иметь самостоятельное суждение о религии, отличавшееся от взгляда догматиков в Риме, Витенберге или Женеве. При чтении Библии Ветхий завет предшествовал Новому, и при переходе от одного к другому многие чувствовали, что учение пророков об едином Боге находится в резком противоречии с учением отцов церкви о триединстве, о котором даже апостолы еще ничего не знали. Кроме того реформация стремилась не только к религиозной свободе, но и к политическому освобождению от железного ярма князей, для которых народ только существовал для платежа налогов и для исполнения крепостнических повинностей. Многим бросилось в глаза, что библейские писания иудаизма всегда стоят за народные права и проклинают деспотизм царей, между тем, как христианское евангелие вообще не признает народа, а имеет дело только с верующими, которым оно рекомендует терпеливо нести ярмо угнетателей и тиранов. Эта разница между Ветхим и Новым заветами, из которых первый, кроме богобоязненной и праведной жизни, проповедует и активные добродетели, а последний, кроме слепой веры, прославляет еще только пассивную добродетель, эта противоположность не могла ускользнуть от внимания мыслящих людей, углубившихся в изучение Библии. Среди множества религиозных сект, которые вызваны были реформацией в первые десятилетия её существования, возникли и такие, которые склонились более к иудаизму и были называемы господствующими партиями полуевреями и иудействующими (Judaizantes, semijudaei). Последние не признавали триединства и настаивали на единстве Бога. Михаил Серве (собственно Мигуел Сервето) из Арагонии, быть может, под влиянием испанских маранов, опубликовал сочинение о «неверности триединства», которое наделало много шуму и доставило ему преданных учеников. За это Кальвин сжег его на костре в Женеве. Реформаторы, по-видимому, не освободились от фанатической нетерпимости католической церкви. Тем не менее, возникла секта унитариев (антитринитариев), которые утверждали единство Бога и отвергали Божественность Христа. В Англии, где католицизм был свергнут лишь из-за каприза и любовной страсти тирана Генриха ѴШ, стала образовываться религиозно-политическая партия, которая хотела осуществить государственный строй Ветхого завета, применив его к английским условиям. Она была полна ветхозаветных представлений и не хотела и слышать о богомольцах и богомолках Нового завета. Многие праздновали (правда, при закрытых окнах) субботу, как день, назначенный Богом для отдыха. Некоторые эксцентричные христиане питали, как во времена Людовика Святого во Франции, особую любовь к евреям, как к потомкам патриархов, сынам избранного Богом народа и соплеменникам великих пророков, уже по одному этому внушавшим им высокое уважение. Среди бесчисленного множества летучих листков появился в то время и диалог между евреем и христианином, где доказывалась невозможность вывести христианские догмы из Ветхого завета; этот диалог был составлен, по всей вероятности, христианином. Все это способствовало тому, что и в кругах реформаторов возникла неприязнь к евреям. Приверженцы повой церкви лицемерно преувеличивали свою ненависть к евреям, дабы защитить себя от обвинения в том, будто они подкапываются под христианство и хотят заменить его иудейством. Таким образом евреи имели врагов и тут, и там, и скоро должны были покинуть надежду на то, что католицизм будет свергнут, а лютеранство будет доброжелательно относиться к ним. Можно составить хронику гонений евреев также за время реформационного движения и отмечать за каждым годом ограничения, мучения и выселения. Но времена все же улучшились. Внезапные нападения, резни, массовые убиения прежних времен сменились спокойными законными выселениями, хотя повергавшими евреев в нужду всегда на основании ложных обвинений.
Многообразные страдания евреев пробудили в Лютере в начале его реформационной деятельности сочувствие к ним, которое было, однако, непродолжительным и скоро превратилось в свирепую ненависть. В своих проповедях, сочинениях и застольных речах он клеймил их ослепленными, испорченными и отбросами человечества. Его ожесточение было вызвано тем, что, вопреки его ожиданиям, не последовало массового перехода евреев в христианство, несмотря на проповедуемое им Евангелие в чистом виде. Ожидаемая и предвкушаемая победа не состоялась. В таком настроении Лютер стал прислушиваться к нашептываниям гнусных еврейских выкрестов, которые возводили против своих былых единоверцев старые и новые обвинения. Самым ядовитым из этих изолгавшихся и большей частью жаждавших отмщения злодеев был Антон Маргарита), сын раввина Якова Марго леса из Регенсбурга, перешедший к протестантам после того, как император Карл отвергнул его обвинения, направленные против прежних собратьев, и даже наказал его. Он отпечатал сочинение под названием: «Все еврейское вероучение», где он насмешливо перечислил все религиозные обычаи евреев, возведя против них целый ряд обвинений, именно: они поносят Христа и христианство, совращают христиан в иудаизм (в Венгрии он будто сам видел таких прозелитов), занимаются ростовщичеством и предаются праздности. Этому грубо-клеветническому сочинению поверил Лютер и еще более ожесточился против евреев. Более мягкий Мартин Буцер в Страсбурге также был настроен против них. Он сохранил еще в себе старую доминиканскую желчь против евреев. В летучих листках, которые распространялись в то время в огромном числе, эти проповедники с большим успехом натравливали на несчастных немецких евреев чернь, которая, опираясь на авторитет реформаторов, считала себя вправе со спокойной совестью истязать и мучить их. Но и некоторые князья, присоединившиеся к религиозной реформации и приписывавшие Лютеру папскую непогрешимость, тоже принялись преследовать евреев, именно Иоганн Фридрих, курфюрст саксонский, упрямый Филипп гесенский и Иоахим II бранденбургский, которые были столпами нового вероучения. Воспользовавшись тем, что некоторые еврейские бродяги совершили какой-то проступок, за который и были наказаны, курфюрст саксонский приказал изгнать навсегда евреев из своей страны. Последние бросились с мольбами о заступничестве к испытанному защитнику их, Иоселину из Росгейма, который, как всегда, был готов оказать им посильную помощь. Он достал от страсбургского магистрата рекомендательное письмо к курфюрсту, который был одним из важных членов шмалкалденского союза, направленного против императора и католиков.
Проповедник Волфганг Капито дал ему весьма теплое письмо к Лютеру с настойчивой просьбой повлиять на саксонского курфюрста. Однако все старания Иоселина не увенчались успехом. Доступ к Иоганну Фридриху оказался для него не таким легким, как к императору Карлу, а Лютер не захотел выступит в защиту евреев. Он даже не хотел допустить к себе Иоселина и, после долгих настояний послед него, написал ему письмо, в котором выразил всю свою неприязнь по отношению к евреям, которая резко отличалась от прежнего сочувствия и сострадания. Лютер заметил при этом: он раньше горячо заступался за евреев; но, так как они злоупотребили его услугами, то он потерял охоту защищать их; ибо это лишь укрепляет их в их заблуждениях, и они становятся еще более упрямыми, чем были прежде, пребывают в своем ослеплении и все еще отворачиваются от церкви.
Однако Иоселин неустанно действовал с целью отвратить преследования против евреев в протестантских странах. Он был допущен на
