Леонид Милов - История России ХХ - начала XXI века
Среди них немаловажную роль в судьбе страны играла географическая близость Европейской России к высокоразвитым странам Западной Европы, вековые разнообразнейшие контакты, включенность России в европейскую цивилизацию — все это еще более обостряло болезненность восприятия российским обществом того разительного контраста, который был в уровне развития, с одной стороны, Европы, а с другой — России.
Необходимо также напомнить об огромном влиянии Запада на развитие общественно-политической и философской мысли в России. Вековые архаизм и отсталость, бедственное положение крестьянства, миллионные жертвы от периодических засух, слабая в сравнении с Европой урбанизация и т. п. порождали обостренную восприимчивость русской философской и политической мысли к наиболее радикальным левым идеям, что способствовало постепенному росту влияния в сложной политической борьбе между множеством сравнительно недавно созданных политических партий социал-демократического движения и в конечном счете его наиболее радикальных групп.
Ставя задачу дерзкого разгрома традиционной государственности, которая опиралась на господствующие классы и столетиями создавала несущие конструкции гигантского здания российского общества, радикальные социал-демократы с отчаянной решимостью вели страну к небывалому, а по мнению многих, — утопическому эксперименту, беря тем самым на себя величайшую историческую ответственность.
Однако губительная война, глубокий и острейший кризис общества и власти, приведший к Февралю и усугубившийся после Февраля, упадок экономики, брожение огромных масс голодных и полуголодных людей, неадекватные и нерешительные меры Временных правительств — все это ставило на первый план не стратегические проблемы перспектив развития страны, а важнейшие задачи ближайшей борьбы за власть. Именно в этой борьбе радикалы-большевики проявляли незаурядный прагматизм и тактическое мастерство.
В свою очередь, в мае — июле 1917 г. началась консолидация правых и крайне правых сил, которые группировались вокруг таких организаций, как Республиканский центр, Союз георгиевских кавалеров, Совет Союза казачьих войск, Союз офицеров армии и флота. Эти и подобные структуры поддерживались предпринимательскими кругами. В поисках «крепкой руки» в их среде все чаще привлекала внимание фигура А. Г. Корнилова — популярного в армии, известного своей решительностью генерала, происходившего к тому же из простых казаков. Понимал необходимость армейской поддержки и Керенский. Многие надеялись, что власть, сочетавшая «красное знамя Керенского» и «крепкую руку Корнилова», сможет покончить с анархией и навести порядок. В конце июля Корнилов был назначен Верховным главнокомандующим.
Для консолидации «ответственных сил» по инициативе Керенского 12 августа в Москве было созвано Государственное совещание.
Выступая на нем, премьер взывал к единству и примирению, осуждал экстремизм «слева» и «справа». Намного больше симпатий вызвала речь Корнилова, призвавшего в ближайшее время принять решительные меры. Выступавший вслед за ним от имени казачьих войск России генерал А. М. Каледин уже прямо призвал ради спасения страны ликвидировать все революционно-демократические организации. Большевики же рассматривали Совещание как собрание контрреволюционных сил и бойкотировали его. Рабочие забастовки протеста прошли в Москве, Петрограде, Киеве, Нижнем Новгороде и других городах, что свидетельствовало о сохранении глубокого политического раскола в обществе.
После Государственного совещания вопрос о наведении порядка перешел в практическую плоскость. Керенский и Корнилов находились в согласии относительно необходимости использовать армию для подавления «безответственных организаций» и «деструктивных сил». Однако были между ними и определенные расхождения. Керенский, пытаясь выполнять объединяющие функции, предпочитал лавировать между «правыми» и «левыми» (в те месяцы его часто обвиняли в «бонапартизме»). Стоявшие же за Корниловым силы готовы были пойти и на разгон массовых организаций, включая Советы. Препятствием для объединения стали и личные амбиции. Керенский считал, что как легитимный премьер именно он должен возглавить процесс «стабилизации». Военные же полагали, что будущий орган чрезвычайного управления должен возглавить Корнилов. Честолюбивый Керенский не мог согласиться на такой вариант. И буквально за одну ночь почти сложившийся альянс политика и генерала был расстроен.
26 августа Корнилов предъявил Керенскому ультиматум, в котором требовал передать ему «всю военную и гражданскую власть». Одновременно войскам под руководством генерала А. М. Крымова был отдан приказ двигаться на столицу. Актом поддержки Корнилова стал демарш министров-кадетов: в день выступления они объявили о своей отставке, спровоцировав очередной правительственный кризис. В ответ на это Керенский заявил об отставке Верховного главнокомандующего и потребовал себе диктаторских полномочий. 27 августа ВЦИК создал чрезвычайный орган — Комитет народной борьбы с контрреволюцией, в который вошли представители рабочих, солдатских и крестьянских организаций. И Керенский вынужден был пойти на сотрудничество с большевиками, без которых не приходилось рассчитывать на поддержку петроградской Красной гвардии и гарнизона. Раздав оружие рабочим, Комитет смог мобилизовать 60 тыс. человек. Но им не пришлось вступить в бой, так как корниловские войска были идеологически переориентированы агитаторами иа подступах к Петрограду и в столицу не попали.
Политические противники Корнилова события конца августа называли «заговором», контрреволюционным «мятежом». Другие же современники полагали, что, строго говоря, был не «заговор Корнилова», а неудавшийся «сговор Керенского с Корниловым». Тем не менее последствия случившегося были значительны. Были дискредитированы правые, окончательно потерявшие доверие масс. Подрыв авторитета сочувствовавшего Корнилову офицерства наносил удар по дисциплине и вел к развалу армии. Политический урон понесли меньшевики и эсеры, долгое время выступавшие за сотрудничество с правыми. Вырос авторитет большевиков как партии, не «запятнавшей» себя коалицией с буржуазными кругами.
Неудавшееся выступление правых не снимало задачи наведения в России порядка. Однако сделать это могли теперь лишь левые силы, среди которых позиции большевиков становились все более предпочтительными. В этом смысле можно говорить о том, что поражение Корнилова открывало путь к завоеванию власти Лениным.
1 сентября для «восстановления потрясенного государственного порядка» была создана Директория в составе пяти человек: министр председатель А. Ф. Керенский (эсер), М. И. Терещенко (беспартийный), беспартийные военные А. И. Верховский и Д. Н. Вердеревский, А. М. Никитин (правый меньшевик). В тот же день Россия была официально объявлена республикой. Тогда же на заседании исполкомов Советов было принято решение о роспуске Государственной думы. Итогом совместных заседаний исполкомов стала резолюция о созыве Демократического совещания, призванного решить вопрос о составе правительства в «послекорниловских» условиях. Для этого к его работе, помимо представителей Советов, привлекались делегаты от других демократических организаций — органов местного самоуправления, кооперации, продовольственных организаций, профсоюзов, казаков, национальных партий и т. д.
Совещание начало работу 14 сентября. В центре дискуссии оказался вопрос о том, какие социальные и политические силы должны сформировать новое правительство. На Совещании выявились три точки зрения. Первая исходила из того, что правительство не должно включать в себя представителей цензовых, т. е. буржуазных кругов, а в его состав должны входить лица, ответственные лишь перед революционными и демократическими организациями. Сторонники второй позиции считали нужным призвать для участия в правительстве все цензовые элементы, «готовые осуществлять неотложные задачи революции» и не запятнавшие себя участием в корниловском мятеже. Третья позиция принадлежала большевикам, которые, являясь принципиальными сторонниками передачи власти лишь Советам, в тех конкретных условиях были готовы поддержать первую точку зрения.
Работа Совещания затягивалась. Многочасовые заседания, утомительные дебаты и словопрения, противоречивые позиции партий, фракций, «большинств» и «меньшинств», не привели к положительному результату. Президиум Совещания большинством голосов (60 — «за», 50 — «против») склонялся к формированию однородного демократического правительства, однако решение по этому поводу так и не было принято. Более того, состав будущего кабинета перепоручалось определить Всероссийскому Демократическому Совету (Предпарламенту), которому не возбранялось привлекать в правительство представителей либеральной буржуазии и торгово-промышленных кругов. Именно такое, третье по счету, коалиционное правительство и было сформировано к 26 сентября. Его вновь возглавил Керенский, а в состав кабинета вошли 6 кадетов, 1 эсер, 3 меньшевика, 2 трудовика, 1 независимый и 2 военных. В результате воссоздалась уже дважды не оправдавшая себя кадетско-социалистическая коалиция, которая затягиванием реформ вызвала недовольство масс и способствовала новому витку радикализации общественных настроений.
