Юрий Фельштинский - Архив Троцкого (Том 3, часть 2)
Слухи, однако, как видим, живучи. На этот счет есть даже французская пословица: «клевещите, клевещите, всегда что-нибудь да останется». Сейчас, конечно, такого рода слухи на руку не помещикам и капиталистам, ибо этой братии у нас за 5 почти лет, протекших с начала 19 года, поубавилось. Но зато появился нэпман, а в деревне торгаш и кулак. Несомненно, они чрезвычайно заинтересованы в сеянии путаницы и смуты насчет отношения коммунистической партии к крестьянству. Ведь именно кулак, скупщик, новый торговец, городской посредник ищут рыночной смычки с крестьянином, как производителем хлеба и покупателем промышленных продуктов, стремясь оттеснить от этой смычки органы советского государства. Ведь именно по этой линии главный бой сейчас и развертывается. Политика и тут служит экономическим интересам. Частный посредник, ища связи с крестьянином и стремясь завоевать доверие его, очень охотно, надо думать, подхватывает и пускает со своей стороны в оборот старые помещичьи враки — только потише и поосторожнее, потому что советская власть с того времени покрепче стала.
Ясное, простое и вместе с тем исчерпывающее изображение экономической взаимозависимости пролетариата и крестьянства или государственной промышленности и сельского хозяйства дано в известной статье т. Ленина «Лучше меньше, да лучше». Напоминать или цитировать ее нет надобности. Все помнят и без того. Основная мысль статьи такова. На ближайшие годы надо нам советское государство, сохраняя его, как рабочее государство, всемерно приладить к нуждам-потребностям и силе крестьянства; советскую промышленность, сохраняя ее, как государственную, т.е. социалистическую промышленность, всемерно приладить к крестьянскому рынку, с одной стороны, к налогоспособности крестьянства, с другой. Только так не нарушим равновесия у себя, в советском государстве,— доколе революция не нарушит равновесия в странах капитализма. Не повторение слова «смычка» на все лады (хотя слово само по себе хорошее), а фактическая пригонка промышленности к сельскохозяйственной основе способна дать действительное разрешение центрального вопроса нашей экономики и политики.
Здесь мы подходим к вопросу о ножницах. Пригонка промышленности к крестьянскому рынку ставит перед нами в первую голову задачу всемерного снижения себестоимости промышленных продуктов. Себестоимость зависит, однако, не только от постановки работы на данном заводе, но и от всей организации государственной промышленности, государственного транспорта, государственных финансов, государственного торгового аппарата. Если у нас между разными частями промышленности есть несоответствие, непропорциональность, то это значит, что у государства есть много мертвого капитала, который давит на всю промышленность и повышает цену каждого аршина ситца, каждой пачки спичек. Если в кадке клепки разной длины, то воду в нее можно налить лишь до уровня самой короткой клепки: дальше, сколь ни лей, вода будет выливаться вон. Также и с государственным хозяйством. Если отдельные его части (уголь, металл, машины, хлопок, ткани и пр.) не согласованы между собой, а также с транспортом и кредитом, то издержки производства будут включать и расходы на самые раздувшиеся отрасли промышленности, а конечный результат будет определяться наименее развитыми отраслями. Нынешний кризис сбыта и есть такое суровое предостережение нам со стороны крестьянского рынка: не калякайте о смычке, а осуществляйте ее!
При капитализме кризис есть естественный и в последнем счете единственный способ регулирования хозяйства, т.е. приведения в соответствие разных отраслей промышленности между собой и всей ее продукции — с емкостью рынка. Но в нашем, советском — переходном от капитализма к социализму — хозяйстве торгово-промышленные кризисы никак не могут быть признаны нормальным или даже неизбежным способом пригонки составных частей народного хозяйства друг к другу. Кризис уносит, уничтожает или распыляет известную часть государственного достояния, и часть этой части попадает в руки посредника, скупщика, вообще частного капитала. Так как мы получили в наследство от прошлого промышленное хозяйство, чрезвычайно расстроенное, да к тому же части его в довоенное время обслуживали друг друга совсем в других пропорциях, чем это требуется ныне, то налаживание хозяйства, согласовывание отдельных частей промышленности — с тем, чтобы вся промышленность в целом была по возможности согласована через рынок с сельским хозяйством, — представляет собою труднейшую задачу. Если бы мы решили производить необходимую перестройку только действием таких грозных толчков, как кризисы, то это заранее означало бы дать все очки вперед частному капиталу, который и без того втирается между нами и деревней, т.е. крестьянином и кустарем 1).
Частный торговый капитал извлекает ныне большие барыши. Чем дальше, тем меньше он ограничивается одними посредническими операциями. Он делает попытки организовать производителя-кустаря или арендовать промышленное предприятие у государства. Другими словами, он вторично проделывает историю первоначального накопления, сперва в области торгового оборота, а затем и в области промышленности. Совершенно очевидно, что всякая наша неудача, всякий наш убыток являются выигрышем для частного капитала, во-первых, одним уже тем, что ослабляют нас, а, во-вторых, и тем, что значительная часть нашего убытка неизменно прилипает к рукам нового капиталиста.
Какое же орудие в наших руках для успешной борьбы с частным капиталом в этих условиях? Существует ли оно вообще? Существует: это сознательно рассчитанный плановый подход к рынку и вообще к задачам хозяйства. В руках рабочего государства находятся основные производительные силы промышленности и средства транспорта и кредита. Нам нет надобности дожидаться, когда частный или общий кризис обнаружит несогласованность разных элементов нашего хозяйства. Мы имеем возможность играть не вслепую, так как важнейшие карты рыночной игры у нас в руках. Мы можем — и должны этому научиться! — все лучше и лучше учитывать все основные элементы хозяйства, предвидеть их дальнейшее взаимоотношение в процессе производства и на рынке и, пользуясь нашим учетом и предвидением, согласовывать все отрасли хозяйства, прилаживая их друг к другу количественно и качественно и устанавливая необходимую пригонку между промышленностью в целом и сельским хозяйством. Это и есть настоящая работа над смычкой.
Культурное шефство над деревней превосходная вещь. Но базой смычки все-таки являются дешевый плуг и гвоздь, дешевый ситец, дешевые спички. Путь к удешевлению продуктов промышленности — через правильную (т.е. рассчитанную, систематическую, плановую) организацию промышленности в соответствии с развитием сельского хозяйства.
1) Само собой разумеется, что до окончательного установления гармонического социалистического хозяйства нам предстоит еще немало кризисов. Творческая задача состоит в том, чтобы свести это число к минимуму и сделать каждый кризис наименее болезненным.
Кто говорит: «все дело в, смычке, а не в плане промышленности»,— тот не понимает самой сути дела, ибо путь к смычке лежит через правильное согласование промышленности, через плановое руководство ею. Другого пути нет и не может быть.
Правильная постановка работ нашей государственной плановой комиссии (Госплан) является прямым и непосредственным подходом к более правильному и успешному разрешению вопросов смычки — не в отмену рынка, а на основе рынка 1). Крестьянин этого сегодня еще не понимает. Но мы-то должны понять, каждый коммунист должен понять, каждый передовой рабочий должен понять. Крестьянин же раньше или позже почувствует работу Госплана на своем хозяйстве. Разумеется, задача эта очень трудная и чрезвычайно сложная. Росчерком пера ее не решить. Нужна длительная система мер, все более точных и решительных. Из школы нынешнего кризиса нужно нам выйти умудренными. Разумеется, не менее важно поднятие сельского хозяйства. Этот процесс, однако, совершается гораздо более стихийно и, следовательно, гораздо более независимо от нашего государственного воздействия, чем восстановление промышленности. Рабочее государство должно помочь крестьянину и сельскохозяйственным кредитом (насколько хватит средств!), и такой агрономической помощью, которая облегчила бы продуктам сельского хозяйства выход на мировой рынок (пшеница, мясо, масло и проч.). Однако же, путь воздействия на сельское хозяйство пролегает опять-таки, главным образом, через промышленность, если не прямо, то косвенно. Нужно дать деревне доступные по цене сельскохозяйственные орудия и машины. Нужно дать ей искусственное удобрение. Нужно дать дешевые предметы домашнего крестьянского обихода. Чтобы поставить и развить сельскохозяйственный кредит, государству нужны крупные оборотные средства. Для этого нужно добиться, чтобы государственная промышленность стала прибыльной, что, в свою очередь, невозможно без правильного согласования составных ее частей. Таков путь действительной, не словесной, не показной, а деловой заботы о смычке рабочего класса с крестьянством.
