История Византийских императоров. От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога - Алексей Михайлович Величко
Турок было не менее 20 тысяч, и султан решил, что действия императора как минимум легкомысленны, а сам он обречен. В завязавшейся битве западные рыцари ударили в центр построения турецкого войска и легко пробили его шеренги. Завязалась отчаянная сеча, и тут сказалось численное превосходство мусульман — почти все 800 латинских (вероятно, генуэзских, поскольку их называли «итальянцами») рыцарей погибло в атаке. По счастью, все решил один эпизод. Уверенный в победе, султан решил сразиться с Ласкарисом и в поединке нанес тому сильнейший удар мечом по шлему. Ласкарис упал, но, влекомый неведомой силой, встал, мечом подрубил ноги султанского коня, а потом добил врага уже на земле. Отрубив сарацину голову, он поднял ее над собой — зрелище полностью деморализовало сельджуков, поспешно бежавших с поля боя. Вступив в Антиохию под радостные крики греческого населения, он вскоре заключил мирный договор с сельджуками, а своего тестя, доставленного в Никею, постриг в монахи, обеспечив тому, тем не менее, вполне сносное существование[54].
Это поражение не могло, конечно, кардинально изменить соотношение сил — Иконийский султанат все еще оставался очень крепким и могущественным государством. И не случайно император Феодор Ласкарис вынужден был признать себя данником нового султана Кей-Кавуса I (1211–1219), впрочем, не он один. В скором времени в этом же качестве стал пребывать Трапезундский император. Затем султан сумел отторгнуть от Малой Армении часть земель до Селевкии включительно и в конце концов в 1218 г. столкнулся с Айюбидами, собираясь за год до своей кончины идти походом на Алеппо[55].
Хотя данная победа не принесла больших территориальных приобретений Ласкарису, ее моральное значение трудно переоценить. Никея воспрянула духом, и теперь не только малоазиатские, но и европейские греки всерьез поверили в Никейскую империю как собирательницу Византийской державы. Интересно, что Афинский митрополит Михаил Хониат, брат известного византийского историка, прислал Ласкарису поздравление, в котором напрямую предложил приобрести трон святого и равноапостольного императора Константина Великого и поставить его в том месте, где он ранее и находился, т.е. в Константинополе[56].
Однако эта победа только ускорила войну никейцев с французами. Генрих Фландрский узнал, что на землях бывшей Византийской империи были распространены послания Феодора I, в которых тот предлагал всем грекам объединиться под своими знаменами, чтобы отвоевать от «собак-латинян» священный для византийцев Константинополь. Такая постановка вопроса находилась за гранью понимания Латинского императора — он искренне недоумевал, зачем Феодору I Ласкарису, имевшему богатые земли и устойчивое положение, рисковать всем благополучием ради призрачной идеи восстановления Византии.
Так или иначе, но Латинский император решил навязать своему противнику собственную военную стратегию, а потому, спешно собрав войска, первым двинулся в поход на Никею. Уже в июле 1211 г. ромеи потерпели поражение под Пигами, которую осаждало войско Ласкариса, а 15 октября 1211 г. — на реке Риндаке около Лопадия. После этого византийские мобильные отряды отваживались только на мелкие нападения и засады, причиняя тем не менее определенное беспокойство французам. 13 января 1212 г. Генрих Фландрский занял Пергам. Сначала он думал захватить резиденцию Ласкарисов — Нимфей, городок в 15 км восточнее Смирны. Но затем решил, что не имеет смысла отвлекаться от главной задачи. Французы повернули к Опсикию, надеясь захватить сильные крепости Лентианы и Пиманион. По счастью для византийцев, замысел Генриха Фландрского не удался, поскольку каждая победа доставалась тому высокой ценой.
В частности, только задействовав все свои силы, Генриху удалось взять крепость Лентианы. Ее защитники покрыли себя бессмертной славой, 40 дней отбивая непрерывные штурмы без воды и пищи. Византийцы ели кожу со своих щитов, но не сдавались. Когда стены пали под стенобитными орудиями, Константин Ласкарис, начальствующий над ними, приказал зажечь огромный костер по периметру, и крепость продолжала держаться. Но герои не могли более удерживать оборону и летом 1212 г. сдали крепость латинянам[57].
Латинский император, сраженный мужеством «людей, посвятивших себя Аресу», поступил мудро: он отпустил военачальников — Константина Ласкариса и царского зятя Андроника Палеолога, а остальных воинов взял себе на службу. Разбив их на отряды, он поставил во главе греков Георгия Феофилопула и отправил охранять восточные пределы Латинской империи. Однако осада этой крепости поглотила последние силы латинян, и осенью 1212 г. Генрих Фландрский заключил с Феодором Ласкарисом перемирие. Они договорились, что всеми землями к Западу от Кимины (так называется гора около Ахирая) вместе с самим Ахираем отныне владеют латиняне. К владениям Ласкариса отошли Неокастра и города Кельвиан, Хлиар и Пергам, а также земли, лежащие между фемами Магидия и Опсикия. Кроме того, Никейской империи стала принадлежать территория, начинающаяся от Лопадия и включающая Прусу и Никею. Но главное заключалось в том, что Латинский император официально признал существование независимого от Константинополя Никейского царства. Это была выдающаяся победа Феодора I Ласкариса, сумевшего ценой невероятных усилий остановить натиск латинян на свои владения. Отныне стратегическая инициатива будет принадлежать только византийцам — латиняне обессилели и уже не могли наступать, как ранее[58].
После этого Ласкарису выпала большая удача — несколько относительно мирных лет. Использовал их император с большой пользой. Первой его заботой стало войско. Появившиеся средства позволили императору Феодору I набрать неплохую армию и даже привлечь на свою сторону пленных латинских рыцарей, от которых за свободу он требовал только одного — верной службы. И не ошибся: вскоре отряд французских рыцарей стал одной из ударных группировок никейской армии. Сила Никеи и внутреннее разрушение Латинской империи были настолько очевидными для умных людей, что в 1219 г. Венецианский подеста, будущий дож Джакомо Тьеполо (1229–1249) заключил с Феодором I Ласкарисом торговый договор, в котором Никейским царь именовался «Римским императором»[59].
Единственное беспокойство теперь доставлял
