Елена Прудникова - Берия, последний рыцарь Сталина
Да но ведь дома-то у Берии была семья! С ним в одном доме жили сын, жена сына, двое их детей. И, главное, дома была жена – грузинка!
А супруга наркома была такова, что у нее не загуляешь. Серго вспоминал, какой скандал устроила его мать отцу, когда он заинтересовался – только заинтересовался – какой-то красивой женщиной в Тбилиси. Бедный супруг тогда еле уговорил жену остаться.
Впрочем, жена и сын Берии показывали на следствии о его «моральном разложении». В том письме, которое непонятно, настоящее или нет, Нина Берия пишет: «С 1942 г., когда я узнала о его супружеской неверности, я отказалась быть ему женой и жила с 1943 г. за городом вначале одна, а затем с семьей своего сына. (А Серго, также на следствии, показывал, что ему и его семье принадлежал первый этаж в доме на Садово-Кудринской. – Е. П.) Я за это время не раз предлагала, для создания ему же нормальных условий, развестись со мной с тем, чтобы жениться на женщине, которая, может быть, его полюбит и согласится быть его женой. Он мне в этом отказывал, мотивируя это тем, что без меня он на известное время может выбыть как-то из колеи жизни… Я примирилась со своим позорным положением в семье с тем, чтобы не повлиять на его работоспособность отрицательно…»
«О его аморальных поступках в отношении семьи, о которых мне также было сказано в процессе следствия, я ничего не знала. Его измену мне, как жене, считала случайной…»
Письмо, как я уже говорила, скорее всего, поддельное, но ведь оно было предназначено для показа Президиуму ЦК, тем людям, которые знали Берию лично, и завираться было нельзя. Поэтому должно было соблюдаться определенное правдоподобие. Там, естественно, говорится о «моральном разложении», но что же это получается: вся история с расставанием была из-за одной-единственной измены? И как бы прореагировала Нина Теймуразовна, если б муж стал ходить по бабам? Или, тем более, таскать их в особняк? Можно сказать, как: на следующий день после того, как муж привел первую шлюху, жена оказалась бы в Тбилиси. Нина Берия не боялась никого – ни Сталина, ни собственного супруга. И, кстати, Сталин, который сам был верным мужем, в этой ситуации поддержал бы ее, а не Лаврентия Павловича.
А теперь слово Серго Берия. На следствии он говорил, что его отец ведет развратный образ жизни. «Он отдалился от меня и моей матери, по отношению к которой он оказался подлецом», «Я знал, что он аморальный, развратный человек» и, наконец: «Мне было известно, что Берия Л. П. вел развратный образ жизни, имел вторую семью, о чем я узнал от Саркисова…»
Только и всего?!! Да у какого нормального мужика за всю жизнь не было ни одной любовницы?
А вот, без всяких сомнений, подлинные слова Нины Теймуразовны, сказанные ею в интервью: «Удивительное дело: Лаврентий день и ночь был занят работой, когда ему было иметь дело с легионом этих женщин!»[91]
Да, вот этого господа прокуроры, действующие по указке партийных бездельников, не учли.
А теперь, положа руку на сердце: вам ничто здесь не кажется странным? Этих женщин могло быть не 62, а 620 или 6200… их могло быть сколько угодно – но какое до них дело прокурору! Спать с женщинами – деяние, не наказуемое Уголовным Кодексом. Зачем же следствие принялось вдруг выяснять этот факт?
Ну это же так просто! Чтобы организовать утечку информации «из материалов следствия» и чтобы похождения «растленного маршала госбезопасности» стали той грязевой волной, которая похоронит под собой любые сомнения по поводу обоснованности или необоснованности осуждения Берии. При этом до суда дошла лишь недоказанная история Вали Дроздовой. Но доказана она или нет, это обывателя, которому обвинительное заключение было торжественно продемонстрировано (об этом несколько ниже), уже не интересовало. Слово «изнасилование» было произнесено, число жертв – 220 человек, – озвучено. И пошла писать губерния!
«Обычно машина Берии останавливалась у Театра Красной Армии. Там недалеко была женская школа. Ученицы расходились с уроков. Берия, как черная пантера за оленятами, наблюдал за ними. Когда замечал пухленькую девочку 14–15 лет, розовощекую, с влажными губами и ослепительно белыми зубами, он указывал на нее кивком головы…
Держа девушку за руку, Саркисов вталкивал ее на Лубянке в кабинет Берии, который садился за стол и тихо требовал, чтобы девочка разделась. Если она прирастала к полу, дрожала и ревела, Берия вытаскивал кнут из ящика и ударял девочку по икрам ног. Она могла кричать сколько угодно: в его кабинете все кричали и плакали – никто не смеялся…
…Он бросал ее, голую, на диван, сминал своим весом. Если инстинктивно она сжимала ноги, он левой рукой брал ее за волосы и бил головой о деревянный подлокотник дивана. Девочка сдавалась. Наступал радостный миг для Берии, когда он входил в молодое невинное тело. Словно разрывал его. Девочка кричала – он целовал ее слезы, катившиеся из молодых невинных глаз. Дефлорировать, то есть лишать невинности молодое женское тело, было для Берии высшим наслаждением. Девочку тошнило от запаха водки, чеснока, гнилых зубов…»[92]
Этот пускающий слюнки литератор – не кто иной, как уже упоминавшийся Т. Виттлин, западник, в России не бывавший, тем не менее изготовивший книжечку, которая потом была переведена на русский язык, к вящей радости наших сексуально озабоченных диссидентов. (Но почему этот придурок решил, что второй человек в СССР не может привести зубы в порядок?!)
Затем появились мемуары бериевских «жертв». Можно задать вопрос: как женщине не стыдно вспоминать такие вещи? Очень просто. Надо понимать один нюанс психологии женщин определенного сорта: описывая, что на них позарился «сам» Берия, они набивают себе цену, только-то и всего.
Некая «домохозяйка К.» вспоминает:
«Лежа со мной в кровати, Берия спрашивал: “А кто твои приятельницы? Как они выглядят, какие у них глаза, фигурки, темперамент? Приезжай ко мне с ними вместе, и мы вместе ляжем в постельку”. Все это Берия сопровождал циничными комментариями в очень грубой, неприличной форме. Берия находил особое удовольствие выражаться нецензурно и страшно хотел, чтобы я также произносила нецензурные слова. Он очень просил меня об этом. Но я не согласилась…»
А вот Нина Алексеева, бывшая артистка ансамбля песни и пляски:
«И вы знаете, я конечно, с ним сблизилась, с Лаврентием Павловичем. Никаких, конечно, насилий с его стороны не было! Если уж говорить откровенно, он был сильный мужчина. Очень сильный, без всяких патологий. Такому мужчине, наверное, надо было очень много женщин. Когда он в первый раз овладел мной и с такой, вы знаете, страстью, я чувствовала, что, конечно, ему нравлюсь…»
На эту тему писали рассказы, повести, даже стихи. Стихов в моем скромном исследовании, кажется, еще не было. Но в одной из книжек я нашла строки, которые стоят того, чтобы их привести. Не буду называть автора, бог с ним, может быть, ему впоследствии самому было стыдно за этот опус…
«Я никогда не увижу Красные ворота,
сколько столицу шагами не меряю.
Но зато моя дочь свободна от страха стать сексуальной добычей Лаврентия Берия.
Этот палач лубянский,
исчадие ада,
иногда по улице Горького ехал медленно,
из машины на женщин поглядывая.
Его лакомством были восемнадцатилетние.
(В самом деле? А в народе говорят – лет 15–16! – Е. П.)
Он выбирал пристально – как в ювелирном отделе – и молча указывал на избранную своим вертухаям…
Многие уступали – куда деваться? – а красавицы, что не хотели,
становились украшением
Колымского края.
У дочерей и внучек “врагов народа”
этот кровопийца вымогал любовь.
Говорят, он раздевался в потемках,
чтоб не увидели ненароком несмываемую, насквозь его пропитавшую кровь.
Горемычные, безответные наложницы…
Рушились женские души,
как взорванный храм…
Одна художница пыталась пырнуть его маникюрными ножницами,
но здесь же, в постели,
получила девять грамм…»
Ну, и так далее все в том же духе…
Тут что еще интересно: в чью голову пришла идея обвинить Берию, никогда не замеченного в какой-либо сексуальной озабоченности (в отличие от многих других деятелей советской верхушки), именно в этом? Кто вообще придумал столь наглую дезу? А кто придумал объявить человека, всю жизнь боровшегося за соблюдение законности, «карманным палачом» Сталина? Министра, первым шагом которого на этом посту стал приказ о запрещении пыток, ославить как садиста? Государственного деятеля, все делавшего открыто, будь то «подсиживание» Молотова или признание преступлений МВД, объявить заговорщиком?
