Эрих Церен - Библейские холмы

В начале 1925 года Рейзнер натолкнулся на слой гипса, это навело его на мысль, что здесь что-то есть. И действительно, под штукатуркой оказалась кирпичная кладка. Когда ее разобрали, показалась лестница, спускавшаяся к короткому тоннелю.

Ступеньки кончались у отвесной шахты, прорытой в скалистом грунте. Она была забита галькой и тяжелыми каменными глыбами. Началась кропотливая работа по расчистке шахты. Наконец, на глубине 25 метров появился вход в погребальную камеру. Подойдя к входу, Рейзнер остановился перед нагромождением мусора. Небольшая камера была завалена прогнившими кусочками дерева, черепками, кусками меди. Вокруг царил ужасный беспорядок. На полу были рассыпаны крохотные золотые фигурки и отдельные значки. Это были остатки иероглифов, которые когда-то составляли часть деревянных табличек и высыпались, после того как дерево сгнило. В одном углу стоял огромный алебастровый саркофаг.

Что же здесь произошло? Кто привел все это в такой страшный хаос? Были ли это грабители?

Вскоре Рейзнер понял, что хаос в камере — лишь следствие безжалостного времени. В течение четырех с половиной тысяч лет все вещи, которые здесь были, разрушились, сломались и распались, превратившись в обломки и прах.

Рейзнер решил восстановить это помещение. Для реконструкции требовалось провести тщательную, кропотливую работу.

Началось длительное и почти невероятное предприятие: фотографирование каждого осколка точно в таком же положении, в каком он лежал, описание его и измерение. Это была действительно одна из самых необыкновенных археологических работ, хотя археология вообще-то богата различными невероятными случаями, характерными для всего процесса реконструкции.

Приблизительно за 300 рабочих дней удалось сделать тысячу фотографий и заполнить многочисленные тетради необходимыми записями. Сгнившее дерево заменяли новым.

Медленно, очень медленно, при помощи всех этих средств восстанавливали паланкин царицы Хетепхерес, кушетку, два кресла и другие вещи. Спинка одного из кресел была очень красиво отделана цветами папируса.

Потом оказалось, что мать Хеопса была здесь же похоронена. Нашли ее дорогие вещи, серебряные, отделанные полудрагоценными камнями ножные обручи. В этой погребальной камере стояли также кубки и чаши из чистого золота. В ящиках хранились маникюрные приборы, лезвия из меди и золота, а в ларце, служившем когда-то туалетным столиком царице, большое количество прекрасных сосудов из алебастра. На крышках этих дорогих сосудов сохранились названия тех благовонных масел, которые употребляла царица.

Над обшитым золотом ложем позолоченные столбы держали прекрасный балдахин. На ложе можно было разобрать надпись, из которой следовало, что этот балдахин фараон Снофру подарил своей супруге. Снофру был предшественником Хеопса.

В усыпальнице царицы лежало также множество глиняных черепков — обычные добрые пожелания воскресения.

Время шло. Только в начале марта 1927 года погребальная камера была приведена в такое состояние, что можно было начать исследование саркофага. На нем золотыми иероглифами были написаны слова: «Мать царей Верхнего и Нижнего Египта, почитательница Гора, советчица повелителя, владычица, находящаяся в высокой милости, каждое слово которой — повеление, дочь бога — Хетепхерес...».

Никакого сомнения не могло быть — здесь покоилась мать того фараона, который создал для себя в Гизе величайшее сооружение, мать самого Хеопса.

В присутствии избранной публики — представителей науки, политических деятелей и общественности — Рейзнер поднял тяжелую крышку саркофага. С волнением ожидают гости и корреспонденты появления лица одной из самых значительных женщин в истории человечества и в то же время одной из самых древних цариц мира, белокурой прародительницы IV династии фараонов.

Но саркофаг был пуст.

ТАЙНЫ ПИРАМИД

У нас — это змея На'у, бык, который властвует;

Она проглотила семь своих змей-уреев.

Сын и прямой наследник Хеопса — Джедефра — построил свою пирамиду не в Гизе, а в 8 километрах от усыпальницы своего отца, у современной деревни Абу-Роаш. Он назвал ее «звездным шатром Джедефра», что свидетельствует о том, какой символический смысл содержался в самой форме пирамиды — шатер, каменный звездный шатер.

По-видимому, звездный шатер Джедефра так и остался недостроенным. Остатки пирамиды сейчас совершенно разрушены, так как еще в XIX веке н. э. множество каменных плит этой пирамиды было использовано египтянами для своих построек.

В 1901 году восточнее этих руин, ближе к Нилу, начали раскапывать остатки так называемого «храма жертв и статуй». От него когда-то спускалась прекрасная улица, доходившая до границ обработанных полей. Там, по всей вероятности, находился второй храм — «храм долины». Он был построен близ поселений в долине, чтобы для совершения жертвенных церемоний, посвященных умершему фараону, не нужно было подниматься на скалистое плато в пустыне.

Как сама пирамида, так и находившийся около нее жертвенный храм спешно достраивались с использованием материала, получаемого из нильского ила. Все это говорит о том, что Джедефра умер неожиданно, еще до того как его усыпальница была закончена.

После него престол занял его брат Хефрен. Он построил себе в Гизе вторую по величине пирамиду. Ее погребальная камера была ограблена еще до того, как в 1818 году сюда впервые проник Бельцони.

И перед пирамидой Хефрена был «храм жертв и статуй». Его назвали так по пяти камерам, особым помещениям или молельням со статуями, и сидящей фигурой фараона в проходе между колоннами. Громадные 12-метровые известковые блоки храма были отделаны красным гранитом и желтыми алебастровыми плитами. Стены колоннады украшали пестрые рельефы. Большой двор, два зала с колоннами — один удлиненный, другой широкий — дополняют картину этого храма близ пирамиды Хефрена в Гизе.

Около храма было вырыто 5 шахт, предназначенных для хранения священных барок. Оттуда потайной ход вел в долину Нила, где находился «храм долины». Этот ход еще в 1853 году был обнаружен Мариэттом.

Крупные раскопки и широкие научные исследования проводила с 1903 года до начала первой мировой войны немецкая экспедиция под руководством Георга Штейндорфа и архитектора Уве Хольшера. Немецкая концессия на раскопки в 1911 году перешла к Венской академии наук. Принимал участие в финансировании раскопок крупный немецкий коммерсант, имевший торговые связи с Египтом, Вильгельм Пелицеус, который передал в дар свою долю находок родному городу Хильдесхайму, где был создан один из прекраснейших египетских музеев.

Вена, Хильдесхайм и Лейпциг проводят, наконец, совместные раскопки, которые возглавил ученый Герман Юнкер. Эти раскопки были поддержаны Обществом содействия германской науке.

В четырех больших экспедициях, в течение многих лет проводивших раскопки в Гизе, работали в среднем 300 человек. В 1926—1929 годах здесь нашли много статуй — как сохранившихся полностью, так и разбитых. Среди них были подлинные шедевры древнеегипетского искусства.

Бросается в глаза, что Хефрен первым из египетских фараонов называется «сыном Ра», то есть «сыном солнца». Севернее его «храма долины» лежит известный сфинкс из Гизы, названный арабами «отцом страха». У него тело огромного льва и голова фараона. Весьма возможно, что здесь изображен сам фараон Хефрен.

В 1925—1926 годах эта самая громадная скульптура в истории человечества (74 метра длиной и 20 метров высотой) была извлечена из песка пустыни, в который она погрузилась уже наполовину.

Третью и наименьшую из всех пирамид построил себе в Гизе фараон Микерин (Менкаура), сын и наследник Хефрена и внук Хеопса. Он занял трон своего отца после междуцарствия — результата борьбы за власть двух сыновей Хеопса, которые позднее были объявлены вне закона.

С 1905 по 1927 год Рейзнер по поручению Бостонского музея изящных искусств произвел исследование пирамиды Микерина в Гизе. Пирамида и сооружения вокруг нее не были закончены при жизни фараона. Уже его сын наспех достраивал культовые постройки. При этом и внутренней части пирамиды коснулись, видимо, некоторые перемены.

Египтологи предполагают, что это связано с изменением религиозных взглядов, сложившихся после смерти   фараона.

Этот перелом в мировоззрении можно наглядно проследить по усыпальнице наследника Микерина — Шепсескафа. Шепсескаф уже не строил себе пирамиды. Его погребение представляет собой лишь колоссальный саркофаг.