Славянские колдуны и ведьмы - Александр Николаевич Афанасьев
Князь М. Щербатов заметил, что «наипросвещеннейший муж в России, князь Василий Васильевич Голицын (известный наперсник царевны Софии), гадателей призывал и на месяц смотрел о познании судьбы своей»[889]. Отзыв этот подтверждается официальными документами. Во время крымского похода князь Голицын, извещая Шакловитого о безымянном письме, в котором писано было к малорусам, чтоб пребывали с крымцами в мире: «Москва-де вам не верит, и большого вашего хотят убить», – прибавляет: «…и то, чаю, ведали они по чарованью некоему».
В 1689 году по его челобитью пытан был в Земском приказе Иван Бунаков за то, что вынимал княжий след. Из деловых бумаг Разыскного приказа узнаем, что князь Голицын совещался с колдунами и, опасаясь, чтобы не остыла к нему любовь Софьи, прибегал к чарам: какой-то знахарь давал ему травы, и князь сыпал их для «прилюбления» в яства, подносимые царевне, а потом того знахаря велел сжечь в бане, дабы не было от него проносу. Такое показание дал Сильвестр Медведев, а ему про то сказывал иконник Васька Владимиров. Ваську взяли к допросу, пытали, и он повторил те же самые речи.
Обращалась к колдунам и прорицателям и царевна Софья; для предварительного испытания она обыкновенно посылала их к Медведеву, который и сам занимался астрологией, гадал по звездам и предсказывал будущее. Между волхвами особенным доверием ее пользовался Димитрий Силин, вызванный царевною из Польши лечить болезненные очи царю Ивану Алексеевичу; года с три жил он в келье Медведева, уверял, что умеет глядеть в солнце и угадывать, что кому будет, знал заговаривать грыжу, пособлять жене и мужу и вылечивать от болезней живота.
Силин врачевал на Москве многих, в том числе и князя Голицына: щупал ему живот и нашел, что князь «любит чужбину, а жены своей не любит». Этому пришельцу Медведев открыл, что царевна хочет выйти замуж за Голицына, Шакловитого намерена сделать первым у себя правителем, а его, Медведева, патриархом, и просил посмотреть в солнце: сбудется ли это? Силин два раза всходил на Ивановскую колокольню и будто бы видел, что «у государей венцы на главах, у Голицына венец мотался на груди и на спине, сам он стоял темен и ходил колесом, царевна была печальна и смутна, Медведев был темен, а Шакловитый повесил голову».
Когда Петр начал торжествовать над своею сестрою, Медведев бежал в монастырское сельцо Микулино с тремя стрельцами; там они виделись с волхвом Ваською Иконником и советовались, что делать. Волхв уверял их, что он владеет Сатаною и если царевна даст ему 5000 рублей, то все останется по-прежнему; но ему уже не поверили[890]. В тайных сношениях с Шакловитым и в волшебных чарах на царское здоровье был обвинен и стольник Андрей Безобразов. Уже в преклонных летах был он отправлен (в 1689 году) воеводою в крепость Терки; месяца полтора плыл он реками Москвой и Окою до Нижнего Новгорода, где, застигнутый морозами, остановился и послал челобитную к государям и письма к разным влиятельным лицам, умоляя освободить его от такой дальней службы и воротить в столицу. Из Нижнего бежали от него крепостные люди Петрушка Персидской да Якимка Семенов, обокравши наперед своего господина, как это видно из поданных им явочных прошений. Они явились в Москве в Разыскной приказ и сделали на Безобразова извет, что он сносился с Шакловитым и на пути к Нижнему посылал по городам и селам людей своих отыскивать ворожей и волхвов – верст за двадцать и далее; посланные приводили к нему разных колдунов: в Москве – мельника Сеньку Антонова, в Коломне – волхва Ганьку, в Касимове – женку-татарку и бабу Аксютку, в Нижнем – коновала Дорошку Кабанова, портного Ивашка Матвеева и дворника Оську Охапкина, и те колдуны и колдуньи ворожили на костях, деньгах и на воде о здравии царя Петра Алексеевича и матери его Наталии Кирилловны, умышляючи злое дело, и о бунте и победе на бояр. Волхв Дорошка «накупился у Безобразова напустить по ветру тоску на царя и царицу, чтобы они сделались к нему добры и поворотили бы его к Москве»; для этого, снабдив Дорошку запасом и вином, Безобразов отправил его к Москве с человеком своим Ивашком Щербачовым и велел этому последнему указать ему государя Петра Алексеевича и царицу мать его. А жена Безобразова заставляла писать царские имена, Петр и Наталия, на семи старых полотняных лоскутках и, вставив лоскутки в восковые свечи, на место фитилей, посылала те свечи по церквам и приказывала, затепля, ставить их перед иконами да смотреть, пока они догорят[891].
Князь В. В. Голицын с наградной медалью.
Портрет работы неизвестного художника (до 1714 г.)
По этому извету послали за обвиняемым в Нижний Новгород; жену его призвали к допросу, коновал Дорошка был взят на ее дворе, где укрывался он от розыска, а Щербачов пойман в подмосковной деревне Безобразова; захвачены были и другие оговоренные лица. Жена Безобразова сначала запиралась и отвергала все обвинения, но потом на очных ставках вынуждена была сознаться, что получала от мужа письма к Шакловитому и что ведала, с какою именно целью прислан был на Москву коновал Дорошка. Кабанов объявил, что он заговаривает руду и лечит всякие болезни тайными заговорными словами – шептали, что учился этому мастерству у другого нижегородского коновала Федора Бобыля; что привез с собою бобы для ворожбы, росный ладан для охраны новобрачных от ведунов, богородицкую траву от сердечной болезни и коричную – для лечения лошадей; что в Москву приехал он вследствие данного Безобразову обещания – сделать царя Петра добрым к нему и милостивым. В то время, как шли великие государи из саввинского похода, Щербачов возил его в село Хорошево, и он, Дорошка, на царя Петра заговорными словами напускал по ветру; да и в село Преображенское для того же вражеского дела они ходили, но не дошед того села – воротились назад. То же подтвердил и Щербачов. Мельник Семен Антонов, сысканный в Московском уезде, повинился в ворожбе у Безобразова только после двоекратной пытки.
Наконец привезли самого Безобразова с тремя колдунами: коновалом Бобылем, дворником Охапкиным и портным Матвеевым. Очные ставки с пыткою вынудили
