Юрий Воробьевский - Шаг змеи

В более зрелом возрасте Уэсиба практиковал в синтоистской секте Омото-ке под руководством учителя, о котором пишут: «Дэгучи был мастером духовной практики, которая носила название Чин Кон Кисин, Путь общения с божественным духом Ками с помощью сконцентрированной медитации».

Все эти воспоминания свидетельствуют: Уэсиба был непрост{123}. И, конечно, не считал свое детище разновидностью физкультуры.

Уэсиба определяет свое искусство как «мудрость Бога», «путь созданных Им законов».

Мудрость Бога… Дух Ками… Похоже на высказывание религиозного деятеля, не так ли?

Какая же это религия? — ответят вам сторонники айки. — Здесь нет ни молитв, ни священных вещей, ни обрядов… И будут не правы.

Для чего люди приходят в додзе? Для достижения безопасности и осмысления жизни, чтобы не «влечься», а «следовать». Недостижимое ученику доступно мастеру. Мастер — это не скорость, это своевременность. Мастер — это тот, кто читает душу противника, улавливая в ней неосознанное самим агрессором. Это тот, перед которым весь мир — как открытая книга.

Как и чем достигается состояние Мастера? Конечно, не сгибанием и разгибанием конечностей. Попробуйте 50 000 раз повторить блок (защиту) от удара ногой снизу, а затем обоснуйте, как он помог вам увернуться от летящего в голову камня. Стоит обратить внимание на переживания настоящих мастеров. Все они свидетельствуют, что в моменты высшего вдохновения на них нисходит особенное состояние ясности и понимания (даже языка птиц) и время как бы растворяется. Морихей Уэсиба говорил своим ученикам так: «…дух Вселенной окутал мое тело мерцающим золотым светом, я постиг сущность ки (универсальной жизненной силы). Я глубоко осознал процессы Вселенной…» О происхождении боевого мастерства недвусмысленно пишет и Б. Томас в книге с весьма выразительным названием «Брюс Ли: сражающийся дух»: «Знахари индейских равнин использовали различные практики, ритуалы и медитации, чтобы выполнить «путешествия видения» для приобретения знаний и могущества. Аналогичным образом китайские воины-священники обнаружили, что «уроки» и «техники» в боевых искусствах могут давать союзники и духи в других измерениях реальности. В обеих этих традициях такие «учителя» могли восприниматься непосредственно как энергия в теле, но позднее описываться как дух животного или какой-то другой сверхъестественной силы или существа, возможно даже как «демона». Да, Такауки Кимура так и формулировал: «Я был с Брюсом, когда он превращался в демона и сбивал с ног здоровенных парней. Но его сила заключалась не только в мускулах».

Айкидо — это религиозная практика. Многие тренеры требуют от учеников такого же отношения к залу для занятий, как к месту святому. Додзе называют храмом. Просят поклониться залу и изображению Морихея Уэсибы[253].

Если же вы носите крестик, то его предлагают снять (конечно, чтобы не пораниться). Да, простодушный юноша еще только готовится к бою, а сражение уже идет. Он еще медитирует, а его усыпленную бдительность уже берут в плен. И когда он, релаксируя, лежит в «позе трупа», несчастный уже смертельно ранен.

Сам Уэсиба говорил: искусство айки есть форма молитвы. В японском местечке Ивама существует храм Айкидо и Кото-Тама{124}, за которым смотрит Морехиро Сайта, один из учеников Уэсибы. Это место паломничества многих айкидзистов со всех концов мира. Личность учителя обоготворяется. В этом видится признак не просто религиозной системы, но и тоталитарного культа.

В современной популяризаторской брошюре пишется: «С точки зрения Уэсиба, айкидо несет новый свет для всех религий». И еще одно высказывание отца-основателя: «В айкидо есть место всем восьми миллионам богов мира, и со всеми я сотрудничаю».

Духи призываются заинтересованностью занимающихся и жертвоприношениями. Заинтересованность выражается в практике. Или человек стремится к выполнению заповедей Божиих, чтобы обрести Царствие Небесное, или он старательно учится болевому контролю локтя (уж не для Царствия Божиего — точно). Жертвой же здесь является бесценный дар — время, отпущенное на спасение души, а потерянное в додзе.

Наконец еще одно высказывание Уэсибы: «Люди часто говорят, что я создал айкидо благодаря изучению многих других боевых искусств. Но путь создания айки, о котором я думаю, был другим. Оно возникло по приказу Ками (яп.: дух, божество), которому я только следовал и передавал другим. Я не создавал айкидо. Айки — это путь Ками».

Вывод напрашивается сам собой: этот дух разумен и с ним возможны взаимоотношения. Сложность лишь в том, что в понятие «дух» вкладываются различные смыслы: дух воина, Вселенной, падший дух… Если учителя айки оперируют такими размытыми понятиями, как «силы зла и силы добра», то православная традиция конкретна. Дух может быть представителем или зла — бесом, или добра — ангелом{125}.[254]

ДА, МАСТЕРОМ СТАНОВЯТСЯ, СОЗНАТЕЛЬНО ИЛИ БЕССОЗНАТЕЛЬНО СТЯЖАВ НЕКОЕГО ДУХА. ПРИГЛАСИВ БОЛЕЕ ВЫСОКООРГАНИЗОВАННУЮ СУБСТАНЦИЮ, СПОСОБНУЮ НАДЕЛИТЬ ЧЕЛОВЕКА «ВЕДЕНИЕМ». Поэтому свидетельства о том, что Уэсиба исчезал, когда его окружали противники, и тут же оказывался в другом месте, меня не удивляют…{126}.

Уэсиба говорил: стань пустым и предоставь действовать божественному. Но какого же духа снискал он? Ответ проясняет то, как айкидо борется с конфликтом. Основатель хорошо знал, что его источником является не человек. Об этом свидетельствуют и его ученики, например, Кончи Тохей. Только они приписывают провоцирование конфликта неким энергиям (инь-ян). В силу синтоистского менталитета японцы не наделяют источник агрессии личностными качествами.

Православная традиция знает: речь идет о конкретном персонаже. На это указывает сама этимология: сатана — ПРОТИВНИК; дьявол — РАЗДЕЛИТЕЛЬ, ЛЖЕЦ. Преодолеть конфликт, созданный этой сущностью, самому человеку не под силу. Богу же все возможно (Мф. 19, 26). Такова священная иерархия. Почему же тогда за помощью в айкидо обращаются не к Богу, а к учителю? Простой вопрос. Но чтобы прийти к нему, мне понадобилось два десятка лет.

Итак, мир конфликтен. Такова среда, которую человек создавал по отпадении прародителей от Бога. Но преодоление конфликта средствами приемов, техник, упражнений уводит в дурную бесконечность. Взгляните на шахматную доску. На ней только 32 фигуры, а кто возьмется подсчитать варианты партий и комбинаций? Здесь если нет конфликта, то нет и игры. Так и в айкидо.

«Игра» в додзе приносит состояние комфорта, физическое и психическое удовлетворение. К этому легко привыкнуть, пристраститься. А если какое-то время этого удовольствия ты не получаешь? В том числе и за пределами татами? Тогда ты сам, часто неосознанно, начинаешь создавать конфликт.

Получается, играет не человек, а некто играет им.

В айкидо работают с силой, которую дает вам противник. А если силы нет, то ее можно вызвать. Как? Провокационным взмахом. И когда партнер, защищаясь, поднимет руку, ее нужно взять и выполнить икке (одну из техник).

Вот вам и гармония!

То, что происходит в додзе, проецируется на семейные ситуации, взаимоотношения на работе. Не в смысле единоборств, конечно. Просто у служителей айкидо начинают нарастать конфликты, зачастую прекращается общение со старыми друзьями.

Вот вам и любовь!

Все, что обещает древний ЛЖЕЦ, сбывается с точностью до наоборот! Так мистический покровитель айкидо оказывается ПРОТИВНИКОМ любви.

Между прочим, у поборников бесконфликтности — айкидоков — между собой весьма сложные взаимоотношения. Федерации айкидо не объединяются, а размножаются наподобие харизматических сект. Каждая — во главе со своим лидером. РАЗДЕЛИТЕЛЬ действует вовсю. Многие мастера образовывают собственные направления. И это — результат деятельности того самого духа, который дает мастерство. Добрый ли это дух? То, что от Бога, не ломает, а созидает. Не «разрешает» конфликты, а не имеет их.

Японцы зовут этого духа Ками. Но у духов нет национальности. Поэтому ту же самую сущность мы привыкли называть иначе.

Уэсиба утверждал, что снискал мудрость бога. Он имел в виду свои визионерские озарения. Что ж, как пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), видения бывают и у порочных, достигших изнеможения плоти… Совсем не то подразумевают под мудростью православные аскеты. Афонский старец Силуан говорит, что сохранить мудрость — это не принимать помыслов. О том же и свт. Игнатий: «Святые Отцы повелевают блюсти главу змия, то есть усматривать самое начало греховного помысла и отвергать его».

Уэсиба и ему подобные гордятся тем, что читают намерения противника в схватке. Но это намерения такого же, как они сами, смертного человека. А попробовали бы предугадать действия незримой силы! Только некоторые из них начинают догадываться: в поединках с людьми участвует еще какая-то «энергия», которая порой, правда, сгущается, обретает зловещие очертания. Помните бой Брюса Ли с «черной тенью»?