Антон Первушин - Битва за звезды-1. Ракетные системы докосмической эры

Еще 8 ноября, через пять дней после выхода на орбиту второго советского спутника с собакой Лайкой на борту (вес полезной нагрузки составил уже 508 килограммов!), министр обороны Макэлрой распорядился подготовить подробное техническое описание нового проекта запуска искусственного спутника с использованием ракет «Юпитер-Си».

Теперь схема запуска по Вернеру фон Брауну выглядела так. Вся ракета-носитель состояла из четырех ступеней, только первая из которых «Редстоун» была с жидкостным двигателем; вторая ступень состояла из связки 11 твердотопливных ракет «Сержант»; третья — из связки 3 ракет «Сержант»; четвертая — из одной ракеты «Сержант» с неотделяемым блоком полезной нагрузки, которая и должна была стать искусственным спутником Земли под названием «Эксплорер-1» («Ехр1огег-1»). Общий вес ракеты-носителя составлял 29 тонн, общая длина — 23 метра, диаметр — 1,8 метра, вес спутника — 13,97 килограмма.

Блок аппаратуры был установлен в носовом отсеке ракеты «Сержант» и весил всего 4,82 килограмма. В комплект научной аппаратуры спутника «Эксплорер-1» входил счетчик Гейгера-Мюллера для исследования космических лучей, особая сетка и микрофон для регистрации микрометеоритов и датчики температуры. Данные с приборов поступали непрерывно через четыре гибкие штыревые антенны, установленные симметрично. Питание осуществлялось ртутными батареями.

Замысел «ракетного барона» удался. 1 февраля 1958 года (через 119 дней после «космического Перл-Харбора») «Эксплорер-1» был выведен на орбиту, составлявшую в перигее 347 километров, а в апогее — 1859 километров.

В ходе полета спутника был проведен эксперимент, разработанный в Лаборатории реактивного движения под руководством доктора Джеймса Ван Аллена и подтвердивший гипотезу о существовании радиационных поясов вокруг Земли.

Спутник «Авангард-1» удалось запустить в космос только 17 марта 1958 года.

Глава 5

К ВОПРОСУ О ПЕРВЕНСТВЕ

Первые спутники, новые версии

В апреле 2001 года в мире отмечали 40-летие со дня полета Юрия Гагарина в космос. Разумеется, вспомнили и о катастрофическом для репутации «сверхдержавы» проигрыше США в космической гонке. Оказалось, что этот проигрыш на начальном этапе до сих пор весьма болезненно воспринимается как рядовыми американцами, так и политиками вкупе с идеологами. Была выдвинута и вполне серьезно обсуждалась версия, будто бы руководство США сознательно тормозило свою космическую программу и откладывало старт «Авангарда», предоставляя право первенства Советскому Союзу, чтобы на готовом примере увидеть, как мировая общественность отреагирует на факт появления искусственного объекта, траектория полета которого проходит над границами многих государств.

Что любопытно, эта версия возникла не на пустом месте. Ее пустила в обиход администрация президента Эйзенхауэра (Ну должны же они были хоть как-то оправдываться!). Поскольку полет первого спутника не вызвал комментариев, касающихся толкования «национального суверенитета в отношении космического пространства над территорией государства», заместитель министра обороны в администрации Эйзенхауэра заявил, что таким образом русские установили юридическую приемлемость полетов орбитальных космических аппаратов. Опираясь на такое истолкование факта запуска спутника, Эйзенхауэр в своих речах всячески подчеркивал, что проблема суверенитета теперь не станет препятствием на пути создания в США средств космической разведки.

То есть, если поверить Эйзенхауэру и его современным последователям, Америка пожертвовала своим политическим авторитетом на мировой арене во имя соблюдения неких международных норм. Подобные оправдания выглядят особенно смехотворно на фоне всего, что мы знаем об истории высотной фоторазведки. Когда в США разрабатывалась и утверждалась разведывательная программа «У-2» («U-2»), почему-то никто из американцев не вспомнил о суверенитете СССР и недопустимости вторжения в воздушное пространство чужого государства. Только инцидент от 1 мая 1960 года (в тот день, напоминаю, нашей зенитной ракетой был сбит самолет-разведчик «У-2») расставил все на свои места.

На самом же деле Америка упустила шанс стать первой космической державой прежде всего потому, что ее лидеры, несмотря на все доклады корпорации «Рэнд», не сумели по-настоящему оценить то значение, которое может иметь первый спутник в беспощадной схватке на идеологическом фронте.

Впрочем, руководители Советского Союза также не рассчитывали на столь мощный общественный резонанс, и решение о запуске первого спутника было принято скорее по наитию, чем по серьезному размышлению…

Настоящие баллистические

Нужно заметить, что успехи ракетчиков Третьего рейха произвели сильное впечатление не только на американских военных — весть о ведущихся в Пенемюнде работах дошла и до генералитета Красной Армии.

Первые сведения о немецкой баллистической ракете «Фау-2» советские военные специалисты получили летом 1944 года, когда в нашу страну были доставлены отдельные части этих ракет. Данные, предоставленные англичанами, испытавшими на себе ужасы массированных обстрелов, а также первые выводы привлеченных экспертов, говорили о том, что нацистам удалось создать оружие, не имеющее мировых аналогов. Если лучшие военные образцы отечественных пороховых реактивных снарядов для систем залпового огня «М-13ДД» («Катюша») имели дальность полета 11,8 километра, то первая же боевая немецкая ракета «Фау-2» покрывала расстояние в 25 раз большее — около 300 километров. При этом, как мы помним, она несла головную часть весом в целую тонну, тогда как советский реактивный снаряд «М-31» имел боеголовку массой всего лишь 13 килограммов.

Опыт немецких ракетчиков следовало изучить, и в том же году авиаконструктор Виктор Болховитинов сформировал в составе НИИ-1 группу «Ракета», в которую вошли Александр Березняк, Алексей Исаев, Василий Мишин, Николай Пилюгин, Борис Черток, Юрий Победоносцев и Михаил Тихонравов.

Много лет спустя Исаев напишет об этом так:

«Летом 1944 года в конференц-зал НИИ внесли груду искореженного железа, перемешанного со стекловатой, электрическими проводами, сплющенными коробками, туго начиненными электронной аппаратурой. Это были обломки ракеты ФАУ-2, привезенные из Польши, которой немцы пользовались как полигоном. Конференц-зал на два месяца превратился в мастерскую-лабораторию, где конструкторы, подобно Кювье, восстановившему по одной кости скелет бронтозавра, по рваным кускам листового железа, алюминия, разбитым агрегатам и электровакуумным лампам восстанавливали секретное оружие Гитлера. По этим обломкам было поручено представление о немецкой ракетной технике.

Бригада, где работали И. Ф. Флоров, К. Д. Бушуев и другие, определила баллистические характеристики ракеты, ее назначение, геометрию. Конструкторы сделали общие чертежи, воспроизвели пневмогидравлическую схему двигательной установки, разобрались в системе управления. У двигателистов ОКБ еще больше окрепла вера в необходимость разрабатывать свои ракетные двигатели — простейшие по конструкции, одноразовые, нерегулируемые. Работа над двигателями упрощенной конструкции без повторного запуска началась тут же…»

Важнейшее признание! Конструктор ракетоплана «БИ», глядя на обломки немецкой баллистической ракеты, делает вывод о том, что будущее за одноразовыми ракетами-носителями — достижения «сумрачного германского гения» оказывали поистине завораживающее воздействие!

Свои собственные планы был вынужден пересмотреть и Сергей Королев. Параллельно с очередным проектом высотного ракетоплана он выступил с предложением о создании баллистических ракет дальнего действия на твердом топливе — неуправляемой баллистической «Д-1» и управляемой крылатой «Д-2». Сведения об этом встречаются во многих документах Королева, относящихся к 1944 году. Наиболее полное свое выражение новые планы Сергея Павловича нашли в письме заместителю наркома авиационной промышленности Петру Дементьеву, написанном 14 октября 1944 года, а также в докладе «Необходимые мероприятия для организации работ по ракетам дальнего действия» от 30 июня 1945 года.

Предполагалось, что неуправляемая баллистическая ракета «Д-1», обладающая стартовым весом 1100 килограммов, включая боеголовку весом 200 килограммов, будет иметь дальность полета в пределах 12–13 километров, а крылатая управляемая ракета «Д-2» стартовым весом 1200 килограммов сможет доставить такую боеголовку на расстояние 20–70 километров.

В письме заместителю наркома от 14 октября 1944 года Королев предлагает организовать работы по ракетам дальнего действия непосредственно в Казани: «…реорганизовать бюро реактивных установок завода № 16 (группа инженера С. П. Королева) в Специальное бюро, создать необходимую экспериментальную и производственную базу». Здесь же намечаются контуры будущей кооперации Спецбюро по изготовлению деталей и узлов ракет, разработке и изготовлению приборов автоматического управления, пороховых шашек крупного размера, кооперация с бывшим РНИИ по научным исследованиям. Позднее поднимался вопрос и об организации Спецбюро по ракетам дальнего действия в Москве.