Владимир Бешанов - Год 1942 - «учебный». Издание второе
2. Постановка минных заграждений.
Наиболее достоверными результатами этой работы стал подрыв на собственных минах эскадренных миноносцев «Совершенный», «Способный», «Смышленый», «Дзержинский».
3. Обеспечение десантных операций.
Из 13 морских десантов, высаженных за войну Черноморским флотом, лишь четыре имели оперативное значение, причем в конце концов большинство операций — Феодосийская, Керченская, Евпаторийская, Алуштинская, Судакская — закончились разгромом и гибелью высаженных войск.
Боевые корабли и подводные лодки привлекались также для переброски воинских контингентов и грузов, что в принципе не соответствовало их назначению, но диктовалось обстановкой. При этом обеспечение блокированного Севастополя стоило гибели крейсера «Червона Украина», четырех эсминцев, двух подводных лодок. При проведении Феодосийской десантной операции тяжелые повреждения получили эскадренные миноносцы «Шаумян», «Железняков», «Незаможник», крейсер «Красный Кавказ». Последний провел в ремонте десять месяцев.
4. Борьба на коммуникациях.
Немцы осуществляли активные морские перевозки, в первую очередь для обеспечения своей крымской группировки. Наличие Черноморского флота существенного влияния на них не оказывало. Советские надводные корабли боевых столкновений с равноценным противником не имели ввиду отсутствия такового. На их счету нет ни одного уничтоженного вражеского корабля или подводной лодки. Впрочем, на рубке гвардейского эскадренного миноносца «Сообразительный», единственного уцелевшего из пяти черноморских усовершенствованных «семерок», красовалась цифра «2», свидетельствовавшая о потоплении двух субмарин, но одной из них была советская Щ-206, взорванная глубинными бомбами в районе Констанцы, другую просто «приписали» по результатам обстрела ялтинского порта.
Подводники Черноморского флота записали на свой счет 63 потопленных и 13 поврежденных транспортных судов противника. За войну, по советским данным, противник потерял на театре 466 боевых и вспомогательных судов и 324 транспорта, причем достоверными считаются цифры 279 и 217 соответственно. Основные потери, в том числе шесть подводных лодок, немцы понесли от воздействия авиации в 1943–1944 годах, из них более 50% — в базах.
После «черного дня» 6 октября 1943 года Верховный Главнокомандующий распорядился перевести все крупные корабли Черноморского флота в резерв Ставки — Сталину нужно было оставить хоть что-то, способное «нести флаг» после войны. Участия в боевых действиях они больше не принимали. К этому времени флот потерял один крейсер, три лидера, 11 эсминцев (в строю оставались «Сообразительный», «Бойкий» и два «Новика» образца 1917 года — «Незаможник» и «Железняков»; в капитальном ремонте до конца 1944 года находился ЭМ «Бодрый»), 18 подводных лодок. Потери в малых кораблях и судах не подсчитаны до сих пор, многие из них числятся пропавшими без вести, но общий счет здесь идет на сотни. Германские катерники потопили 20 и повредили одно советское судно. Суммарные потери советского флота на Черном море относительно потерь противника за весь период войны оцениваются как 1:0,6 и в общем несоразмерно велики по сравнению с нанесенным неприятелю ущербом.
Как традиционно повелось в новой и новейшей истории России, основную роль моряки играли на суше. Морские стрелковые бригады и батальоны участвовали в обороне Одессы, Севастополя, Сталинграда, Таманского полуострова, Туапсе, Новороссийска. В ходе битвы за Кавказ Черноморский флот выделил около 40 тысяч бойцов морской пехоты и береговой охраны, 150 береговых и 200 зенитных орудий, 250 самолетов, 250 кораблей и судов — в состав Приморской, затем Черноморской групп. Всего же в масштабе ВМФ с кораблей на фронт ушло более 400 тысяч человек.
К 1 сентября под Новороссийском наименее защищенными оказались подступы к городу с запада. Это объяснялось тем, что недостаточное количество войск в 47-й армии не позволяло заблаговременно занять подготовленные позиции на внутреннем оборонительном обводе. Кроме того, отсутствие резервов не давало возможности командованию армии проводить контратаки, и части с боями отходили в горный район северо-восточнее Новороссийска. В связи с выходом немецко-румынских войск к внешнему обводу оборонительного района командующий фронтом приказал главные силы 47-й армии сосредоточить на направлении Неберджаевской и Верхне–Баканского. Из резерва фронта в армию передавалась 318-я стрелковая дивизия под командованием полковника В.А. Вруцкого.
Это было последнее решение, принятое маршалом Буденным. 1 сентября Ставка ВГК преобразовала Северо–Кавказский фронт в Черноморскую группу войск Закавказского фронта под командованием генерал-полковника Я.Т. Черевиченко. В группу вошли войска 12-й, 18-й, 47-й и 56-й армий, 4-й гвардейский кавалерийский корпус. Буденный остался не у дел. Впрочем, замена была равноценная: один кавалерист (по уровню мышления) времен Гражданской войны сменил другого.
Если обратиться к официальной биографии Черевиченко, то видно, что человек всю жизнь упорно учился на полководца: окончил кавалерийские курсы, высшую кавалерийскую школу, кавалерийские курсы усовершенствования комсостава, военно-политические курсы командиров-единоначальников и, наконец, Военную академию имени М.В. Фрунзе в 1935 году. Вроде бы очень грамотный генерал. Однако в собственноручно написанной автобиографии все выглядит гораздо более прозаично: «Общее образование: окончил сельскую школу в 1910 году, в 1935 году сдал за десятилетку при Военной академии имени Фрунзе». Было в те поры нашему «Ломоносову» сорок лет от роду, и дальше устройства лошади его образование не простиралось. И ничего, до поры до времени командовал армиями и фронтами.
С 1 по 6 сентября были сформированы и направлены на защиту Новороссийска два батальона, влившиеся в состав 83-й морской бригады. Из Туапсе и Поти прибыли 15, 16 и 17-й батальоны морской пехоты общей численностью 3400 человек, сколоченные в 200-й морской полк. Из прибывших защитников Таманского полуострова сформировали 2-ю бригаду морской пехоты четырехбатальонного состава. В боевые порядки береговой артиллерии флота включили береговые и зенитные батареи Азовской флотилии и Керченской военно-морской базы, выдвинутые на передовые позиции. Из кораблей Черноморского флота была создана группа артиллерийской поддержки Новороссийского оборонительного района.
С утра 4 сентября немцы попытались прорваться к городу со стороны Неберджаевской. В контратаку совместно с 1-й сводной бригадой был брошен полк морской пехоты. Их активно поддерживала береговая и корабельная артиллерия. Лидер «Харьков» и эсминец «Сообразительный» произвели огневой налет по скоплениям вражеских войск. Об эффективности этого артиллерийского налета говорит запись в журнале боевых действий группы армий «А»: «Противник вел концентрированный огонь тяжелой артиллерией с военных кораблей и причинил нашим частям большие потери».
Однако усилия отдельных частей и подразделений не координировались штабом 47-й армии. Генерал Котов и его штаб не сумели наладить связь с войсками и мобилизовать все силы на отпор врагу. Вскоре немцам удалось захватить перевал Волчьи Ворота, Абрау–Дюрсо и Южную Озерейку, а с рассветом 6 сентября выйти на дорогу Неберджаевская–Мефодиевский и прорваться к северо-западным окраинам Новороссийска.
Усилив свою группировку частями, переброшенными из Крыма, и тремя батальонами танков, противник продолжал рваться к Новороссийску. 7 сентября немцы устремились в промежутки между опорными пунктами 47-й армии. В тот же день части 9-й пехотной дивизии прорвались к северной окраине Новороссийска, захватили железнодорожный вокзал, потом элеватор и порт. Завязались уличные бои.
В этот период Военный совет фронта сместил с должности Котова и назначил командующим 47-й армией генерала A.A. Гречко. Прибывший в Новороссийск вместе с новым командармом новый ЧВС армии генерал Е.Е. Мальцев так описал сложившуюся обстановку: «Картина выяснялась, в общем-то, неприглядная. Слабым было взаимодействие пехоты, артиллерии, авиации и флота. Не чувствовалось твердой руки командующего, Военного совета армии. Рода войск действовали, в сущности, сами по себе. Со многими частями штаб не имел связи. Бойцы каждой войсковой единицы, входившей в состав 47-й армии, героически сражались с наседавшим противником, но между ними не было взаимосвязи, не существовало единого и четкого плана обороны, потому подчас уязвимые места на стыках и флангах частей и соединений оставались открытыми, без укреплений, без войск. Резервы были израсходованы».
К исходу 9 сентября противник занял большую часть западного района города. В ночь на 10-е Новороссийск был оставлен. Защитники города отошли и закрепились на восточном берегу Цемесской бухты.
