Валерий Гуляев - Шумер. Вавилон. Ассирия: 5000 лет истории
Двигаются землекопы размеренно и медленно, но зато работают весь день. И в жару, и в холод тянутся чередой фигуры в длинных, похожих на женские, одеяниях с короткими наплечными мешками на веревках, свисающими на грудь и живот.
Илл. 139. Рабочие-землекопы и шургатцы на холме Ярым-тепе II.
Пятый слева – автор
В этой монотонной на вид земляной работе есть свои приливы и отливы, свои беды и радости, наконец, свои маленькие хитрости. Очень многое в четкой организации процесса раскопок и установлении нормальной дружеской атмосферы на месте работ зависит от личности раиса, его дипломатических способностей в урегулировании мелких и крупных конфликтов, то и дело возникающих среди рабочих, его умения находить быстрый ответ на все загадки земляной летописи древних теллей. Леонард Вулли, который почти полтора десятка лет копал в пустыне Южного Ирака древний город Ур, не зря считал что пост раиса по своей важности для общего успеха дела стоит на втором месте после начальника экспедиции. Он без тени улыбки называл хорошего бригадира «драгоценным бриллиантом» и страшно гордился тем, что ему сразу же удалось найти именно такого человека. Не знаю, можно ли считать нас баловнями судьбы, но с раисом нам тоже несказанно повезло. Халаф Джасим многие годы был надежной опорой, на которой во многом покоились успехи нашей экспедиции в Ираке.
Прочные традиции российского востоковедения
Теперь о другой важной теме – о вкладе нескольких поколений российских ученых в исследование древней Месопотамии.
«Россия никогда не вела раскопок в Ираке, на родине клинописи, – писал в 1965 г. С.Н. Крамер, – и тем не менее у русских была и есть замечательная школа научного изучения „клинописи“. Что касается раскопок, то действительно русские археологи не прикасались к сокровищам месопотамских теллей вплоть до 1969 г. Но зато в России существовала с XIX в. и существует поныне пользующаяся всемирной известностью школа востоковедения: М.В. Никольский, B.C. Голенищев, Б.А. Тураев, В.К. Шилейко, В.В. Струве, А.И. Тюменев, И.М. Дьяконов – вот лишь некоторые, самые громкие, имена.
Выходец из богатой купеческой семьи города Санкт-Петербурга Николай Петрович Лихачев (1862–1936), унаследовав от родителей огромное состояние, употребил его для путешествий по разным (в том числе и восточным) странам и покупки египетских папирусов, средневековых арабских рукописей и глиняных табличек с клинописью. Всесторонне образованный человек, историк и этнограф, искусствовед и книголюб, он не только собирал всевозможные раритеты, но и широко раскрыл двери своего дома-музея перед русскими учеными. В числе этих редкостей находилось и несколько сотен глиняных табличек с шумерскими клинописными текстами из города Лагаша. Именно благодаря уникальной коллекции Н.П. Лихачева (впоследствии академика, организатора и руководителя Музея палеографии) во многом стала возможной и плодотворная работа «отца русской ассириологии» – Михаила Васильевича Никольского (1848–1917). «В течение десяти лет, – отмечает отечественный историк А.А. Ковалев, – М.В. Никольский изучал документы из архива Лагаша. Результатом стала во многих отношениях до сих пор образцовая публикация „Документы хозяйственной отчетности древней эпохи Халдеи“ (I, II, 1908, 1915). Значение и объем проделанной им работы становятся понятны, если учесть, что он читал тексты на шумерском языке», который тогда ученые только начинали понимать. Всего он прочитал, изучил, прокомментировал и опубликовал 855 табличек. Для сравнения можно упомянуть, что французы в то время располагали в хранилищах Лувра 1500 подобных текстов, а издали из них (в виде механического копирования клинописи) всего 51. Русский же ученый привел все тексты в строгую систему, снабдил описанием, подробнейшим комментарием, списками имен собственных, городов, рек, каналов и храмов.
М.В. Никольский первым из ассириологов понял большое научное значение так называемых «Багдадских табличек». Еще в 1880 г. он верно определил их природу, указав, что это древнейшая форма шумерского письма, относящаяся к Протописьменному периоду.
Перу М.В. Никольского принадлежит и ряд общих исторических трудов, таких как «Древний Вавилон» (М., 1913) и «Саргон, царь ассирийский» (СПб., 1881).
Однако первыми русскими ассириологами были профессиональные египтологи – B.C. Голенищев (1856–1947) и Б.А. Тураев (1868–1920). B.C. Голенищев собрал большую коллекцию египетских и переднеазиатских древностей (свыше 6000 предметов), которая хранится сейчас в Музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина в Москве. Он составил также подробный словарь по клинописи – «Опыт графически расположенного ассирийского словаря», 1888 г. В 1891 г. ученый издал «Каппадокийские таблички» – клинописные документы, найденные на территории Малой Азии, на месте ассирийской торговой колонии Каниш, и раскрывающие характер международной торговли во II–I тыс. до н. э.
Б.А. Тураев – человек широчайшей эрудиции и колоссальной работоспособности: прожив всего 52 года, он сумел опубликовать свыше 500 трудов. И среди них его широко известная двухтомная монография «История древнего Востока».
Первым к преподаванию аккадского языка в России приступил в Санкт-Петербурге академик П.К. Коковцев (1861–1942). Его учеником был В.К. Шилейко (1891–1930) – знаток аккадского языка и литературы, шумеролог и великолепный поэт-переводчик. О том, как глубоко проник в круги русской интеллигенции интерес к истории древней Месопотамии, говорит лишь один факт. Известный поэт Николай Гумилев, трагически погибший в застенках ЧК, перевел на русский язык вавилонский (шумеро-аккадский) эпос о Гильгамеше (Гильгамеш. Вавилонский эпос / Изд. З.И. Гржебина. – СПб., 1919), а введение к этому изданию написал В.К. Шилейко. Вот как выглядит начало эпоса в поэтическом переводе Николая Гумилева:
О том, кто все видел до края вселенной,Кто скрытое ведал, кто все постиг,Испытывал судьбы земли и неба,Глубины познанья всех мудрецов.Неизвестное знал он, разгадывал тайны,О днях до потопа принес нам весть,Ходил он далёко, но устал и вернулся,И выбил на камне свои труды.
Уже в советский период ученик В.К. Шилейко – А.П. Рифтин (1900–1944) вновь организовал преподавание ассириологии в Ленинградском университете и, собрав вокруг себя молодых и талантливых ученых, заложил прочную базу современной российской науки о древней Месопотамии. Поэтому совсем не случайно, что и ранее, и в настоящее время главный центр отечественной ассириологии всегда находился в Петербурге-Ленинграде. Именно здесь жил и плодотворно работал в Институте востоковедения Академии Наук (СССР – России) выдающийся ученый-шумеролог Игорь Михайлович Дьяконов. Здесь же, продолжая старые добрые традиции российской науки, ведут свои исследования в области языка, истории и культуры Шумера, Аккада, Ассирии и Вавилонии такие всемирно известные ученые, как В.А. Якобсон и М.А. Дандамаев (его книга «Рабство в Вавилонии» была издана в России и на Западе).
Заметных успехов достигли в изучении древностей Месопотамии и отечественные археологи. С 1969 по 1980 гг. они успешно работали на северо-западе Ирака, раскопав несколько важных поселений ранних земледельцев VIII–IV тыс. до н. э. (руководитель экспедиции – член-корр. РАН Рауф Магомедович Мунчаев). А с 1987 г. археологи Института археологии РАН продолжили свои раскопки уже в Северной Месопотамии, на территории Сирии, где всестороннему исследованию подверглись не только ранние памятники (Телль-Хазна 2), но и грандиозный дворцово-храмовый комплекс шумеро-аккадского периода (Телль-Хазна 1). Эти работы продолжаются и по сей день.
За более чем полуторавековую историю российской ассириологии в нашей стране были изданы тысячи первоклассных научных статей, монографий и сборников почти по всем важнейшим аспектам древнемесопотамской цивилизации. Кроме того, удалось перевести и опубликовать большинство наиболее интересных трудов зарубежных ученых по данной теме – как специальных, так и научно-популярных: от «Богов, гробниц и ученых» К.В. Керама и до фундаментальных монографий выдающихся английских археологов Сетона Ллойда (Археология Месопотамии. – М.: Наука, 1984) и Леонарда Вулли (Ур халдеев. – М.: Наука, 1961).
Таким образом, хотелось бы посоветовать всем, кто берется освещать в нашей стране прошлое Ирака, почаще обращаться к богатейшему наследию российской исторической науки.
Разгром культурного наследия Ирака
В 1991 г. в ходе войны «Буря в пустыне» боевые действия охватили лишь самую южную часть Ирака, но и тогда потери культурного наследия страны были довольно велики. Американские бомбардировки далеко не всегда велись по единичным и конкретным военным целям. Нередко бомбы и ракеты накрывали большие участки земли, где помимо военных находилось и немало гражданских объектов, в том числе и археологических памятников. Кроме того, уже тогда имела место явная активизация действий мародеров и грабителей древностей: разорению подверглось несколько южноиракских провинциальных музеев.
