Историк и власть, историк у власти. Альфонсо Х Мудрый и его эпоха (К 800-летию со дня рождения) - Коллектив авторов
– захват адалидом поселения или замка: самые отважные воины приграничья, осведомленные о слабых местах в обороне противника, могли совершать ловкие и внезапные атаки, позволявшие им завоевывать для своего короля поселения и крепости;
– оповещение о выступлении мавров: логичным образом награждались те, кто сообщал информацию о вооруженном нападении противника, что позволяло вовремя объявить тревогу и организовать оборону;
– привести пленного мавританского адалида или принести голову перебежчика, человека, отказавшегося от своего языка и веры и бежавшего к врагу, вероотступника, одним словом – ренегата. Практика перемены стороны конфликта была довольно распространенной как среди христиан, так и среди мусульман, что воспринималось как угроза отряду, поэтому ренегатов немедленно казнили, и для получения награды достаточно было принести голову.
С уверенностью можно утверждать, что эти нормы применялись, как и прочие положения фуэро, в тех местах, что упоминаются в тексте из Куэнки. В позднее Средневековье речь шла как о горных районах королевства Мурсия, так и о восточной части королевства Хаен. Очевидно, что комплекс рассмотренных выше юридических норм формировался в предшествовавшую эпоху, во времена возникновения фуэро Куэнки, на основе повседневной практики набегов консехо на мусульманские земли. Поэтому можно говорить о возникновении этого нормативного комплекса на землях Новой Кастилии и Эстремадуры еще до закрепления границы к югу от Гвадалквивира.
Практический успех такого способа организации военных действий, локального по своей сути, привел к тому, что этот раздел фуэро Куэнки использовался как самостоятельный текст, чье авторство приписывалось Карлу Великому или другим императорам. Впоследствии он также использовался в качестве основополагающего правового и регламентирующего текста военачальниками испанских армий.
Однако, если мы ненадолго вернемся в приграничье времен Высокого Средневековья, мы обнаружим, что юридическая сила текста из Куэнки ограничивается северо-восточным краем приграничья. В остальных частях королевства Хаен, включая столичную область, в двух других королевствах, существовавших тогда на территории Андалусии – Кордове и Севилье, – применялись фуэро, пожалованные Толедо. Это также имело место на юго-востоке, в Мурсии или Лорке.
Однако фуэро Толедо и его производные никак не касались вопросов войны и мира, они содержали лишь перевод на кастильский «Вестготской Правды» (Liber [Iudiciorum]). Он был лишь дополнен рядом привилегий, стимулировавших создание отряда рыцарей для защиты города. Таким образом, должно было существовать нечто, что в источниках называется «Приграничным» или «Андалусийским» фуэро, что, скорее всего, было не чем иным, как упомянутые выше «законы Карла Великого» или «императорские законы». Их использование в приграничье Мурсии упоминается как минимум с 1334 г.
Как бы там ни было, Альфонс Мудрый решил распространить нормы организации военных походов на все свое королевство, и в «Зерцале законов», в третьей книге, присутствуют четыре раздела, которые регламентируют организацию войска (5), командование, военные походы и кавалерийские набеги (6), добычу, полученную теми и другими в ходе военных действий (7), и преступления, совершенные в последних (8).
Принимая во внимание сложную судьбу этого законотворческого проекта, неудивительно то, что монарх снова возвращается к этой теме, на этот раз более системно. Во Второй Партиде резюмируется правовая традиция Высокого Средневековья, созданная в приграничье Андалусии и Мурсии. Между фуэро Куэнки и текстом Партид имеются совпадения, прежде всего сущностные, но также и текстуальные. Приграничное право рассматривается с 22 по 30 титулы Второй Партиды, за исключением 24‑го титула, посвященного войне на море и имеющего другие корни.
– Титул 22 рассматривает правовой статус адалидов (adalides), командиров отрядов наемников, альмокаденов (almocadenes), командиров отрядов пехоты, и собственно пехотинцев (peones), а также их обязанности.
– Титул 23 содержит положения о войне, в целом, о командирах, о штандартах и знаменах, об осадных орудиях и о методах ведения войны.
– Титул 25 посвящен теме компенсации ущерба, полученного на войне или erechas (еще до появления печатного издания законов в слове «enchas» была допущена ошибка, сохранившаяся в последующих изданиях).
– Титул 26 полностью посвящен разделу добычи: королевской пятине, участникам раздела, распродаже добычи, организаторам распродаж и писцам-нотариям.
– Титул 27 посвящен gualardones, то есть наградам, которыми отмечались выдающиеся поступки, такие, как вторжение на территорию противника или захват населенных пунктов.
– Титул 28 рассматривает преступления, совершенные во время похода. К наиболее тяжким относятся дезертирство и шпионаж в пользу противника. Также рассматриваются случаи неподчинения командиру, подстрекательство к бунту, воровство или кража у товарищей, нецелевое расходование припасов или отказ в содействии правосудию.
– В титуле 29 собраны правовые нормы, определяющие статус военнопленных и оккупированных территорий. В разделе рассматриваются три темы: обязанность обменивать мусульманского пленника на христианина, находящегося в плену на вражеской территории; защита прав, семьи и собственности пленных; а также возврат прежним владельцам отвоеванного имущества.
– Наконец, титул 30 посвящен посредникам и их обязанностям, как альхакеке (alhaqueques), посредникам, занимавшимся выкупом пленных, или эхеа (ejeas), погонщикам караванов, которым было позволено торговать на территории противника, что сопровождалось дипломатической или разведывательной деятельностью; а также переводчикам-трухаманам (trujamanes).
Таким образом, в случае Партид мы имеем дело с правовой базой, аналогичной «Зерцалу» или фуэро Куэнки, но более обширной.
Право мира
С другой стороны, право мира может рассматриваться как обычное или договорное право, поскольку в его положения включаются как обычаи, распространенные в приграничье, так и перемирия и договоры, скрепленными монархами или сеньорами приграничных областей.
Если проанализировать эти договоры, то представляется возможным выделись следующие устойчивые характеристики:
– территориальные и хронологические рамки имплементации договора;
– приостановка военных действий на время его действия;
– взаимные гарантии безопасности, дававшиеся друг другу королями и султанами во исполнение перемирия;
– двухсторонний характер и взаимность закрепленных в договоре условий;
– неприкосновенность альфакеке как посредников между сторонами конфликта;
– возвращение беглых альмохарифов, сборщиков таможенного тарифа альмохарифе, поскольку бегство на территорию противника часто использовалось как прикрытие для хищения средств, собранных в качестве королевских платежей;
– защита рыцарей, покинувших своего короля и перешедших на сторону противника;
– освобождение пленных, бежавших от тех, кто их захватил, и вернувшихся на родину;
– учреждение паритетного суда для дел между королями, ответственного за разрешение споров, возникших во время действия перемирия;
– обязанность определения местонахождения людей, животных и имущества, вывезенного с территории противника;
– возврат обнаруженного имущества;
– обмен пленными;
– открытие «мавританских проходов», то есть специальных мест для ведения торговли между королевствами мавров и христиан.
– большое количество прочих вопросов, связанных с обстоятельствами конкретной ситуации.
В случае нарушения условий перемирия, за чем пристально следили альмогавары, воины отрядов наемников, по обеим сторонам границы, на сторону-нарушителя немедленно обрушивались наказания, с целью получения компенсации или залога на случай, если жалобы не будут удовлетворены, или установить личность нарушителей окажется невозможным. По этому поводу стоит отметить, что нарушители перемирия часто проникали
