Игорь Сдвижков - Тайна гибели генерала Лизюкова
Но может быть, отчётные карты 7-го немецкого АК не отражали действительного положения дел на фронте? Нет, их анализ не даёт оснований для таких выводов. Отчётные карты довольно точно отражали общий ход боёв, изменения в оперативной обстановке и прохождение линии фронта. Для примера рассмотрим карту за 23 июля и сравним обозначенную на ней обстановку с данными журнала боевых действий и дивизионными донесениями[379].
В тот день нашим танковым частям удался прорыв немецких позиций по обе стороны рощи, что и отражено на карте. В результате боёв танковые бригады 1 ТК вышли на подступы к деревням Гремячье, Сомово, Большая Трещевка. Находившиеся в роще подразделения 542-го пехотного полка 387 пд оказались в окружении. Но они продолжали упорно обороняться, удержали этот важный опорный пункт и в значительной мере способствовали тому, что пехота 167 и 193 сд, 1 и 2 мсбр не смогла здесь прорваться вслед за танками. Фланговый огонь противника из рощи как в западном, так и в восточном направлении прижимал наши стрелковые части к земле и в сочетании с артобстрелами и бомбёжками раз за разом срывал их атаки.
Донесения из частей и журнал боевых действий 7 АК подтверждают точность и достоверность карты. Так, в них признаётся не только прорыв немецких позиций на выс. 188,5, но и говорится о выходе наших передовых частей к Большой Трещевке, Сомово, что вызвало необходимость, с одной стороны, срочно создавать здесь отсечную позицию силами 168 пд, а с другой стороны, привлекать для контрудара танки подоспевшей на помощь 9 тд. Этот контрудар также точно отражён на отчётной карте. В документах отмечено, что танковый полк 9 тд на отдельных участках вступал в танковые бои, в ходе которых подбил 12 русских танков, но в целом дошёл до развилки дорог у южной опушки рощи без существенного сопротивления![380] Около 19:00 танки 9 тд вышли к намеченной цели и заняли высоты западнее деревни Каверья[381].
При этом в документах нет НИКАКОГО упоминания о боях с частями 167 сд, хотя есть упоминание о сопротивлении 193 сд. А ведь 9 тд прошла через район, в котором, согласно отчёту штаба 167 сд, были передовые позиции дивизии, занятые ещё накануне и удерживаемые в последующие дни! Тот факт, что никакого ожесточённого боя нашей пехоты с вражескими танками в этом районе не было зафиксировано, также говорит о том, что на самом деле передовые позиции 167 сд проходили севернее[382]. До них немецкие танки просто не дошли, а развернулись обратно и поспешили на сборный пункт для перегруппировки перед намеченным на следующий день контрударом в районе Высочкино, Чибисовка[383].
Подводя итог обсуждению схемы из дела 1 гв. тбр, приходится констатировать, что она противоречит другим источникам, а именно:
1. Документам штаба 1 ТК.
2. Документам штаба Брянского фронта.
3. Трофейным документам 7 немецкого АК и 9 тд.
Таким образом, использовать этот источник для каких-либо уверенных выводов об оперативной обстановке и продвижении вперёд было по меньшей мере некорректно. Заявления же о принципиальной «невозможности» нахождения немецких противотанковых орудий у опушки рощи утром 21 июля являются совершенно НЕСОСТОЯТЕЛЬНЫМИ.
Одной из последних «зацепок» оппонентов, за которую они держатся просто «мёртвой хваткой», является употреблённое в докладе Сухоручкина слово «красноармеец». Узнав об этом из моей же статьи (в отличие от прячущихся от вопросов оппонентов я не скрывал и не пытался как-то замазать существующие в проблеме поисков противоречия и писал об этом открыто), они теперь насмешливо-назидательно покачивают пальцем: «Не-е… Красноармеец — это не генерал! Не мог это быть Лизюков!»
Вопрос об употреблённых в документах словах уже разбирался ранее. В мае 2009 года на воронежском историческом форуме «Воронеж. Страницы истории» мою статью о Лизюкове взялся прокомментировать некто «Север». Приведу здесь его сообщение, как характерный образец «аргументации», где натяжки и подтасовки сочетаются с навешиванием ярлыков и приписыванием оппонентам слов, которых они не говорили (сохранён стиль оригинала)[384].
«Внимательно прочитал статью И. Сдвижкова и нашёл в ней массу грубых ляпов и домыслов.
1. Вся концепция автора строится на его убеждённости, что настоящее захоронение генерала — могила с трупом танкиста с раздавленной головой. А захоронение в с. Лебяжьем считает „не тем“.
2. Однако по его же источникам везде говорится, что нашедшие труп красноармейца с обезображенной головой нашли в комбинезоне вещевую книжку на имя Лизюкова. Этот неопознанный труп рядового танкиста и был захоронен у НП. Но почему же автор статьи доказывает, что это генерал? Книжка в кармане рядового танкиста в уставной форме — увы, не доказательство, что это Лизюков. Как попала она к безымянному танкисту, домысливать не хочу. Здесь и без меня любой версий множество наберёт. И разведчики и Давиденко, видевшие тело с раздавленной головой, чётко называют его воинское звание — красноармеец. Найдите на сайтах фото походной униформы 41–42 гг., танкистов — рядового и генерала. Разницу видите. Она огромна.
3. Немецкие автоматчики в версии автора — это настоящие фантастические герои. Они как нянечки в детсаду раздевают генерала, стаскивают китель с наградами… и вытаскивают из своей ранцевой заначки заранее припасённую красноармейскую гимнастёрку. Для того чтобы специально переодевать генералов. И затем благородная немчура опять аккуратно одевает генерала — в гимнастёрочку. Ну вы хоть чего-нибудь поняли в этой фантастической истории? Но зато таким образом, по Сдвижкову, этот безымянный танкист благодаря добрым, но всё же жуликоватым немецким автоматчикам становится „доказанным“ генералом Лизюковым! И пошло-поехало.
4. А это фото с самолёта, кроме топографической картинки на день 28 июля — ничего не даёт. Нет на нём танков и машин. Да и уже 26 июля в Лебяжьем естественно в роще рядом с высотой 188,5 были немцы.
5. Я сделал выводы, что автор статьи исходя из своих многочисленных предположений и домыслов событий периода лета 42 г. выстроил свою „правду“ о захоронении Лизюкова.
Документальные материалы, которыми оперирует автор, — давно известны исследователям, поисковикам. Куцые источники всегда порождали один результат в поисках захоронения. Тупик. Теперь же командарм найден.
6. А эта статья лишь образец — хорошей, фантастической повести».
Заканчивая свой пассаж хохочущей рожицей, должной, очевидно, восполнить его явные языковые огрехи, мой анонимный оппонент написал:
«Вот в том месте, где автор упрямо и бездоказательно лепит НП, где якобы с его захоронили „генерала“ никакого НП на картах 1 ТК — нет! Да будет известно этому фантасту — впереди его точки НП уже на расстоянии 1,5 км пробилась 49 тбр. Надо работать в архивах, а не путешествуя по полям додумывать историю — которой не было».
Мой ответ был таким:
«Я ознакомился с вашими комментариями по поводу поисков Лизюкова и моей статьи и, несмотря на ваш пренебрежительный тон и специфическую лексику, которые, смею считать, неуместны в уважительной дискуссии, отвечу вам конкретно и по пунктам. Итак:
1. Позвольте поинтересоваться у вас, где вы нашли в моей статье утверждения, давшие вам основания написать, что „Немецкие автоматчики в версии автора — это настоящие фантастические герои…“ (Далее читаем цитату из текста вверху. — И. С.)
Всё это вы придумали за меня и не моргнув глазом выдаёте теперь за мои заявления! На самом деле я написал о том, что немцы, вероятно, стащили генеральский китель вместе со всеми документами и наградами Лизюкова, но я никогда не говорил о том, что они взялись его переодевать! Это — ваши собственные домыслы!
Вы не задумывались о том, что на найденном убитом вообще могло не быть гимнастёрки, а только один распоротый или разодранный или наполовину снятый комбинезон?! Вы не допускаете, что разведчики 1 ТК вообще не стали подробно описывать состояние обнаруженного трупа (со всеми деликатными вопросами наличия одежды или её отсутствия!) и безлико назвали его „красноармейцем“, в том смысле, что он не был немцем?! В пользу этого предположения говорит тот очевидный факт, что, описывая погибшего, Давиденко использовал совсем другие слова! Технически говоря, военнослужащий в комбинезоне (а найденный труп был в комбинезоне) больше соответствует слову „танкист“, но использование этого термина не давало возможности чётко сказать о принадлежности убитого к РККА.
С чего вы вообще взяли, что убитый имел на себе полевую форму красноармейца, в которую вы так уверенно и бездумно одели его, не имея для этого достаточных оснований? Что это, как не ваши собственные выдумки, чтобы оправдать нужную вам версию? И при чём здесь ваши советы читателям сравнить полевую форму генерала и рядового красноармейца? Эти сравнения хороши на ярких картинках из книг и Интернета, но мы обсуждаем не их, а реальные события 23 июля 1942 года у рощи южнее Лебяжьего! Так вот, рассматривая эти события, мы должны сказать, что документы вообще не дают нам оснований утверждать, что найденный тогда убитый был в форме со знаками различия!
