нюйва, сплавив множество таких же камней в одну массу, заделала ею брешь в небосводе. Побывав в руках Нюйвы, камень обрел чудесную силу. С этого начинается его длительная история. Попав во дворец волшебной феи, он полюбил Траву Бессмертия. Им — траве и камню — суждено спуститься на бренную землю: ей — в виде нежной и хрупкой девушки-сироты Дайюй, ему — в обличье прекрасного юноши Баоюя (дословно «Драгоценная Яшма»). Волей Неба они предназначены друг другу в супруги. Такова завязка романа, его волшебный пролог.

Заснув однажды на женской половине («в красном тереме»), Баоюй снова попадает во дворец той же феи. Здесь он перелистывает книгу судеб, где уже обозначено будущее его семьи. Здесь же слышит вещую песню под названием «Сон в красном тереме». В ней иносказательно предначертана печальная судьба его рода в будущем. Все это должно сбыться на земле — в двух роскошных дворцах Нинго и Жунго с массой слуг, служанок и прихлебателей. Во дворцах живут две ветви аристократической семьи Цзя в окружении многочисленных дальних и близких родственников. Здесь вечный праздник и кричащая роскошь, безделье, мотовство и веселье. Но за этим внешне благополучным фасадом царит домострой. Суровая конфуцианская мораль переходит в бытовой деспотизм. Произвол старших над младшими, богатых над бедными, сильных над слабыми. Девушки-служанки становятся забавой своих господ. В этих дворцах за ширмой постоянного веселья происходят большие и малые, явные и тайные трагедии.

В такой обстановке развертывается основной сюжет романа — история нежной, чистой и возвышенной любви Баоюя и Дайюй. Они давно предназначены друг другу в супруги, но власть старших сильнее любви. Готовится свадьба, на которой вместо Дайюй к жениху Баоюю подведут другую — не любимую им. Узнав об этом, Дайюй умирает. Баоюй, обнаружив подмену, заболевает от горя и уходит из дома. Однажды, в снежную ночь, его отец видит на пристани бритого босого монаха в красной рясе, который ему кланяется. Это Баоюй, избравший путь духовного очищения и бегства от мирского зла. Такова развязка основного сюжета. Перед читателем проходит жизнь трех поколений семьи Цзя. С каждым из них все явственнее становится разложение, вырождение и угасание рода. За роскошью и расточительностью неумолимо следуют оскудение и разорение. Многих настигает кара за содеянное. Сбывается предначертанное в вещей песне:

Кто чиновником был,У того к разорению клонится дом,Кто богатств не считал,Тот расстался и с золотом, и с серебром.Кто был добрым ко всем,Жизнь того только в смерти спасенье нашла,Кто бесчувственным был,Тот увидел расплату за злые дела,Отнимавшему жизниНыне жизни лишиться пришлось.Исторгавшему слезыНе хватает теперь своих слез.За обиду обидой воздается потом,И расплата нелегкою будет.По веленью судьбы и разлука придет,И счастливые встретятся люди.Потому-то причины несчастной судьбыНужно в прошлых рожденьях искать.И лишь случай счастливый на старости летМожет сделать богатым опять.Чье разрушено счастье,Тот прощается с миром, уйдя от людей.Кто страстям предавался,Тот напрасно пожертвовал жизнью своей.Если кончится корм,В роще быстро скрываются птицы,Остается лишь чистое поле,Только голая степь без границы.

У Цао Сюэциня доминирует идея о предопределении. Роскошь греховна сама по себе, а жизнь бренна. Падение знатного рода в романе — это возмездие за роскошь, расточительность и грехи. Отмщение неотвратимо! Выход — в следовании буддийской морали. Уйти от греховности жизни в мир молитвы и созерцания. Мирской жизнью не надо дорожить! «Вся жизнь — это сон!» — таков лейтмотив романа.

Невидимый гигант набирает силу.

Тайное общество «Триада»

Пословица гласила: «Если сойдутся хотя бы три китайца, значит, “Триада” среди них». Это тайное общество объявило беспощадную войну династии Цин, завоевателям-маньчжурам и их приспешникам. Вступивший в союз должен был пустить три стрелы из лука в чучело или изображение маньчжурского императора, поклясться убить богдохана, отомстить за все беды Поднебесной. В тогдашнем Китае, где подданным нельзя было даже упоминать личное имя императора (это было тягчайшим государственным преступлением), поклявшийся убить Сына Неба становился бойцом-смертником и сжигал за собой все мосты. В присяге «Триады» говорилось: «Мы вместе живем и вместе умираем, спаянные в одну семью! Обе белые столицы (Пекин и Нанкин. — Авт.) и тринадцать провинций (то есть весь Китай. — Авт.) заодно с нами! Мы объявляем смертельный бой ненавистным врагам и восстановим династию Мин!» Основатель династии — Чжу Юаньчжан правил под девизом Хунъу, и поэтому «Триада» избрала иероглиф «хун» для своего второго, образного обозначения — «Братство Хун» («Хунмэнь»).