Андрей Лебедев - Яволь, пан Обама! Американское сало
— Да. Но этот главный «украинец всех времен и народов», по его же собственному признанию, не владел даже «украинским языком». Над его попытками писать на мове смеются сами украинцы. Но вскоре из Львова одно за другим посыпались научные «открытия». Российский подданный Грушевский неожиданно открыл «украинские племена» и «украинских князей». Причем открыл в те времена, когда ни украинцев, ни русских, ни даже австрийцев еще и на свете не существовало. Через несколько лет Грушевский, кроме недописанной «Истории Украины — Руси», обладал на территории Австро-Венгрии усадьбой в закарпатской Криворовне, виллой во Львове на Понинского, 6, а также — огромным доходным домом в Киеве на углу улиц Паньковской и Никольско-Ботанической. Во дворе этой шестиэтажной громадины находился еще и двухэтажный «флигелек» размером с приличный особняк. Он тоже принадлежал оборотистому «историку». Никакого профессорского жалованья не хватило бы на строительство всех этих архитектурных объектов. Тем более киевскую «штаб-квартиру» проектировал Кричевский — один из самых дорогих архитекторов начала двадцатого века. Возвели ее рекордными темпами — всего за два года, почти перед самой войной, в разгар киевского строительного бума.
— То есть Грушевский просто предатель России, коррумпированная сволочь…
— Он был профессиональным предателем. Потому что потом предавал и «украинцев». После войны Грушевский в результате цепи непредсказуемых приключений оказался сначала в «ссылке», в Москве, потом в кресле председателя Центральной рады в Киеве и, наконец, снова в Австрии — в Вене, откуда неожиданно запросился домой, в советскую Украину, хотя там шла гражданская война. Причем просился в таких выражениях, которые для бывшего «батька нації» иначе как позором не назовешь. Летом тысяча девятьсот двадцатого года он направляет в ЦК КП(б)У письмо, в котором признает заслуги большевиков в борьбе с капитализмом и уверяет, что осознал, как и другие украинские эсеры, ошибочность стремлений изолировать Украину. Он даже подчеркивает, что отказался от поддержки националистов и принял принципы III Интернационала!
— Главный националист Украины отказался от национализма и принял принципы Интернационала?
— Да! А чего не сделаешь, чтобы оказаться у власти и на плаву?
— Почему большевики ставили на таких, как Грушевский? — воскликнула Алла.
— Это очевидно. Все, кто даже под страхом репрессий не отказывался от русского имени и не хотел называть себя «украинцами», были поборниками царской России, с которой большевики и боролись. Естественно, «украинцы» оказались союзниками большевиков. Сделка проста: большевики помогают украинизации, а «украинцы» в благодарность насаждают большевизм.
— Да, действительно, все просто… — пробормотала Алла. — А что было дальше?
Повлонский рассказал, что послевоенная судьба Западной и Восточной Украины различна политически, но благоприятна для украинизации и в том и в другом случае. На Западной Украине, которая отошла Польше, тотальную украинизацию и полонизацию в 1930-е годы продолжали поляки. В Галичине, отданной Польше, по переписи 1936 года в рубрике о национальности 1 196 885 человек назвали себя «русскими». «Украинцами» назвали себя 1 675 870 человек. Таков был результат после многолетней деятельности власти, направленной на поддержку «украинства».
— В условиях польской «демократии» требовалось, наверное, немало гражданского мужества назвать себя «русским»? — покачала головой Алла.
— Да, это правда. И все равно половина населения назвала себя «русскими». И вот еще факт: в Карпатской Руси в тридцать седьмом году была проведена анкета-плебисцит о том, какой язык преподавания должен быть в школах: русский или украинский. Несмотря на стремление правительства Чехословакии вынести решение в пользу украинского языка, восемьдесят шесть процентов населения высказалось за русский.
— Фантастика! Половина жителей Западной Украины в условиях ненависти власти к СССР, в условиях насаждения украинства все же называют себя русскими, и подавляющее большинство высказывается за русский язык! — Алла подскочила со стула и заходила по кабинету, как Повлонский.
— А сегодня, — продолжал Повлонский, — украинские политики заявляют, что всего лишь четверть, а некоторые говорят и о пятнадцати процентах, населения всей Украины составляют русские.
— Что за фокус? Куда делись десятки миллионов русских меньше чем за сто лет и откуда вдруг на той же самой территории появилось чуть ли не тридцать миллионов «украинцев»? — спросила Алла и сама же уже догадалась, каков правильный ответ.
— Ответ очевиден: это одни и те же люди и потомки этих людей, в чьи паспорта было внесено соответствующее изменение. Был «русский» — записали «украинец».
— А что было на Востоке?
— На Восточной Украине украинизация шла с не меньшим остервенением, чем на Западной, под пятой Польши. — Повлонский опять полез в какой-то справочник, нашел нужную страницу и торжествующе посмотрел на Аллу. — По национальному признаку тогда комплектовались партийные органы.
Алла подошла к нему и сама прочла в книге: «Если в 1925 году соотношение украинцев и русских в КП(б)У составляло 36,9 процента на 43,4 процента, в 1930 году — 52,9 процента на 29,3 процента, то уже в 1933 году — 60 процентов украинцев на 23 процента русских».
— Ничего себе темпы!
— Кроме того, насаждался украинский язык. Если в тридцатом году почти семьдесят процентов газет на Украине выпускались советскими органами на украинском языке, то в тридцать втором их было уже восемьдесят семь процентов. В русскоязычном Донбассе к тридцать четвертому году на русском языке из тридцати шести местных газет выходило уже только две! В двадцать пятый — двадцать шестой годы из всех книг, изданных на Украине, сорок шесть примерно процентов вышло на украинском, а уже в тридцать втором эта цифра составила почти семьдесят семь процентов.
— Может, народу были понятнее книги на своем диалекте?
— Никаким «требованием рынка» объяснить это невозможно: книгоиздание было в то время сугубо партийной, политической сферой. С особой настойчивостью решался вопрос украинизации образовательных учреждений. В том же Донбассе до революции было семь украинских школ. В двадцать третьем году Наркомпрос Украины приказал в течение трех лет украинизировать шестьсот восемьдесят школ региона. К тридцать третьему году закрылись последние русскоязычные педагогические техникумы. В этом же учебном году в русскоязычной Макеевке не осталось ни одного, слышите, Алла, ни одного русскоязычного класса в начальной школе!
— Я еду на Украину с заданием от редактора заняться темой голодомора, который был как раз в это время. Сегодня украинское правительство много говорит о «голодоморе» как геноциде украинского народа. Дескать, Москва душила именно украинцев. Теперь, после ваших слов, у меня остается одно недоумение: что за странная была Москва? Одной рукой перековывала русских в украинцев, а другой рукой украинцев морила голодом?
— Если и был геноцид на Украине в тридцатые годы, то геноцид по отношению к русским! Украинизация продолжалась весь советский период.
— Получается, мы сами, Москва и советская власть, создали себе же на голову украинцев из части единого своего же народа? — грустно подытожила Алла.
— Поляки, австрийцы и большевики и есть подлинные создатели украинской нации не на ровном месте, а путем превращения большой части русских в «украинцев». Дело австрийцев, поляков и большевиков продолжили Кушма и Ищенко, но теперь уже на деньги американцев. Миллионам жителей государства «Украина» объясняют, что они неполноценные, что они, оказывается, «забыли родной язык и свои корни»! Но кто и когда прослеживал эти корни? Известен такой факт: после завоевания Новороссии Екатериной Второй эта территория была заселена огромным количеством выходцев из Центральной и Северной России: Архангельской, Орловской, Смоленской областей. Почему? Да потому что на месте Новороссии было так называемое дикое поле. Пятьсот лет татары опустошали эту землю, угоняли в полон женщин и детей, убивали мужчин. Никто не хотел селиться в этих землях. И вот теперь потомкам русских, которых пригнали из России в Николаев, Одессу, Херсон, нынешний Донбасс, говорят, что они «украинцы, забывшие свои корни», «несвидомые», их заставляют чувствовать свою ущербность. А на самом деле их украинцами-то записали максимум одно-два поколения назад. Какую «ридну мову» они якобы забыли? Разве что русскую, которую из них выколачивали в насаждаемых украинских школах…
Из кабинета Повлонского Алла вышла потрясенная. В голове не укладывалось: «Как это, сто лет назад не было никаких украинцев, а сейчас многомиллионная нация…»
Но в первый же день пребывания в Киеве от тяжелых исторических мыслей не осталось и следа. Красивый офицер из службы безопасности премьера так посмотрел на нее во время собеседования, что этот взгляд стал единственным, что занимало ее мысли и чувства.
