Ю Фельштинский - Вожди в законе
В годы первой мировой войны, будучи неразборчивым в средствах и всегда подчиняя их цели, Ленин через посредников вступает в контакт в представителями германского правительства, в том числе членами немецкого МИДа, военными ведомствами и органами разведки. Взаимоотношения между большевистской партией и кайзеровским правительством в годы мировой войны долгое время оставались для историков загадкой. Сенсацией разнеслись по миру первые сведения о том, что германское правительство, заинтересованное в скорейшем ослаблении Российской империи и выходе последней из войны, нашло выгодным для себя финансирование социалистических партий, стоявших за поражение России в войне и ведших усиленную пораженческую пропаганду. Германский социал-демократ Эдуард Бернштейн, занимавший одно время пост заместителя министра финансов в германском правительстве, указал на связь с немцами Ленина в статье "Темная история", опубликованной 14 января 1921 года в утреннем выпуске газеты "Форвертс":
"Ленин и его товарищи получили от кайзерской Германии огромные суммы. Я узнал об этом еще в конце декабря 1917 года. Через одного друга я осведомился об этом у некоего лица, которое, вследствие своих связей с различными учреждениями, должно было быть в курсе дела, и получил утвердительный ответ. Правда, тогда я не знал размера этих сумм и кто был посредником при их передаче. Теперь я получил сведения от заслуживающего доверия источника, что речь идет о суммах почти неправдоподобных, наверняка превышающих 50 миллионов немецких золотых марок, так что ни у Ленина, ни у его товарищей не могло возникнуть никаких сомнений относительно источников этих денег."
Видимо, Бернштейн несколько занизил сумму. В архивной записи разговора, сделанной в первых числах января 1921 года, раскрывая имена своих информаторов, Бернштейн указывал на 60 млн. марок:
"О получении большевиками денег от германского правительства я услышал на заседании комиссии рейхстага в 1921 г. Заседание комиссии, обсуждавшее вопросы внешней политики, состоялось под председательством депутата рейхстага проф. Вальтера Шюкинга. На заседании присутствовали, кроме членов рейхстага, высокие чины министерства иностранных дел и военного министерства. По окончании официальной части собрания состоялся свободный обмен мнениями между присутствующими. Во время этих бесед один из членов комиссии громко заявил другому: "Ведь большевики получили 60 миллионов марок от германского правительства". Я тогда спросил сидевшего возле меня легационсрата Эккерта (впоследствии посланника), соответствует ли это заявление действительности. Господин Эккерт это подтвердил. На другой день я посетил проф. Шюкинга, как председателя комиссии, и, рассказав ему о разговоре относительно упомянутых 60 мил. марок, спросил, известно ли ему что-нибудь об этом. На это он мне ответил, что и ему известен факт выдачи этой суммы большевикам"(37).
Статья Бернштейна вызвала протесты германских коммунистов, обвинивших его в клевете и потребовавших официального ответа у МИДа по вопросу о финансировании Германией ленинской группы. МИД по существу ушел от ответа. Тогда Бернштейн опубликовал вторую статью -- "Немецкие миллионы Ленина":
"На запрос правительству коммуниста В. Дювеля относительно выдвинутого мною утверждения о выдаче Ленину и его товарищам 50 миллионов марок министерство иностранных дел дало именно тот ответ, какой предполагала расплывчатая формулировка вопроса. МИД заявил, что в его документах нет никаких указаний на то, что МИД дал согласие на поддержку Ленина и его товарищей немецкими военными властями. Если бы [коммунистическая] газета "Роте Фане" была заинтересована в том, чтобы выяснить правду, а не осыпать меня ругательствами, она бы на это возразила министерству, что в его ответе обойдена суть [...]. Этот ответ отрицает то, чего я не утверждал, зато тщательно обходит всякое высказывание о том, соответствует ли действительности или нет сказаннное мною [...]. В ответе даже не сказано, что министерству ничего не известно об этом деле. В ответе лишь говорится, что в документах МИД на эту тему ничего нет. Но на войне происходит множество событий, которые никоим образом не отражаются в документах правительственных учреждений. [...] Не разделяя приверженности "Роте фане" к судам, я более всего желал бы представить этот случай на рассмотрение международного следственного комитета, составленного исключительно из социалистов. Но поскольку создание такого комитета -- дело чрезвычайно трудное и может занять еще много месяцев [...] я решил выбрать другой путь. Сразу после нового собрания рейхстага я обращусь к нему с запросом передать это дело, с целью ускоренного рассмотрения, второму подкомитету комитета по расследованию возникновения войны [...]".
Однако Бернштейн затронул проблему, обсуждать которую не хотелось ни коммунистам, ни германскому правительству, ни немецкой социал-демократической партии. Не приходится удивляться, что так всех заинтриговавший вопрос остался безответным, а Бернштейн, равно как и немецкие коммунисты, предпочли не настаивать на создании комиссии для расследования вопроса о германских золотых марках. И когда известный охотник за провокаторами и шпионами В. Л. Бурцев предложил в германское социал-демократическое издательство книжку о том, как Ленин и большевики получали деньги от германского имперского правительства, издательство книжку печатать отказалось:(38)
"Я далеко не уверен, что об этом вопросе говорить своевременно, -писал в 1931 году историк и архивист Б. И. Николаевский жалующемуся на отказ немцев В. Л. Бурцеву -- [...] во всяком случае немцы-то вполне определенно убеждены, что поднимать эту группу вопросов преждевременно. [...] Простите меня, Владимир Львович, неужели Вы думаете, что Ваша эта работа может быть принята к изданию каким-либо немецким социал-демократическим издательством? Ведь это абсолютно невозможная вещь. Ведь Вы, наверное, знаете, что в 1920 [1921] г. Э. Бернштейн получил некоторые материалы относительно отношений в годы войны между немецким штабом и большевиками и начал было их публиковать [...], но ему пришлось это дело приостановить и он до сих пор к нему не возвращается"(39).
Бурцеву оставалось только согласиться: "Вы правы, что немцы не хотят поднимать вопроса о том, как они помогали Ленину"(40).
По прошествии многих лет в распоряжение историков были переданы документы, позволяющие более глубоко и внимательно изучить ставший уже легендой вопрос о немецких деньгах и пломбированном вагоне. В числе сборников таких документов следует прежде всего назвать "Документы Земана" и "Документы Хальвега"(41). Нужно отметить, что эти публикации, с очевидностью указывавшие на связь с германским правительством таких известных революционеров, как швейцарский социал-демократ Карл Моор (Баер), русско-румынско-болгарский социалист Х. Раковский, эсеры Цивин (Вейс) и Рубакин -- вызвали настоящий переполох среди еще живших революционеров.
Картина получалась достаточно детективная. Было очевидно, что всегда имело место сотрудничество революционеров с главными внешнеполитическими противниками Российской империи. Так, уже в феврале 1904 года японский военный атташе в России полковник М. Акаси вступил в контакт с руководителем Финляндской партии активного сопротивления К. Циллиакусом и одним из руководителей Грузинской партии социалистов-федералистов-революционеров Г. Г. Деканозовым. Тогда же у Акаси "возник план оказания финансовой помощи революционерам с тем, чтобы ускорить начало вооруженного восстания в России"(42).
На японские деньги и с одобрения японской разведки и генштаба с 30 сентября по 4 октября 1904 года проводилась в Париже Конференция революционных и оппозиционных партий (а в 1905 году -- Женевская конференция). В мае 1904 года на японские деньги было открыто Лениным и В. Д. Бонч-Бруевичем первое большое социалистическое издательство, начавшее поставки в Японию пораженческой социал-демократической и эсеровской литературы для пленных русских солдат. Но уже летом 1904 года о происхождении денег Ленина и Бонч-Бруевича стало известно руководству РСДРП, и в июле 1904 года ЦК, обозванный Лениным за это "примиренческим", категорически предписал Бонч-Бруевичу прекратить "высылку партийной литературы токийскому правительству как компрометирующую партию"(43). Поскольку Бонч-Бруевич не подчинился решению ЦК и в Японию продолжалась отсылка литературы, ЦК вынужден был формально отстранить Бонч-Бруевича от руководства экспедицией. На прямо поставленный Плехановым вопрос, вошел ли Бонч-Бруевич в сношения с японским правительством от имени экспедиции, последний лишь выразил свое негодование по поводу инсинуаций. "Я тотчас обо всем рассказал Владимиру Ильичу, и он от души смеялся над ,,меньшевистскими дурачками''", -- хвастался Бонч-Бруевич много лет спустя(44). Впрочем, не таким уж "дурачком" был Плеханов. В 1915 году он сообщил Г. А. Алексинскому, что "уже во время русско-японской войны Ленинский центр не брезговал помощью японского правительства, агенты которого в Европе помогали распространению ленинских изданий"(45).
