От земель к великим княжениям. «Примыслы» русских князей второй половины XIII – XV в. - Антон Анатольевич Горский
Таким образом, нет оснований полагать, что подчинение Нижегородского княжества Василию I было двухэтапным. Была одна поездка Василия в Орду – летом-осенью 1392 г. Тохтамыш в это время нуждался в средствах после удара, нанесенного ему годом ранее Тимуром; поэтому известие НiЛ, что Василий был «позван цесарем», возможно, является свидетельством того, что инициатива переговоров о приобретении ярлыка исходила от хана. Предложил ли Нижний Новгород Тохтамыш или это было «встречное предложение» оценившего ситуацию Василия, судить трудно. Во всяком случае московский князь имел определенные права именно на Нижегородское княжество. Во-первых, его мать, вдова Дмитрия Донского Евдокия, была дочерью Дмитрия Константиновича, старшего брата нижегородского князя Бориса, т. е. Василий приходился внуком прежнему князю нижегородскому. Во-вторых, Нижегородское княжество только с 1341 г. находилось во владении князей суздальской ветви: до этого оно входило в территорию великого княжества Владимирского; таким образом, в 1392 г. Нижний был как бы возвращен в число великокняжеских владений.
В связи с занятием Василием I Нижнего Новгорода стоит сообщение о бегстве в Орду в том же 1392 г. Семена Дмитриевича: «а князь Семеонъ бѣжа в Орду»[194]. Причину бегства раскрывает известие о смерти Бориса Константиновича в 1394 г.: «Въ лѣто 6902 индикта 2, мая въ шестыи день, по велицѣ дни на четвертой недели въ срѣду преставися князь великий Борисъ Костянтиновичь и положенъ бысть въ Суждалѣ въ своей отчинѣ»[195]. Очевидно, Борису в качестве компенсации за потерю Нижнего Новгорода дали Суздаль; поэтому Семен, являвшийся до этого суздальским князем[196], был недоволен случившимся и отправился с жалобой к Тохтамышу. В момент смерти Бориса, однако, Семен Дмитриевич находился на Руси: через полтора месяца после кончины дяди «князь Василии Дмитриевичь Суждальскии да братъ его князь Семенъ побѣгоша изъ Суждаля къ Ордѣ зѣло вскорѣ и гонишася за ними и не могоша постигнута»[197]. Очевидно, Дмитриевичи рассчитывали получить владения умершего Бориса, но Василий I принял иное решение, что побудило его дядьев к обращению в Орду.
Следующим по старшинству после Дмитриевичей в доме суздальско-нижегородских князей был старший сын Бориса Константиновича – Даниил. Известны монеты с его именем, чеканенные в Суздале[198], а также серебряный ковчег-мощевик, изготовленный по заказу сына Даниила Борисовича Ивана в 1414 г. «при благоверно[м] князи вел[и] комъ Данилѣ Бори[со]ви[чѣ] Новогор[о]д[с]ко[м] и Суздалск[о]мъ и Городескомъ»[199]. Нижний Новгород и Городец Даниил получил в 1408 г. от Едигея, когда во время нашествия последнего на Северо-Восточную Русь эти города были взяты татарами (см. об этом ниже). Но до Суздаля ордынцы тогда не доходили.
Очевидно, что Даниил какое-то время занимал суздальский стол[200]. Можно полагать, что бегство Дмитриевичей по смерти Бориса Константиновича было связано с тем, что Василий I вознамерился передать Суздаль его сыну (предпочтя таким образом в качестве суздальского князя родным дядьям двоюродного).
Из сохранившегося актового материала следует, что в округе Суздаля в первой половине XV в. чересполосно располагались владения разных ветвей нижегородско-суздальского княжеского дома: здесь были села и Даниила Борисовича, и его брата Ивана, и потомков их дяди, младшего из братьев Константиновичей Дмитрия Ногтя[201] (последние, вероятно, наследовали полностью или частично и владения этого князя, занимавшие восточную часть Суздальского княжества – по pp. Ухтоме, Уводи и Тезе[202]), и сына Семена Дмитриевича Василия[203]; кроме того, со времен Юрия Даниловича Московского (великий князь владимирский в 1317–1322 гг.) близ Суздаля имелись великокняжеские села[204]. Вероятно, оставались на Суздалыцине и владения Василия Дмитриевича и его сыновей. Таким образом, исключение «нижегородской половины» Нижегородско-Суздальского княжества из владений местной династии резко усиливало дробление оставшейся за ними «суздальской половины» и было чревато внутридинастийными конфликтами.
Василий Дмитриевич после 1394 г. упоминается всего однажды – под 6911 г.: «тое же зимы преставися князь Василии Дмитриевичь Суждальскии, иже на Городце был»[205]. Очевидно, он примирился с московским князем и продолжал княжить в Городце до конца дней. Семен же до 1402 г. служил «8 лѣт… въ Ордѣ не почивая четыремъ царемъ: Тохтамышу, Темиръ-Аксаку, Темиръ Кутлую, Шадибеку, а все поднимая рать на князя великого, како бы налѣсти свое княженье»[206].
Реальной попыткой Семена Дмитриевича вернуть с ордынской помощью один из отчинных столов был его набег на Нижний Новгород с ордынским «царевичем» Ентяком осенью 1399 г.[207]. Семен и Ентяк сумели захватить Нижний 25 октября; но вскоре им пришлось покинуть город, опасаясь приближения московских войск. Эти войска возглавлял брат Василия I Юрий Дмитриевич. Он совершил трехмесячный поход на Среднюю Волгу, в ходе которого были взяты города Булгар, Жукотин, Казань, Кременчук[208].
В конце 1401 г. Василий послал своих воевод «искать» жену Семена Дмитриевича. Войска прошли через мордовскую территорию и «изнимаша» княгиню с детьми «въ татарьскои землѣ». Узнав об этом, Семен в следующем году приехал из Орды в Москву, примирился с великим князем и был отправлен в ссылку на Вятку, где в конце того же года умер[209].
После смерти зимой 1403–1404 гг. Василия Дмитриевича Василий I передал Городец в число владений своего двоюродного дяди Владимира Андреевича Серпуховского, не дав, таким образом, детям покойного князя овладеть отчинным столом. Владельческие права князей суздальского дома тем самым еще более сужались; правда, часть городецкой территории московский князь пожаловал второму сыну Бориса Константиновича Ивану[210].
В духовной грамоте Василия I, составленной между 16 сентября 1406 и 7 июня 1407 г., Нижний Новгород выступает как великокняжеское владение[211]. Но, по-видимому, не все земли, ранее тянувшие к Нижнему, были тогда непосредственно под московской властью. До нас дошли две жалованные грамоты Суздальскому Спасо-Евфимьеву монастырю на земли близ Гороховца, выданные Даниилом Борисовичем. Одна из них выдана при игумене Константине, вставшем во главе монастыря не ранее 1404 г.[212]. Гороховец с окружающими волостями ранее входил в «нижегородскую часть» Нижегородско-Суздальского княжества, и можно было бы допустить, что эта грамота Даниила Борисовича относится ко времени после 1408 г., когда он владел нижегородским столом. Но другая грамота выдана при основателе монастыря игумене Евфимии, т. е. не позднее марта 1404 г.[213]. Нижний Новгород тогда находился под властью Василия I. Вероятнее всего, Гороховец с округой принадлежал до 1394 г. Семену Дмитриевичу – поскольку он вернулся на Русь после своего первого, 1392 г., бегства в Орду, надо полагать, что московский князь как-то компенсировал ему потерю Суздаля. После же вторичного бегства Семена гороховецкие территории могли быть переданы Даниилу Борисовичу как князю суздальскому.
Положение в нижегородских землях изменилось после похода правителя Орды Едигея на Москву в конце 1408 г. Ордынский отряд, действовавший отдельно от главных сил, возглавляемый неким «царевичем» и включавший в себя, помимо «татар», также «болгарскую силу и мордву», разорил тогда нижегородские земли, взяв Нижний и Городец[214]. В 1410 г. «князь Данило Борисович Нижнего Новгорода приведе к себѣ царевича Талычю» и послал с ним свой отряд в набег на Владимир; город подвергся разграблению[215]. А. Е. Пресняков и А. Н. Насонов на основании этого летописного известия вполне резонно заключали, что Даниил Борисович владел тогда Нижним Новгородом и, следовательно, получил ярлык на нижегородское княжение в результате похода Едигея[216]. Известен серебряный ковчег-мощевик, изготовленный в 1410 г. для жены Даниила Борисовича Марии; в надписи на нем Даниил назван «великим князем»[217], а право на такой титул давало именно нижегородское княжение[218]. В упомянутой выше надписи на мощевике 1414 г. Даниил Борисович именуется князем нижегородским, суздальским и городецким. Суздалем он, напомним, владел с 1394 г. Городец Даниил, вероятно, получил от Едигея вместе с Нижним Новгородом. Что касается Суздаля, то есть основания полагать, что Даниил фактически потерял его после того, как принял от Орды в пожалование нижегородское княжение. В 1410 г. действия его войск с суздальской территорией никак не связаны: они подходили к Владимиру с правобережья Клязьмы, т. е. с противоположной от Суздаля стороны[219]. Следует иметь в виду, что осада Едигеем Москвы в 1408 г. не разрешилась соглашением Василия с Ордой; причем если ранее, с конца 1390-х гг., фактическое правление в ней временщика Едигея при марионеточных ханах вызвало пассивное непризнание Москвой ордынской власти путем невыплаты
