Екатерина Андреева - В поисках затерянного мира (Атлантида)
По находкам Эвансе можно было судить и о религии Крита. Среди главных божеств почитались: великая богиня природы или Земли, бог Солнца — Титан, богиня змей, изображавшаяся женщиной со змеями в руках, и бог подземного царства.
Богиня змей.
Мощная и торговая держава Крита состояла из разбросанных на острове городов, соединённых прекрасными дорогами и подвластных правителю Кносса.
В конце XV века до нашей эры, когда Крит находился на вершине своего могущества и процветания, внезапно разразилось бедствие. Дворец Миноса и многие другие критские города были разрушены. Учёные предполагают, что разрушения захватили город врасплох при вторжении военных отрядов греков-ахейцев из северо-восточных районов Пелопонесса, когда критский флот был в море, оставив берега острова беззащитными.
После грабительского похода ахейцев начались работы по восстановлению, и, хотя какая-то часть культуры осталась, великолепие Кносского дворца больше не возобновлялось.
Это было концом Кносса, после которого началось возвышение Микен, унаследовавших некоторые черты минойской культуры.
Начинается спор учёных
Когда в 1910–1912 годах появились сообщения об открытиях Эванса на Крите, некоторые учёные увлеклись мыслью, что остров Крит — это Атлантида Платона. Они пытались доказать, что Платон говорил именно о Кносской гавани, о ванных помещениях во дворце Кносса и о жертвоприношении быка, следы которого найдены в Кноссе.
Английский учёный Фрост также обратил внимание на необычайное сходство фактов в истории Крита с рассказом Платона об Атлантиде. Он старался убедить, что легенда об Атлантиде — это не что иное, как воспоминание о событиях минойской истории, о гибели всесильных морских владык минойцев и о разрушении их Кносского дворца. Фрост так увлёкся своей идеей, что даже находил в словах Крития «точное описание сцен ловли диких быков, изображённых на знаменитых кубках из Вафио». Эти золотые кубки работы критских мастеров были найдены в селении Вафио, в Спарте.
На Крите, писал Фрост, существовала островная держава, подобная Атлантиде. Он находил сходство и в политической организации и в общем облике города Посейдона с Кноссом, внезапно и трагически разрушенного вторжением врага, в результате чего минойское царство распалось.
Фросту возражали очень многие. Ведь египетские жрецы Саисе говорили о великой морской державе «на далёком западе», которая пошла войной против народов Средиземноморья. Крит же, как известно, в отношении Египта лежит не на западе, а на севере.
Таким образом, всем доказательствам Фроста прежде всего мешало географическое положение Крита — в Эгейском море, а не по ту сторону Гибралтарского пролива, как определённо говорил Платон.
Большинство учёных считало Атлантиду Платона чистейшим вымыслом. Но сторонники Атлантиды им возражали: если рассказ Платона вымысел, то зачем надо было так подробно описывать географическое положение Атлантиды к придумывать кроме этого острова ещё какой-то западный материк?
Платон писал: «Остров тот [Атлантида] был больше Ливии и Азии [Малой Азии, известной грекам], взятых вместе, и от него открывался плавателям доступ к прочим островам, а от тех островов — ко всему противолежащему материку [Америке], которым ограничивается тот истинный понт [Атлантический океан]. Ведь с внутренней стороны устья, о котором говорим [Гибралтарский пролив], море представляется только бухтой, чем-то вроде узкого входа. А то, что с внешней стороны можно назвать уж настоящим морем, равно как окружающую его землю [Американский материк], по всей справедливости — истинным и совершенным материком».
По-видимому, Платон из каких-то источников знал о существовании Американского материка. Кроме того, Платону была известна его обширность. Он называет его «окружающим» море, «истинным и совершенным материком». Если посмотреть на географическую карту, то действительно Америка несколько загибается на восток, как на севере, так и на юге. Отплывая из Атлантиды на северо-запад, на запад и на юго-запад, древние мореплаватели встречали везде сушу, что и могло создать мнение об окружающем океан материке.
Кроме того, из слов Платона следует, что море между Атлантидой и западным материком (Америкой) было обширнее, чем между Атлантидой и Европой. Всё это показывает, что географическое положение Атлантиды описано Платоном на основании каких-то определённых знаний и не может быть только игрой воображения. Может быть, Платон во время своей жизни в Египте, в Италии и в Сицилии получил сведения о западных странах Атлантики на основании того, что знали карфагенцы, этруски и другие мореплаватели западного Средиземноморья.
Одиссей у царя Алкиноя
Были и такие любители, которые сравнивали Атлантиду Платона с мифическим островом Схерия из поэмы Гомера «Одиссея». Эта поэма создана в VIII веке до нашей эры. В ней говорится о счастливом народе сказочных мореходов — феакийцах. В описании Схерии скрываются древнейшие представления о какой-то далёкой стране, образ которой, может быть, всецело мифичен или восходит к отдалённой, уже забытой, но исторической реальности.
Странствования Одиссея действительно каким-то образом связаны с Атлантическим океаном. Когда Одиссей прибывает в «преисподнюю» — обиталище мёртвых, — он «… достигает далёких границ океана…». Остров нимфы Калипсо — дочери Атланта, — который Одиссей посетил до Схерии, предполагают, был расположен в океане «в 18 днях пути от Схерии». По-видимому, он лежал в центре океана: «… мы продвигались всё дальше и дальше над неизмеримой глубиной, между волн…» — говорит Одиссей. Описание городских стен, гаваней, городов; дворцов, кораблей на Схерии так и кажутся воспоминаниями об Атлантиде Платона.
Исследователь географии «Одиссеи» — В. Берар — помешает Схерию, во всяком случае, за Гибралтарским проливом.
В сущности, все странствования Одиссея были продолжительной борьбой с морским богом Посейдоном, основателем и богом Атлантиды. Действительно, сходство между Атлантидой Платона и городом Алкиноя в Схерии удивительно. Царевна Навсикая рассказывает Одиссею про город:
«С бойницами стены его окружают.Пристань его с двух сторон огибает глубокая. Вход жеВ пристань стеснён кораблями, которыми справа и слеваБерег уставлен, и каждый из них под защитною кровлей.Там же и площадь торговая вкруг Посейдонова храма,Твёрдо на тёсаных камнях огромных стоящего. СнастиВсех кораблей там, запас парусов и канаты в пространныхЗданьях хранятся. Там гладкие также готовятся вёсла.Нам, феакийцам, не нужно ни луков, ни стрел. Вся заботаНаша о мачтах и вёслах и прочных судах мореходных.Весело нам в кораблях обтекать многошумное море».
Подойдя к дворцу Алкиноя, Одиссей был поражён его великолепием, «стоя в дверях перед медным порогом», он не решался его переступить.
«Всё лучезарно, как в небе светлое солнце иль месяц,Было в палатах любезного Зевсу царя Алкиноя.Медные стены во внутренность шли от — порога и былиСверху увенчаны светлым карнизом лазоревой стали.Вход затворён был дверями, литыми из чистого злата,Притолки их из сребра утверждались на медном пороге.Также и косяк их серебряный был, а кольцо золотое».
Большой зал освещался светом факелов, укреплённых в руках золотых статуй. Позади дворца благоухал удивительный сад. Два потока протекали через него. Один из них питал пруды, орошающие сад, другой уходил под землёю, под стены дворца, и жители города брали из него воду.
Феакийцы считались лучшими моряками мира. Доставив затем Одиссея в Итаку, они тем самым вызвали гнев Посейдона. Царь Алкиной понял, что Посейдон мстит феакийцам. Их корабль на обратном пути в Схерию наткнулся на скалу. Алкиной предложил принести в жертву Посейдону двенадцать быков, чтобы «он сжалился над ними и не закрыл большой горой солнца для нашего города», как предсказал Навситой, сын Посейдона и отец Алкиноя.
Сходство с Атлантидой Платона весьма любопытно, и оно вызвало предположение, что Гомер использовал предание о каком-то вулканическом острове, за который можно принять и Атлантиду, если она существовала. Несмотря на сходство, есть, конечно, и различия между «Критием» Платона и «Одиссеей» Гомера. Но всё же, вероятно, оба рассказа содержали элементы одного и того же предания в различных вариантах. И Атлантида и Схерия были расположены, по рассказам Платона и Гомера, на крайнем западе древнего мира и обеим угрожал гнев Посейдона. Но Гомер не рассказывает, подобно Платону, выполнил ли Посейдон свою угрозу и погибла ли Схерия. Может быть, Гомер, хотя и слышал о судьбе острова, решил лучше продолжить рассказ о приключениях своего героя в Итаке, и поэтому не описал гибели Схерии, которая не имела прямого отношения к его повествованию.
