Из истории культуры древней Руси - Борис Александрович Рыбаков
Изображение надвратной церкви свидетельствует о хорошем знании Переяславля художником: крепостные ворота показаны каменными; художник стремился даже показать в перспективе глубину тоннеля ворот.
Археологические раскопки Р.А. Юры в 1955 г. открыли фундаменты воротной башни, на основании которого Ю.А. Асеев сделал реконструкцию[281]. Минусом реконструкции является то, что ее автор нарисовал обычный однокупольный храм, а не церковь на «воротах юродных». Миниатюра в связи с церковью Федора исследователями не упоминалась.
Время княжения Всеволода Ольговича, лютого врага всех «Володимиричей», искавшего возможности захватить все, «где что чуя», представлено и в летописном тексте и в миниатюрах двумя фрагментами: один из них — переяславский — выражает интересы «Володимерова племени», а другой принадлежит летописи Всеволода, частично вкрапленной в один из киевских сводов и через него отраженной и в Радзивиловской (л. 173 о. н. — 174 о. н.). На последней миниатюре изображена уплата контрибуции Владимиром Володаревичем в 1144 г. Всеволоду Киевскому. В тексте здесь единственное место с благоприятным отношением к этому хитрому и хищному князю (былинному Чуриле Пленковичу). Всеволод сидит на троне и подсчитывает серебряные слитки, правильно определенные А.В. Арциховским как гривны XII в. черниговского типа — Всеволод ранее княжил в Чернигове.
Совершенно исключительный интерес представляет отражение в радзивиловских миниатюрах подробнейшей киевской летописи великого князя Изяслава Мстиславича (1146–1154 гг.). Эта летопись была широко использована владимиро-суздальскими летописцами XII — начала XIII в., которые выписывали из нее некоторые отрывки дословно, многие сокращали или опускали, но только при её посредстве знакомились с событиями в Киеве, Переяславле Русском, на Волыни, в Венгрии и Польше, в Карелии, Чернигове и даже на Печоре. Достаточно сказать, что на восемь лет княжения Изяслава приходится 54 миниатюры, восходящие именно к его княжеской летописи (не считая инородных включений!). Ни один князь не удостаивался такого внимания иллюстраторов.
Для сравнения можно привести цифры (не абсолютно точные):
Ярослав Мудрый — 20 миниатюр;
Владимир Мономах — 31 миниатюра;
Юрий Долгорукий — 6 миниатюр;
Изяслав Мстиславич — 54 миниатюры и 3 ретроспективные;
Андрей Боголюбский — 34 миниатюры и 3 ретроспективные;
Всеволод Большое Гнездо — 31 миниатюра.
Сама первичная летопись Изяслава Мстиславича очень хорошо представлена в Киевском своде 1198 г. (Ипатьевская летопись), но наиболее полным ее выражением был так называемый «Раскольничий манускрипт» Татищева[282]. Летопись Изяслава представляет собой новый для XII в. тип подробного, документированного летописания. Автором ее, по всей вероятности, был знатный киевский боярин Петр Бориславич[283]. Все приурочения летописей к определенным лицам, сделанные разными исследователями (Никон, Иван, Моисей, Поликарп), условны; имя Петра тоже должно использоваться условно.
В летопись Петра Бориславича включены: дневники походов, описания сражений (с предельной военно-тактической точностью), записи княжеских съездов, допросы пленных, подлинная дипломатическая и частная переписка князя (выявляется 62 грамоты), прения в боярской думе. А.В. Арциховский предполагал, что многие изображения князей XII в. на миниатюрах соответствуют описанию их внешности у В.Н. Татищева[284]. Можно добавить, что эти «словесные портреты», почти на 80 % совпадающие с данными миниатюр, восходят именно к летописи Петра Бориславича.
В Радзивиловской рукописи сокращенный пересказ этой киевской летописи располагается на полусотне страниц (л. 175 о. — 198 о.), прерываясь вставками из летописей Юрия Долгорукого (л. 185 о. — 186) и Андрея Боголюбского (л. 184–185 н.) и других источников, содержащими 13 миниатюр. Четыре рисунка в этом разделе не расшифровываются (л. 179 в. и н.; 284 в. и н.) по их принадлежности. Всего на время княжения Изяслава Мстиславича приходится 71 миниатюра. А к 54 рисункам, сопровождавшим летопись Петра Бориславича, следует добавить еще четыре миниатюры (л. 197 о. н. — 199 о. в.) 1154 г.
Рубеж между пересказом части летописи Петра и последующим владимиро-суздальским летописанием падает на 1154 г. и графически отмечен первым рисунком особого типа — Юрий Долгорукий изображен на фоне большой каменной ротонды, крытой куполом (л. 199 о. н.), рисунком, явившимся своего рода деклинационным знаком между киевским и владимирским летописанием.
При анализе летописи Петра Бориславича следует воздержаться от применявшегося выше несколько упрощенного принципа установления симпатии и антипатии летописца или иллюстратора. В XII в. все стало много сложнее. Петр Бориславич (или иной автор этой летописи) был знатным и в известной мере независимым человеком. Когда возникал конфликт между киевским боярством и князем, летописец всегда подробно фиксировал все стадии этого конфликта и принимал сторону «киян». Когда в 1149 г. боярство и епископат удерживали Изяслава от войны с Юрием, а Изяслав все же войну начал и проиграл, то летописец занес в свою хронику суровые строки: «Тако познал Изяслав высокоумие свое…»
Поэтому при вычленении летописи этого автора следует учитывать всю совокупность признаков, а не только проявление симпатии к Изяславу.
Признаком и доказательством того, что в руках владимиро-суздальских сводчиков конца XII — начала XIII в. была лицевая киевская летопись, доведенная до 1154 г., является то, что миниатюры Радзивиловской летописи содержат изображения тех событий, которые не упомянуты в тексте ни Радзивиловской, ни сходных с нею летописей, но имеются в Киевском своде 1198 г. (Ипатьевская летопись).
1. 1151 г. Необъясним из текста рисунок на листе 189 (низ, правая половина). На одном «столе» сидят двое князей в княжеских шапках; к ним подходит человек с жестом обращения — руки протянуты к князьям. Ситуация разъясняется Ипатьевской летописью: Изяслав и его дядя Вячеслав только что установили дуумвират в Киеве (Вячеслав племяннику: «ты мой еси отец, а мой и сын… а ты же мой сын, ты же мой брат». «…Будеве оба Киеве». В самом начале П51 г. «приде весть к Вячеславу и ко Изяславу, оже Володимер Галичьскый воротился…»). Вот этот приход тайного вестника (он как бы проходит сквозь какую-то постройку) и изображен на миниатюре, не имеющей соответствия в радзивиловском тексте.
2. 1152 г. (л. 193 о. в.). Миниатюра изображает совместное заседание венгерского короля (зятя Изяслава) и трех русских князей (рис. 60). Текст не объясняет ситуацию. В Ипатьевской же летописи мы читаем; «…и ехаста съседоста в короля в шатре и начаша думати…». Именно это заседание (правда, не в шатре) мы видим на рисунке.
Рис. 60. Миниатюра изображает событие, отсутствующее в тексте Радзивиловской летописи (снем с венгерским королем). 1152 г.
3. 1152 г. (л. 196 о. н.). На рисунке изображен юный Ярослав Осмомысл на троне, в короне и плаще. Он отпускает жестом группу бояр в дорожном платье. Слева — мечник с обнаженным мечом и трубач. Единственная строка в Радзивиловской летописи, которая косвенно связана с этой
