Николай Шпанов - Поджигатели (Книга 1)
Паркер представился Кроне так, как если бы видел его впервые. После двух рюмок он сказал:
- Быть может, побродим по саду?.. Вечер великолепен.
Кроне никогда не был любителем природы. Но ему не нужно было объяснять, почему Паркер не хочет с ним разговаривать там, где есть стены. Он с энтузиазмом ответил:
- Вы правы, вечер прелестен! Только захватим свои стаканы.
И они сошли в парк.
- Я чувствую себя, как в потемках, - признался Кроне.
- Непривычная обстановка, - заметил Паркер.
- Вы не можете раздобыть протоколы Долласа?
- Зачем они вам?
- Надо же знать, о чем там говорится.
- Я вас для этого и нашел, - в тоне Паркера появился покровительственный оттенок, который не понравился Кроне. - Скажите дворецкому, что вас не удовлетворяет комната, и попросите спальню с балконом.
- Ну и что?
- Одна такая комната осталась рядом с моею.
- Мне недостаточно вашего пересказа.
- Оттуда вы сможете слушать то, что говорится в зале.
- Вы, Паркер, молодец!
- Все было продумано заранее.
- Обидно, что я пропустил сегодняшнее совещание.
- Больше болтали немцы. Они напрямик сказали нашим, что если наладить правильное сотрудничество между Германией и Америкой, то можно будет в конце концов поделить рынки России и Китая и даже говорить об освоении этих пространств.
- Они правы.
- Наши не возражают. Вопрос в том, каким способом устранить помехи.
- Русских?
- Да.
- А официальная линия?
- Линия Рузвельта и прочих?
- Да.
- Все понимают, что с этим пора кончить.
- Что предлагают немцы?
- Они хотели бы действовать напрямик: убить того, убить другого... Они простоваты, - проговорил Паркер.
- Может быть, не такие уж простаки... Вспомните Гардинга.
- Отравить можно было Гардинга, но не Рузвельта. Он популярен у среднего американца.
- Этим он и опасен.
- Кампания, которую наци собираются открыть против Рузвельта, подействует не хуже пуль! Кроме того, немцы считают, что мы должны помочь созданию националистических обществ в Штатах.
- При их компетентном содействии? - иронически заметил Кроне.
- На кой чорт они там? У Дюпона и Форда и так налажено дело: Крусейдерз, Сэнтинел и другие шайки. Кстати, - добавил Паркер, - нашим сегодня чертовски понравилось то, что немцы рассказывали об организации у них борьбы с рабочим движением. У нас, наверно, испробуют что-нибудь в этом роде и перестроят эти банды на немецкий лад.
- Да, в Германии не помитингуешь, - согласился Кроне.
- Ванденгейм сказал: мы будем дураками, если не заведем у себя таких же порядков!
- А говорилось что-нибудь насчет Австрии?
- Не очень много. Наши не хотят мешать там Гитлеру.
- Но тут придется поспорить с англичанами.
- Им нетрудно заткнуть глотку, - беспечно заявил Паркер. - Нажать на вопрос о долгах - и они живо подожмут хвост...
- А главное, главное? - в нетерпении спросил Кроне.
- Сначала они хотят решить все, что должно предшествовать кардинальному решению русского вопроса.
- Но он будет поставлен?
- Непременно! Все дальнейшее вы сможете уже слышать из своей комнаты.
- Но нам с вами не следует больше встречаться, - сказал Кроне.
- Это и не будет нужно. Только постарайтесь выведать у Геринга и сообщить нам истинные намерения немцев: не держат ли они какой-нибудь камень за пазухой.
- Скажите Ванденгейму, чтобы он не переоценивал упорства немцев, когда они будут набивать себе цену.
- Ну, небось, нашим не впервой нанимать себе на службу гангстеров, - с усмешкой сказал Паркер.
- Но немчуре чертовски хочется сохранить вид людей, которые и сами сумеют устроить свои дела на востоке, хотя они и отлично понимают, что без наших денег не смогут ничего сделать. Пусть наши только поднажмут, и немцы пойдут на любые уступки, чтобы спеться.
- Это ваше личное мнение?
- Я передаю смысл разговора между Герингом и Гессом перед отъездом сюда.
- Я доложу хозяину... Между прочим, имейте в виду: чем ближе к делу, тем больше нас занимает мнение немецких военных.
- Скажите мне еще раз, Фрэнк: смогут немцы свободно войти в Австрию и Чехию?
- Безусловно!
- И правильно: им не следует вставлять палки в колеса в Европе, если мы не хотим иметь хлопоты с красными на Дальнем Востоке.
- Судя по разговорам, наши сделают все для того, чтобы помочь японцам справиться с красными на Востоке, прежде чем дать им самим под зад.
- Это сложное дело, Фрэнк.
- Наши понимают.
- Надеюсь! - Кроне протянул руку. - Снова на несколько лет?
- Судя по всему, мы будем встречаться в Берлине. Мне, кажется, предстоит торчать там. - И, пожимая Кроне руку, Паркер спросил: - Вы ведь знаете Роу, Мак?
- Знаю.
- Наших очень интересуют источники его информации в Германии.
- Мало ли что кого интересует... - уклончиво пробормотал Кроне.
- Вы не думаете, что эти источники находятся довольно высоко?
Кроне пожал плечами:
- Что вы называете "высоко"?
- У нас подозревают... - Паркер секунду колебался, словно не решаясь высказаться до конца, - подозревают в нечистой игре Канариса.
Кроне удивленно взглянул на Паркера.
- Именно его, Мак, - повторил тот, - как это ни невероятно!
- Невероятно? - Кроне пожал снова плечами. - Как будто этот Канарис не такая же каналья, как любой из его агентов.
- Ну, все-таки... Начальник всей имперской разведки!
- Почему он должен быть лучше нашего Говера?
- Но, но, Кроне! Вы далеко хватаете!
Кроне не видел ничего невероятного в наличии связи начальника германской разведки Канариса с Интеллидженс сервис, и ему казалось смешным, что это может заботить американскую секретную службу. Однако он больше ни о чем не спросил Паркера, а тот не сказал ему, что этот вопрос важен для американцев потому, что Канарис состоит и их собственным агентом!..
Кроне выпил в этот вечер больше, чем обычно. Это заметил даже Геринг, вернувшись с совещания. Кроне попытался вызвать Геринга на откровенность, но мысли того были где-то далеко.
- Пойдемте-ка, Кроне, я вам кое-что покажу! - сказал он с таинственным видом и, пыхтя, стал взбираться по лестнице на второй этаж того крыла замка, где были расположены жилые апартаменты Ванденгейма. Кроне последовал за ним.
Они в молчании миновали несколько комнат. Не в силах скрыть волнение, Геринг остановился перед небольшою резною дверью, толкнул ее и жестом предложил Кроне войти. Сам же, из-за его плеча, нажал выключатель. Кроне увидел залитый мягким верхним светом большой зал. Стены его были затянуты гобеленами в виде огромных медальонов. Посреди каждого медальона висел рыцарский щит с гербом. Все это походило бы на геральдический зал, если бы середина пола не была занята просторным купальным бассейном. Льющийся с потолка мягкий свет отражался в желтом металле, которым был облицован бассейн, и делал воду похожей на огромный слиток красноватого стекла.
Кроне увидел, что глаза Геринга в экстатическом восторге остановились на этом водоеме.
- Смотрите, Кроне, - толстые красные руки Геринга с жадностью потянулись к бассейну, - он из чистого золота!
Словно боясь, что видение рассеется, Геринг на цыпочках приблизился к краю водоема и сделал попытку присесть на корточки. Толстые ноги и огромный живот не позволили ему этого. Он тяжело опустился на одно колено и погладил рукою полированный металл облицовки.
- Вот что здорово - то здорово! - Он с напряжением, опираясь на руку Кроне, поднялся и уставился в темножелтую и, казалось, горячую от пронизывающего ее отраженного света воду. - Это замечательно, Кроне!
И он снова, как зачарованный, уставился на золотистую воду.
14
Сентябрь выдался дождливым. Было еще совсем тепло, но на протяжении недели не бывало и дня, чтобы небо не изливало на Берлин потоков воды. Водосточные трубы высоких домов непрерывно рокотали от струившихся в них каскадов. Щеткам метельщиков нечего было делать: вода смывала с асфальта все. Зелень бульваров потемнела от воды, пропитавшей, казалось, даже листву. Тиргартен сочился влагою, как неотжатая губка. Проносившиеся по лужам автомобили обдавали стены домов мутными струями. Шпрее, с ее обычно темными, радужными от нефти ленивыми водами, подошла под самые края набережных.
Хотя Кроне и советовал воспользоваться подземкой, Отто понял, что дойти до станции - выше его сил. И на протяжении нескольких шагов, что ему пришлось пробежать до стоянки такси, вода успела забраться за воротник, а начищенные сапоги были забрызганы грязью.
Кроне пригласил Отто для разговора. Телефонный вызов, едва не заставивший Отто упасть в обморок, был сделан Кроне еще из больницы, где он выздоравливал после раны в спину.
Направляясь теперь на свидание с Кроне, Отто старался себя уверить, что для опасений нет никаких оснований. Если бы они хотели его прикончить, то могли бы сделать это уже десять раз. Вероятно, Кроне ни о чем не догадывается. Нужно только придумать версию поумнее.
