Франко Кардини - Истоки средневекового рыцарства
Отцы церкви уже подумывали о разделении человечества на разряды (ordines). Под разрядами они понимали "группы людей, обладающие однородными политическими, социальными и профессиональными признаками, харизматической и корпоративной общностью".
В свое время подобный подход был назван "антропологическим спиритуализмом", согласно которому деление на разряды происходит сверху вниз в зависимости от полноты набора совершенств, предопределенных Августиновой экзегезой трех библейских персонажей - Моисея, Даниила и Иова, символизирующих три типа человеческого характера: созерцательный, религиозный и светский, заботящийся только о земном. Однако при таком подходе, пожалуй, не только воинам, но и сюзеренам вряд ли можно было рассчитывать на какое-нибудь заметное место в иерархии. Не случайно, конечно, что из трех библейских героев, согласно Августину, самым "политизированным" являлся Моисей, то есть созерцательный тип, наиболее чуждый светским земным увлечениям и, следовательно, единственный, кто считался способным управлять мирскими делами и не оказаться жертвой мирских соблазнов. Так что все рассуждения о месте milites в обществе с неизбежностью сводились к привычному противопоставлению "светской службы" "службе христовой", "служению Богу".
Между тем наряду с этим традиционным подходом уже с VIII в., а в Х в. все более решительным образом стала прокладывать себе дорогу "социологическая антропология", готовая предоставить большой простор светским и мирским делам. В этой связи заслуживает особого внимания трехчленное деление общества, согласно которому человечество после всемирного потопа разделилось на "свободных", потомков Сима, "воинов", потомков Яфета, и "рабов", потомков Хама. Четкое различие между "свободными" и "воинами" и размещение "воинской службы", так сказать, на промежуточной позиции где-то между свободой и рабством дают основание предположить, что данная система первоначально была создана на территории Империи, где воины из числа несвободных были довольно-таки распространенным явлением.
Эта "социологическая схема", однако, не пользовалась успехом. Дело в том, что в ней полностью игнорировалась специфика живой реальности деятельность духовенства в обществе. Была и другая причина: схема соответствовала только одному особому состоянию общества, диалектическое соотношение между свободой и несвободой в котором было практически и непонятно и недоступно окружающему миру. Благодаря французским авторам постепенно прокладывало себе путь такое трехчленное деление общества, которому суждено было затем стать "классическим". Первая яркая попытка в этом направлении была предпринята в "Чудесах св. Бертина", где общество было разделено на "молящихся", "воинов" и "безоружный народ" в соответствии с классификацией, разработанной Адальбертом Лаонским, у которого трем разрядам "клирики", "воины" и "трудящиеся" соответствовали три основных рода человеческой деятельности: "молиться", "воевать" и "трудиться". Между тем, скорее всего, не случайно в наиболее ранних текстах заметна тенденция избегать термина "воин" (miles), заменяя его другими, которые имели не только более четко выраженное значение, но самое главное - не содержали указания на подчиненное положение субъекта.
Благодаря трехчленному делению в одном "разряде" очутились все светские носители политической власти, экономического и военного могущества, независимо от все еще сохранявшихся различий в их социальном статусе. В этом смысле развитие трехчленного деления общества на разряды по функциональному признаку уже само по себе является прекрасным доказательством постепенного социального и этического восхождения "воинов". Быть может, общее возвышение статуса "воина" произошло как раз в тот самый момент, когда этот термин стал часто переводиться на народный язык. Слово "рыцарь" (chevalier) в отличие от своего латинского эквивалента возникло как имеющее однозначно позитивное значение. "Господа", "сеньоры", которые никогда не согласились бы с тем, чтобы их называли miles, благосклонно приняли титул chevalier, в основу которого было положено идеологическое обоснование, выдвинутое церковью и прославленное в "песнях о деяниях". "Рыцарь" обычно переводилось на ученый язык как "воин". Поэтому им пришлось в конце концов согласиться и с этим термином.
В конце Х в. в Маконне графские кастеляны - правители укрепленных поселений - уже обладали правом в рамках вверенной им территории с административным и военным центром - замком созывать под знамена своих вассалов. Несмотря на то что все еще сохранялось юридически формальное деление населения на свободных и несвободных, на практике наиболее бедные из числа свободных, не будучи в состоянии приобрести полную экипировку, были вынуждены исполнять военные повинности гораздо менее почетные, чем служба конным воином, тогда как более зажиточные, владевшие земельной сеньорией или аллодом, то есть землей, свободной первоначально от каких-либо обязательств, были в состоянии позволить себе полную экипировку и исполнять все обязанности военной службы. При этом они передавали своим зависимым людям управление имуществом. В течение некоторого времени они могли свободно предаваться прелестям военного дела, не заботясь о своих полях и положении дел в хозяйстве. Их главной заботой было пребывание в армии и участие в судебных заседаниях.
"Воин", как правило, сам заботился о своих полях и жил собственным трудом. Однако в случае необходимости и он мог подыскать себе временную замену и целиком отдаться радостям ратного подвига. Сословие "воинов" не носило закрытого характера, так как пребывание в нем зависело в основном от наличия средств, иными словами, от размеров накопленного богатства. В это сословие могли войти разбогатевшие свободные. Те же, кто обеднел, были вынуждены его покидать.
К концу столетия власть в Маконне пришла в упадок. На территории графства начался продолжительный период существования независимых кастелянств, который закончился только в 1160 г. Кастеляны освободились от юридических пут власти графа и присвоили себе право созывать под свои знамена вассалов. Большинство "воинов" в этом графстве являлось аллодистами и находилось в вассальной зависимости от кастелянов. Этот факт изменил социальный облик края. Впрочем, сыграло здесь свою роль и наступление опасных времен, явившихся следствием упадка государственной власти. Немало конных воинов несли службу сеньору, находясь в его замке, где им предоставлялось жилье. Более того, так называемые "замковые воины" считали своей обязанностью нести службу, за что и получали бенефиции.
В других районах Франции социальная картина развития рыцарства во многом напоминает положение в Бургундии, хотя и с многочисленными вариациями. Воины все более выдвигались на первый план общественной жизни, все большее число молодых людей стремились занять положение в обществе, поступив на военную службу. Свидетельством тому является постановление от 971 г., изданное капитулом аббатства Болье близ Лиможа. В документе говорится о несвободных должностных лицах, возглавлявших отдельные отрасли администрации. Благодаря этому они получали право ношения оружия. Составители документа, кажется, предприняли все необходимые меры, чтобы эти несвободные даже внешне не напоминали настоящих "воинов": "Постановляем, чтобы несвободные вели себя подобающим образом:
никто из несвободных и их наследников не может быть возведен в ранг воина; никто из них не имеет права носить щит, меч или другое оружие, разве что копье и одну шпору; не разрешено им носить и одежду с разрезами спереди и сзади, но только одежду без разрезов".
Итак, во Франции, как, впрочем, и в Германии, духовные и светские сеньоры довольно рано превратили в обычай использование несвободных для поручений по хозяйству, не исключая вопросов и военного характера. Тем самым они объективно способствовали повышению их социального статуса. Конечно, как видно на примере Болье, они пытались предотвратить ломку социальных перегородок, разделявших, по крайней мере внешне, "воинов" и вооруженных несвободных людей, запрещая последним пользоваться воинскими знаками отличия. Но кто скажет, действовали ли эти запреты на практике? Как бы там ни было, документ из Болье информирует нас о том, что в Лимузене между третьей и последней четвертями Х в. только milites имели право носить меч и щит, а также аксессуары, свидетельствующие об их принадлежности к сословию конных воинов,- шпоры и одежду с разрезными полами, позволявшими удобно садиться в седло.
Естественно, социальный статус "воинов" был разным в зависимости от района страны. Он возрастал пропорционально росту опасностей и беспорядков, угрожавших благополучию общества. Необходимость иметь крепкое войско становилась жизненно важной. В Нормандии, где не получила развития система кастелянств и где авторитет графа по-прежнему сохранял всю свою силу, "воины" в течение продолжительного времени стояли в стороне от общественной жизни. Судя по документам, социальная позиция "воина" не пользовалась особым престижем. Весьма трудно установить, кто входил в эту категорию, так как ниже разряда "лучших" социальное положение свободных не дифференцировалось. Лишь во второй четверти XI в. появилось войско, находившееся непосредственно под командованием самого графа.
