Евгений Кукаркин - Грязная бомба
— Неужели он пойдет с нами? — спрашиваю Захри, через нашу переводчицу.
— А что? Это мальчики нашей страны, они уже много чего умеют. В самое пекло мы его не пустим, а на стреме надо кому то быть. Бойцов мало, пусть поможет.
Я взглянул на Шкловского, тот пожал плечами.
Две машины выехали из ангара и неторопливо поехали по улице. В нашей колымаге пополнение, кроме нас с Ирой, Захри и знакомого араба, что освобождал нас из отеля, сидит здоровенный черноволосый тип. Этот не прикрыл лицо, напряженно смотрит на дорогу и поглаживает ствол пулемета. Он появился у нас в последнюю минуту и сразу потребовал оружие помощнее. Мальчишку устроили в машине к Шкловскому.
Через два квартала к нашей маленькой колонне пристроился черный автобусик. Я встревожился и попросил Иру, чтобы перевела Захри.
— Он знает, что нас преследует еще одна машина?
— Где? — оглянулся тот. — А эта? Мне ее навязали евреи. Сказали, что бомбу надо вывезти, вот и подготовили транспорт.
— А там сколько человек?
— Только водитель.
Не доезжая до завода метров за сто, машины останавливаются. Я, в соответствии с планом, бегу с Ирой в переулок, потом сворачиваю к виднеющемуся недалеко серому забору, за которым темнеет здание. Забор из развалившихся глиняных кирпичей. Мы легко пересекаем его через один из многочисленных проломов. Напротив забора прочное, из обоженного кирпича, грязное здание, окна забиты железными листами, ни одной щелочки не видно. По центру строения небольшая железная дверь. Я осторожно подергал ручку, заперто. Делаю знак рукой девушке, чтобы отошла за кучу мусора у самого забора. Та послушно отбегает туда и прячется за спасительные гнилые бочки. Теперь ее задача, не давать выскользнуть из цеха бандитам, если те захотят удрать. Как мне говорил Сахри, где-то левее двери есть сливная труба с крыши, по которой можно залезть наверх.
На крыше все глухо, ни люка, ни двери, только многочисленные вентиляционные трубы, нелепо уставились своими козырьками в небо. Уже хотел спуститься вниз, как мое внимание привлекла покосившаяся труба вытяжки большого диаметра. Я подошел к ней, схватил за кронштейны и потянул. Со скрипом, труба повалилась на крышу, обнажив темную дыру вниз. Стенки трубы покрыты черным, жирным налетом. Кладу автомат на крышу, снимаю бронежилет, потом сдергиваю рубаху и разрываю ее пополам. На голое тело обратно одеваю бронежилет, закидываю автомат за спину, а руки заматываю обрывками рубахи. Теперь с брезгливостью лезу в грязный провал. Руки и ноги упираются в жирные стены трубы. Уже спустился метра два, как вдруг ноги соскользнули с прилипшей грязи и я покатился вниз. Хорошо, что высота цеха небольшая. Меня выбросило животом на стол, засыпанный шариками и обломками пенопласта, которые тут же предательски налипли на испачканные ноги, руки и тело. Кругом полно света от десятков светильников, свисающих с крыши. Несколько арабов стояли невдалеке и, открыв рот, смотрели на меня. Они первые пришли в себя и бросились в разные стороны и тут, со стороны ворот, в нашу сторону загрохотала очередь из пулемета и несколько автоматов сразу же стали вторить ему. Я постарался свалится со стола на пол, с трудом отодрал липкие лохмотья рубахи с рук и изловчившись сдернул не очень то чистый автомат со спины. Хорошо, что затвор легко передернулся. Теперь пошла поганая жизнь. Кругом стрельба и пули свистят над головой. Я подполз к краю стола и выглянул наружу. Несколько арабов, не обращая на меня внимания, палили из оружия в глубь цеха, спрятавшись за ящики. Я поднял автомат, прицелился в их спины и нажал на курок. Оружие тряслось у меня в руках и кончило биться, когда все патроны кончились. Две человеческие фигуры нелепо скрючились на полу, остальные куда то исчезли. Перезарядил автомат и тут мне показалось, что стрельба куда то удалилась. Я уже смело приподнялся и осмотрелся. Недалеко от стола, на полу длинный ящик. Крышка его скинута на бок. В самом ящике, примяв блоки пенопласта, лежит длинная металлическая сигара. Делаю к ней пару шагов и тут из-за ящика выпрыгнул огромный черноволосый мужик с поднятыми руками, он что то залопотал по-арабски, но я его… узнал, по описаниям допрошенных нами в России людей.
— Карим Самиров, вот так встреча, — говорю ему по-русски.
Тот от неожиданности захлопал губами.
— Откуда… вы… меня знаете?
— Слишком многим запомнилась твоя физиономия. Где Цезий?
— Он здесь, — Карим кивает головой на металлическую сигару.
К нам с шумом подъезжает автобусик. Их дверей выскакивает Шкловский с автоматом в руках и оглядывается.
— Лейтенант? Ну и вид у тебя. Здорово ты здесь наворотил, — осматривает он валяющихся людей. — Где бомба?
— В этом ящике. Познакомьтесь, майор. Карим Самиров.
— Вот он какой.
Шкловский подходит к нему и начинает обшаривать карманы. Все документы забирает к себе.
— Оружие есть? — спрашивает пленника.
— Вон там, — Самиров кивает в угол.
На полу валяется пистолет.
— Лейтенант, возьмите его оружие. Заодно свяжите этого типа, вон той проволокой, а мы сейчас погрузим эту штуку.
Проволока видно была нужна для пломбировки ящика, так как валялась в у балки на свинцовых кругляшках — пломбах. Я скрутил несколько мягких проволочек в длинный жгут и попросил Карима.
— Повернись ко мне спиной, вытяни руки.
Пленник послушно поворачивается и подставляет руки. Я сматываю их проволокой и несколько раз скручиваю концы.
— Куда делся Алихан? — спрашивает его, стоящий рядом Шкловский.
— Вон лежит, — Самиров кивает на окровавленного араба у ящиков
Этого уложил я с первой очереди. Майор подходит к телу и обшаривает его. Он выдергивает из кармана убитого небольшой пульт и оборачивается ко мне
— Лейтенант, возьми…
Пульт летит ко мне и я просто чудом успел его перехватить. Это японский дозиметр. Подношу его к металлической сигаре и красный огонек бешено задергался на экране. Вот он затих и высветил цифры 480 мR.
— Ну как?
— 480.
— Хреново, все же фонит проклятая.
Тем временем, около нас появился молодой парень и здоровяк араб с пулеметом. Вместе со Шкловским, шофером машины они заталкивают ящик с сигарой в машину. Майор подбирает с пола крышку и набрасывает на ящик.
— Где Ира? — кричу ему.
— Там… с израильтянами, добивает оставшихся. Наверно сейчас сюда подойдут. Ты бы скинул жилет и штаны, смотреть на тебя страшно.
— У меня нет другой одежды.
— Ну и что? Тепло пока, жарко даже. Сейчас берем Иру и сматываем с этим ящиком. Оружие забросьте тоже туда же, в автобус.
— Майор, я обещал деньги Захри.
— Можешь не выполнять обещание, Захри убит, лежит у ворот.
— Господи, как же так? — майор пожимает плечами. — Ну хотя бы этим ребятам, что помогали ему.
— С этими я расплачусь.
К нам подбегает разлохмаченная Ира с ней два израильтянина.
— Ой что было, — верещит девушка. — Они как стали вываливаться в двери, а я из автомата… Я из автомата. А потом… вот эти парни подошли, — она кивает на своих сопровождающих.
Черноволосый парень усмехнулся.
— Она так стреляла, что бандита не одного не задела, зато мы крутились под ее пулями, как черти.
— Неправда…
— Хватит болтать, — останавливает ее Шкловский, — все по местам. Ира, оружие в автобус и бегом на улицу, в машину к нашим друзьям. Лейтенант, туда же. Пленного в машину Захри, а самого убитого…, запихнем на ящик.
Я поспешно сбрасываю бронежилет на пол, скидываю липкие, грязные штаны, автомат и пистолет закидываю в автобус. Документы и мобильный телефон держу в руках. Теперь полуголый, в одних трусах, бегу в след за Ирой. На полуосвещенной улице, недалеко от ворот цеха уже стоит черный «Форд» израильтян и машина Захри. Мы усаживаемся на заднее сидение «Форда».
В боковое окно машины видно, как и ворот выводят связанного Самирова и запихивают в соседнюю машину. Но вот на улицу выполз автобусик. Он заворачивает направо и наша машина и машина Захри едут за ней. Полутемный город проскакиваем за час и вскоре ровная дорога среди пустыни приняла нас.
— Ты чего раздетый? — слышу Ирин голос.
— Попал в какую то грязь, пришлось скинуть одежду…
— То-то я чувствую вонь.
— Полз через вытяжку, а та вся забита чем то забита…
— Неужели все кончилось?
— Не знаю. Надо еще проскочить границу.
— С этой бомбой?
— Майор решит, что с ней делать.
Катим по дороге уже два часа. Ира забилась в углу, а я прижался к мягкой спинке и обхватил себя руками, пытаясь сохранить тепло. Неожиданно машина съехала на неровную дорогу и нас стало неприятно раскачивать и подбрасывать. Примерно через двадцать минут, впереди нас идущий автобусик остановился. Мы тоже остановились. Распахнулась дверь и я увидел звездное небо и темные фигуры на его фоне.
