Андрей Кузнецов - Большой десант. Керченско-Эльтигенская операция
Днем 8 декабря Петров приказал командующему АВФ Горшкову высадить на Митридатский плацдарм в ночь на 9 декабря 1000 человек с 12 орудиями, 7 рациями, 12 пулеметами, 7 минометами и 20 тоннами разных грузов. Штаб АВФ доложил о готовности и запросил подавить артиллерией и авиацией батареи и прожектора, не допустить прорыва десантных барж в район высадки, запретить нашим прожекторам освещать свои плавсредства на переходе.
За день успели частично отремонтировать пострадавшие тендеры. Те из них, которые не удалось ввести в строй, были заменены другими, на которых в авральном порядке закончили ремонт. Кроме того, прибыл ДБ-520. Теперь отряд состоял из БКА-124, БКА-306, 10 тендеров (№ 21, 31, 35, 51, 53, 61, 75, 91, 94, 95) и ДБ-520. В 21:50 в Опасной началась посадка войск. Однако через 8 минут немцы обстреляли район причалов. Прямых попаданий не было, но погрузка задержалась. Всего были приняты 580 человек из состава 144-го батальона под командованием майора М.И. Зыкова, две 45-мм пушки и 17 тонн грузов.
Сигнал сниматься для выхода на рейд был дан в 00:20, в 01:15 отряд двинулся к плацдарму. В 03:35, когда до участка высадки оставалось 7 кабельтовых, Тетюркин дал сигнал развертывания в строй фронта. Пока все развивалось так же удачно, как в предыдущую ночь. Но через 4 минуты два прожектора с мыса Ак-Бурну осветили бухту, и противник открыл по отряду интенсивный огонь. Бронекатера поставили дымзавесу и в течение всей высадки били прямой наводкой по огневым точкам.
Сама высадка продолжалась с 03:50 до 04:50 под огнем. Неприятнее тяжелых и средних батарей были «эрликоны», поливавшие огнем место высадки из многих точек, в том числе в упор с Генуэзского мола. По батареям должны были работать У-2, но помешала сплошная низкая облачность. Даже высланный «на пробу» самый опытный экипаж не смог обнаружить батарей.
После разгрузки на борт были приняты более 350 раненых, и к 07:50 отряд вернулся в Опасную. Остались не выгруженными с тендера № 31 подарки десантникам от Военного совета Армии (вероятно, теплые вещи, махорка, продукты и т. п.). Интендант, сопровождавший подарки, не нашел приемщика грузов с документами и не дал выгрузить имущество — редкий пример бюрократического идиотизма под огнем. Одобрения командования педантичный интендант не получил. Почти все катера и плавсредства были повреждены, в том числе 4 тендера — тяжело. Но ни один катер потерян не был — и это под огнем большого числа батарей, часть из которых била практически в упор! Избиения удалось избежать благодаря тому, что бронекатера непрерывно и умело ставили дымзавесы. Командиры были хорошо проинструктированы и ставили завесы по обстановке, не дожидаясь сигналов.
Уже упоминавшийся офицер Генштаба Лебедев считал, что высадка прошла не организованно по вине флота. По его выражению, моряки «сильно боялись слабого обстрела». Тендеры № 31 и № 61, перевозившие минометную батарею, выгрузили матчасть и боеприпасы в воду, а старшина одного из тендеров и командир батареи, требовавший выгрузки на причал, «за немногим не подрались». Вполне возможно, что команды отдельных тендеров проявили нерешительность под огнем (который сами немцы оценивали как интенсивный). Но очевидны попытки со стороны командования 83-й бригады жалобами на флот сложить с себя часть вины за крайне неудачные действия на плацдарме.
Как и в предыдущую ночь, немцы на море не оказали никакого противодействия. Почему же это произошло? Вечером 8 декабря из 6 имевшихся БДБ четыре (группа Бендера — F333, F395, F401 и F559) вышли в южную часть Керченской бухты, а остальные две — в дозор между Камыш-Буруном и Павловским каналом. Баржи прибыли в Керченскую бухту в 18:30. В три часа ночи они вынуждены были выйти из бухты, так как задул зюйд-вест силой до 6 баллов и возникла опасность сдрейфовать на собственные минные заграждения. Это произошло за полчаса до обнаружения нашего отряда немецкими береговыми постами. Баржи смогли вернуться в бухту лишь в 05:30 (без F395, которая вышла из строя из-за поломки моторов). Но и теперь перехватить возвращавшийся от Митридата отряд не удалось. Между нашими катерами, шедшими близко к берегу, и вражеским дозором лежали минные заграждения, выставленные немцами при уходе из Керченского порта в начале ноября.
Вечером 9 декабря наконец состоялся набег торпедных катеров на Камыш-Бурун. Отряд из 4 катеров (ТКА-82, ТКА-53, ТКА-33 и ТКА-43) под командованием капитан-лейтенанта А.И. Кудерского в 18:20 вошел незамеченным в Камыш-Бурунскую бухту. В 18:27 и 18:37 катера попарно дали прицельные залпы по силуэтам БДБ (из 8 торпед одна не вышла из-за плохой подготовки торпедного вооружения). Не встретив вообще никакого противодействия, отряд вернулся в Кротков. Кудерский доложил о трех потопленных баржах, но по результатам воздушной разведки было засчитано две. В немецких документах эти атаки вообще не зафиксированы, хотя упомянуты гораздо менее значащие события, чем торпедные удары по кораблям в базе. В донесении Кудерского отмечено, что в районе Камыш-Буруна встречались полосы тумана, створные огни на косе Тузла не горели, что затрудняло подход к «точке». Все это вместе с полным отсутствием противодействия (а между первым и вторым залпом прошло 10 минут — достаточно, чтобы хотя бы осветить акваторию порта ракетами и прожекторами) заставляет предположить, что катера по ошибке отстрелялись по берегу в стороне от базы. А взрывы торпед для немецких наблюдателей «затерялись» на фоне взрывов бомб, которые постоянно сбрасывали наши ночные бомбардировщики.
В любом случае сам замысел операции вызывает недоумение. Из опыта предыдущих недель было прекрасно известно, что баржи выходят в дозор с наступлением темноты. То есть после окончания вечерних сумерек в Камыш-Буруне можно было застать только небоеспособные БДБ, удар по которым мало что менял. В данном случае в базе в стояла у стенки только выведенная из строя F447. Кроме того, в разных местах на берегу лежали вытащенные из воды остовы нескольких разбитых барж.
В дозор к мысу Ак-Бурну выходило звено капитан-лейтенанта А.Ф. Африканова (ТКА-14 и ТКА-54). Они провели бурный вечер, так как оказались на линии дозора немецких барж. В 19:17 и 19:18 оба катера атаковали одинокую F559 тремя торпедами. По наблюдению, все три торпеды взорвались в районе цели. F559 не пострадала, но с нее наблюдали следы двух торпед. БДБ открыла ответный огонь, наблюдались попадания в оба катера (такие же «достоверные», как и попадания торпед). В 19:54 наши катера обнаружили еще 2 баржи (видимо, F342 и F578), и через 3 минуты ТКА-14 выпустил последнюю торпеду. В районе цели наблюдался взрыв. Командование по итогам выхода посчитало, что эта атака закончилась промахом, и было право — немцы атаки даже не заметили.
Поскольку бои за Митридат неожиданно для немцев затянулись, к двум часам ночи 9 декабря была сформирована группа Гарайса. Помимо 98-й дивизии с многочисленными частями усиления, в группу вошла 3-я румынская гсд (6-й, 12-й, 21-й гсб, 1-й и 3-й горные артдивизионы). Румынская дивизия спешно направлялась к Керчи по железной дороге и автотранспортом. Фактически внутри 5-го армейского корпуса был сформирован «малый армейский корпус». Немецкое командование убедилось, что на Митридатском плацдарме гораздо больше сил, чем считалось ранее. Теперь было решено основательно подготовиться и ликвидировать плацдарм 11 декабря. Разработанная операция получила название «Посейдон». До решительного удара следовало стремиться к сужению плацдарма. На утро 9 декабря планировалась частная атака для захвата высоты «Б».
В 07:30 9 декабря сильная ударная группа 282-го полка внезапно атаковала высоту при мощной артподдержке. Десантники ожесточенно сражались буквально за каждый метр. Однако силы были неравны, и через час высота попала в руки противника. Об упорстве оборонявшихся говорят наши потери. Немцы насчитали 160 убитых бойцов и только 26 пленных (видимо, большей частью раненых).
Подвиг защитников высоты сыграл свою роль. Немцы после ее захвата планировали немедленно атаковать высоту 91,4. Однако слишком большие силы были израсходованы в бою за высоту «Б», сила сопротивления впечатляла, и противник отказался от дальнейших атак в этот день.
К сожалению, погода была практически нелетная (10-балльная облачность высотой 100 метров), поэтому утром наша авиация не смогла помочь. Первая четверка Илов появилась над целью в 12:03. Всего за день штурмовики сделали 33 (34) самолето-вылета по войскам, артиллерии и штурмовым орудиям, применяя против последних ПТАБы. Снова отличились флотские разведчики из 30-го рап. Утренняя пара «киттихауков» попутно с разведкой штурмовала различные цели на Керченском полуострове, в том числе в 08:25 подожгли в капонире на аэродроме Багерово один Me-109. Учитывая сильную ПВО этого «осиного гнезда», для такой атаки требовалась немалая дерзость. В дневном донесении немецкой 9-й зенитной дивизии подтверждается уничтожение одного самолета на земле. Это, насколько известно, единственный результативный удар по аэродрому противника в ходе операции. Любопытно, что сгоревший истребитель (Bf-109G-6 из II./JG52) числится в списке потерь генерал-квартирмейстера люфтваффе поврежденным на 15 %.
