Абрам Рейтблат - От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы
Вучина внес 10 000 р. для учреждения на проценты с этих денег ежегодной премии (500 р. серебром) за лучшие драматические произведения для русского народного театра. Премия была высочайше утверждена 27 ноября 1872 г. и получила название Премия Ивана Георгиевича Вучины. Присуждал ее историко-филологический факультет Новороссийского университета (Одесса). Премии удостаивались пьесы, удовлетворяющие следующим условиям:
«а) Прежде всего сочинение должно быть чисто народным (но не простонародным), написанное чистым русским литературным языком, исключая тех мест, где необходимо употребить в разговорах народные выражения для более верного изображения народной жизни, оно должно исключать те неприличные выражения, божбу и ругательства, какими иногда изобилуют театральные пьесы, содержание которых заимствовано из народной жизни.
б) При такой строгой литературной форме, способной развить в народе эстетический вкус, сочинение должно иметь воспитательный характер, не скучно поучая, но создавая действительные типы, взятые из народной жизни, и проводя в народ, с помощию художественного вымысла, здравый взгляд на жизнь, или возбуждая в нем национальное чувство воспроизведением славных событий из отечественной истории.
в) Сообразно с этим, русская история и, в особенности, быт нашего народа, со всеми его особенностями, повериями и обычаями, должна служить главным материалом для драматического сочинения, предназначенного для нашего народного театра. Но этим не исключается и всякое другое содержание сочинения, лишь бы только оно вполне соответствовало идее драматического произведения для народного театра, и его сюжет был бы из жизни русского народа.
г) Что касается формы изложения, то, во-первых, следует отдавать предпочтение тем из представленных на конкурс произведений, которые, вполне удовлетворяя вышеуказанным условиям, будут написаны стихом, так как мерная речь приятна и привычна народному уху, и во-вторых, следует допускать к конкурсу только оригинальные русские драматические сочинения, а не переводы и компиляции иностранных произведений»745.
Пьесы опубликованные или хотя бы шедшие на сцене не допускались к конкурсу. Представлялись пьесы под девизами, а подлинные фамилии авторов хранились запечатанными в конвертах, которые вскрывались только после объявления итогов конкурса на торжественном акте университета 30 августа.
До 1875 г. ни одна пьеса не была сочтена достойной премии, и с согласия учредителя в университете было решено выдавать половинную премию и даже поощрительную в 100 р. (в 1894 г. ввели вторую премию в 300 р., которая могла присуждаться и за переводы). Тем не менее еще два года пьес, достойных награды, не находилось, и только в 1879 г. она впервые была присуждена (за 1877—1878 гг.), а в дальнейшем присуждалась почти ежегодно (список лауреатов см. в приложении к статье).
Ежегодно на конкурс представлялось 5—7 пьес, но иногда их число превышало три десятка. Со времени создания премии в течение полутора десятилетий отзывы о пьесах давал в основном историк древнерусской литературы, профессор Новороссийского университета И.С. Некрасов (1836—1895), в дальнейшем пьесы рассматривала специальная комиссия, состоявшая из профессоров филологического факультета. Это были историки театра и литературы, далекие от современной литературы и современного театра, с сильными классикалистскими установками. Соответственно, современные театральные искания они оценивали негативно. Один из них, С.Г. Вилинский, в отзыве на премированную в 1909 г. пьесу писал: «Теперь, когда сцена веет на нас кошмарными сатанами, анафемами и прочим патологическим вздором, когда символически-туманные призраки в современном репертуаре заменили простоту и ясность изображения и куда-то далеко угнали тот здоровый реализм, который насаждали Гоголь и Островский, – теперь приходится приветствовать попытку, даже желание возвратиться к правильному руслу, здоровому источнику»746, другой, Б.В. Варнеке, предлагал «принять во внимание, какие бездарные и безобразные пьесы в наши дни проникают на сцену даже императорских театров, пользуясь одобрением газетной критики»747. В результате награждались пьесы эпигонские, провинциальные. Сами члены жюри были невысокого мнения о них. Один из них, оценивая конкурс 1896 г., отмечал, что «большинство пьес страдают отсутствием литературных достоинств, а некоторые из них вызывают недоумение, как авторы их решаются с такими произведениями являться на литературный конкурс»748. Вот как оценивала ситуацию современная театральная критика: «Положение <…> в высшей степени курьезное: “почтенные профессора” добросовестно и в поте лица читают и читают, а все, что читают, – чепуха. Тут одно из двух: или чепуха это только на взгляд “почтенных профессоров”, а, пожалуй, многое и совсем не чепуха <…>. Или же второе предположение: почему-либо на соискание премии Вучины никто из возможных лауреатов пьес не посылает. Потому что – за десятки-то лет! – было же в русском репертуаре достаточно пьес хороших <…>. Почему же не шлют пьес на конкурс? Избегают ли слишком кропотливой добросовестности почтенных профессоров или же не знают о том, что где-то в Одессе при университете, у почтенных профессоров, имеется такая премия? Нам думается, что отчасти первое, но больше всего второе»749 (критик отмечал также, что у этой премии нет анонсов, объявлений, рекламы и т.д.).
Первая русская премия за драматургию имела не столько эстетические, сколько воспитательные, идеологические цели. Это не случайно. Образованные слои общества в это время были сильно озабочены поиском средств воздействия на крестьян, десять лет назад вышедших из крепостной зависимости. Если раньше они находились в прямом подчинении владельцев, то теперь приходилось искать другие пути руководства ими и цивилизующего влияния на них. Бóльшая часть этой самой многочисленной в стране категории населения была неграмотна, что, естественно, резко сужало сферу воздействия печатного слова. Религию в качестве подходящего средства подавляющая часть интеллигенции не рассматривала, поскольку сама была не очень верующей, а церковь считалась весьма консервативной, не готовой к проповеднической деятельности.
В результате в качестве наиболее эффективного средства влияния на народ рассматривался театр, точнее, специфическая его разновидность – так называемый народный театр. В это время в прессе шли бурные споры о том, каким должен быть театр для народа750, и предпринимались попытки создать соответствующий театр. Так, в том же 1872 г., когда была утверждена Премия Вучины, в Москве проходила Всероссийская политехническая выставка, и во время ее проведения работал специальный народный театр, а Комиссия попечения по вопросу улучшения быта рабочих и ремесленников Комитета по подготовке выставки провела конкурс пьес для народного театра. На конкурс поступило 30 пьес. Большие золотые медали получили И.К. Кондратьев за историческую драму «На Поволжье» (издана под названием «Быль на Волге» – М., 1875) и Д.Д. Кишенский за драму «Кормилицы-саврасушки», серебряные – И.Н. Пономарев за пьесу «Самокрутка» и Д.Д. Кишенский за пьесу «Пить до дна, не видать добра»751.
В декабре 1878 г. Общество русских драматических писателей и оперных композиторов приняло решение об учреждении Грибоедовской премии в честь А.С. Грибоедова (она присуждалась 30 января, в день его смерти). По стране был организован сбор денег, а премия выдавалась из процентов от собранной суммы. К 5 апреля 1880 г. набралось 4 тыс. р. Премия присуждалась за пьесы (не менее чем в 3 актах), поставленные в течение года на столичных сценах (оперетты, одноактные пьесы, переводы и переделки на премию не представлялись). Жюри из трех человек выбиралось на годичном общем собрании Общества (в разные годы в него входили Д.В. Григорович, А.Н. Пыпин, И.А. Гончаров, Н.С. Тихонравов, Ф.И. Буслаев, Н.И. Стороженко, А.Н. Майков, Д.Л. Мордовцев, А.К. Шеллер, С.Я. Венгеров, С.В. Флеров, А.И. Урусов, П.Н. Сакулин и другие известные писатели, литературоведы и театральные критики)752. Первое присуждение премии состоялось в 1883 г. (список лауреатов премии см. в приложении; в 1907 г. приняли новую редакцию устава премии, по которой ею награждались только члены Общества русских драматических писателей и оперных композиторов и она должна быть обязательно присуждена каждый год).
В основе этой премии лежали совсем иные принципы, чем в основе Премии Вучины. Если там рассматривались только пьесы, не шедшие на сцене, то здесь, напротив, к конкурсу допускались лишь пьесы, которые увидели свет рампы. Если там в положении о премии были зафиксированы определенные моральные и эстетические ограничения, то здесь таковые отсутствовали (то есть первая премия имела дидактическую и идеологическую направленность, а целью второй был подъем эстетического уровня драматургии).
