Рой Медведев - О Сталине и сталинизме
Важные и еще мало изученные процессы шли и в рабочем классе. С одной стороны, индустриализация приводила к очень быстрому росту рабочего класса в СССР. Однако ряды рабочих и служащих пополнялись главным образом за счет мелкобуржуазных городских слоев, а также за счет миллионов крестьян, которых драматические преобразования в деревне заставили бежать в город. В начале 30-х годов такие рабочие, фабрично-заводской стаж которых не превышал 5-б лет, в несколько раз превосходили по количеству сложившееся на протяжении десятилетий ядро русского рабочего класса. Быстрое изменение количественного и качественного состава рабочего класса отражалось и на поведении рядовых членов партии, способствовало перерождению различных звеньев партийного и государственного аппарата. Параллельно индустриализации, продиктованной революцией и жизненно ей необходимой, начался другой процесс: мелкобуржуазная стихия стала наступать на пролетарскую общественную психологию, на пролетарское отношение к человеку, к собственности.
И все же наряду с негативными процессами в 30-40-е годы происходила, пусть и в значительно искаженных формах, переделка идеологии и сознания огромных масс; в недрах общества шли процессы, которые в конечном счете не ослабили, а усилили влияние и роль социалистических элементов. Социалистическое сознание с наибольшей интенсивностью распространялось в низах общества и среди новых поколений, выросших и вступавших в жизнь в 20-30-е годы, а также в низших звеньях советского, партийного и хозяйственного аппарата. В руководстве первичными партийными и комсомольскими организациями, в руководстве отдельными предприятиями, цехами, колхозами и совхозами» среди учителей, врачей, руководителей клубов, спортивных организаций, рядовых работников райкомов партии большинство принадлежало не бюрократам и карьеристам, а честным и искренним людям.
Разумеется, извращения, связанные с произволом и культом Сталина, затронули и большинство первичных организаций партии и комсомола. Многие неправильные и даже преступные директивы проводились в жизнь с участием всей партии. Однако в поведении и действиях рядовых коммунистов, рабочих и крестьян, молодежи было гораздо больше искреннего заблуждения и «честного» самообмана, чем в верхах. Дело в том, что все постановления и директивы Сталина и ЦК ВКП(б) составлялись всегда в самом «революционном» духе, в них говорилось о борьбе с врагами социализма, о внимании к людям и необходимости развивать дело революции. Не зная подлинных дел и мотивов Сталина, низы партии и молодежь не видели в те годы разрыва между словами и делами своих вождей и старались следовать тем политическим и моральным нормам, которые Сталин и его окружение, провозглашая, никогда не считали для себя обязательными. По мере сил и возможностей рядовые коммунисты и комсомольцы и работники низового аппарата старались осуществить на деле те социалистические лозунги, которые для многих карьеристов и бюрократов превратились в пустые, повторяемые всуе слова.
Конечно, и в верхах партии были разные группы и типы работников. Сталину неизбежно приходилось привлекать к руководству страной и партией немало молодых деятелей, которые поддерживали его во всем, с усердием выполняли его указания, но не были осведомлены о его преступлениях. Обладая многими недостатками, характерными для окружения Сталина, эти люди хотели честно служить народу, партии, социализму, однако не могли еще из-за малого политического опыта разобраться в происходящих в стране трагических событиях. Некоторые из этих руководителей погибли уже в послевоенное время. Другие остались в живых и после смерти Сталина в той или иной степени поддержали борьбу против культа личности, за восстановление нормальной обстановки в партийной и государственной жизни.
11
Считается, что именно творческое отношение и к действительности, и к теории — основное преимущество марксизма и научного социализма. Однако было бы неправильно уповать на эту творческую сторону социалистической идеологии и недооценивать силу догматизма. Наивно считать, что догматизм всегда отталкивает людей, тогда как творческий подход, напротив, их привлекает. К сожалению, для значительной части людей, не обладающих необходимым образованием и подготовкой, гораздо чаще именно догматизм оказывается более привлекательным, ибо он избавляет, от необходимости, проявлять самостоятельность, творчески мыслить, непрерывно повышать уровень своей образованности. Вместо того, чтобы изучать постоянно изменяющуюся действительность, оказывается достаточным заучить некоторые формулы и положения. Как история человечества в целом, так и история всех религий и идеологий в особенности показывают громадную силу именно догматического мышления. Творчески мыслящим людям, новаторам приходится всегда труднее, чем догматикам. И хотя всякая революция связана с победой нового над старым — над старым укладом жизни и над старыми догмами, однако с течением времени всякое революционное движение обрастает своими догмами. Тем более такая тенденция должна была проявиться в стране, где очень многие участники революционных преобразований не обладали необходимыми знаниями и подготовкой. Эти люди не видели, что Сталин обедняет и вульгаризирует и марксизм, и ленинизм, они воспринимали научный социализм в упрощенном и схематическом сталинском толковании, превращенным из развивающегося и творческого учения в своеобразную религию.
Было бы поэтому неправильно любое ошибочное действие таких революционеров объяснять мелкобуржуазным перерождением. Напротив, многие из ошибок объясняются не изменением их прежней системы взглядов, а неспособностью к такому изменению, то есть догматизмом. В мышлении и способе деятельности этих людей все отчетливее преобладали доктринерство, идеологическое окостенение, сектантская ограниченность и замкнутость, то, что Томас Манн называл революционным консерватизмом. Для многих из этих людей был характерен упрощенный и узкий взгляд на вещи, они продолжали мыслить категориями, мало подходящими послереволюционному времени. Кое-кто из большевиков даже кичился своей необразованностью. «Мы гимназий не кончали, — заявил под одобрительные возгласы аудитории один из видных деятелей партии, — а губерниями управляем». Неудивительно, что, столкнувшись с трудностями, не понимая обстановки, не имея достаточных знаний, такие деятели превращались в простых исполнителей приказов, проявляли слепую дисциплинированность и покорность. Косность мысли, неспособность к анализу и творческому мышлению составляли гносеологическую основу культа личности. Поэтому среди людей, принявших и поддержавших культ личности, были не только перерожденцы и карьеристы, но и «честные исполнители», искренне верившие, что все совершаемое необходимо и полезно для страны и революции. Эти люди поверили в ложь политических процессов 1936–1938 годов, поверили в тезис об обострении классовой борьбы и в необходимость массовых репрессий и стали вольными или невольными соучастниками преступлений Сталина, хотя многие на них впоследствии сделались его жертвами.
«Ни силой, ни словом не выжечь во мне верность вождю и народу», — писал из заключения своим родным Е. А. Гнедин, еще недавно работавший на ответственном посту в Наркомате иностранных дел. «Клятву верности» вождю он повторял и после многодневных пыток и избиений, издевательств в кабинете Берии. В своих мемуарах Гнедин писал: «От психологии преданного чиновника и догматика я постепенно освобождался по мере того, как моя мысль становилась свободнее в раздумьях и строгих размышлениях, которые составили содержание моей духовной жизни в тюрьмах и лагерях».
О крайней косности и догматизме жен ответственных работников свидетельствует сочиненная во время одного из женских этапов песня «жен врагов народа», в которой были и такие строки:
По суровым советским законамОтвечая за наших мужей,Потеряли мы честь и свободу,Потеряли любимых детей.Мы, не плачем, хоть нам и неможется,С верой твердой мы всюду пройдем,И в любой край страны необъятнойМы свой пламенный труд понесем.Этот труд даст нам право на волю.Снова примет страна нас, как мать.И под знаменем Ленина — Сталина.Будем труд свой стране отдавать.
Через систему пропаганды и воспитания многие примитивные догмы и шаблоны прививались массам, становились и для них руководством к действию. Конечно же, массовый догматизм и сектантство только помогали победе Сталина и сталинизма.
12
Проблема государства занимала важное место в социалистической литературе еще в XIX веке. Должен ли пролетариат после революции использовать или разрушить прежний государственный аппарат? Должен ли он создавать новое пролетарское государство, или же сможет обойтись без государства? Долго ли должно существовать пролетарское государство, не превратится ли оно со временем в стоящую над народом клику привилегированных чиновников? Все эти вопросы были предметом ожесточенного спора среди революционеров. Так, анархисты проводили резкую границу между обществом и государством, которое, по их мнению, в любом обществе было главной консервативной силой и самым серьезным препятствием для развития на началах равенства и свободы. Поэтому, считали анархисты, социалистическая революция означает немедленное уничтожение государства, социализм и государство несовместимы.
