Геннадий Левицкий - В плену страстей. Женщины в истории Рима
Секст Тарквиний, совершивший насилие над Лукрецией, «был убит из мести старыми недругами, которых нажил в свое время казнями и грабежом».
Полученная неправедным путем власть была с позором потеряна навсегда. Причем в 509 году до н. э. римляне отказались не только от династии Тарквиниев, но от царской власти вообще. «С тех пор стали избирать вместо одного царя двух консулов по той причине, что, если бы один из них захотел причинить зло, другой, обладая такой же властью, мог бы ему воспрепятствовать. И было определено, чтобы не имели они власти больше года, дабы чрезмерно не возгордились от постоянного правления и всегда чувствовали себя гражданами, памятуя, что через год будут они вновь частными лицами» (Евтропий).
Тарквиний еще надеялся вернуть трон с помощью чужеземного войска. В первом же сражении погибли Брут, которому принадлежала инициатива изгнания царей, и Аррунт — сын Тарквиния, но победа осталась за римлянами.
«На следующий год (508 год до н. э.) все тот же Тарквиний, стремясь получить обратно свое царство, пошел на римлян войной, имея союзником Порсену, царя этрусков, и едва не захватил Рим, но все же вновь был побежден. На третий год после изгнания царей (506 год до н. э.) Тарквиний так и не сумел овладеть престолом, и Порсена, заключив с римлянами мир, перестал оказывать ему помощь. Тогда Тарквиний перебрался в Тускул, город, находящийся недалеко от Рима, и там, проведя 14 лет на положении частного лица, состарился вместе со своей женой» (Евтропий).
Судьба Туллии Младшей весьма похожа на судьбу Агриппины — матери Нерона. Но Туллии в отличие от Агриппины удалось дожить до старости и умереть своей смертью, хотя то, что власть, добытая столь высокой ценой, потеряна навсегда, было для нее хуже самой смерти.
Тевта
(? — после 228 года до нашей эры)
В душе римляне всегда оставались сухопутным народом и с предубеждением относились к соленой воде. Однако после 1-й Пунической войны (264–241 годы до н. э.) у Рима появились островные провинции и волей-неволей приходилось осваивать мореходство, строить торговый флот. Тирренское море, омывающее западную сторону Италии, Сицилию, Корсику, Сардинию, было освоено в кратчайшие сроки.
Аппетит приходит во время еды. О восточные берега Италийского полуострова плескались волны Адриатического моря. По нему можно добраться до богатой Греции, а дальше — сказочный Восток. Глаза италийских купцов горели алчным огнем, когда они планировали освоение Адриатики.
Имелся и чрезвычайно удобный порт на берегу Адриатического моря — Брундизий. Древний город в Калабрии перешел под власть римлян в 266 году до н. э. Римляне скоро оценили его преимущества и в конце 1-й Пунической войны вывели в Брундизий свое поселение.
Казалось, чего проще: есть великолепные гавани, море. Осталось нагрузить корабли и плыть, зарабатывать сестерции и денарии, получать удовольствие от созерцания заморских чудес. Но не тут-то было: на Адриатическом море римляне столкнулись с такой проблемой, что разом отпала охота плавать на торговых кораблях. А виной тому стала женщина…
Пираты освоили морские просторы гораздо раньше римлян. Активность пиратов то возрастала до невиданных масштабов, то на время затихала. Все зависело от обстоятельств, и прежде всего от того, в каких руках находилось море — слабых и безвольных или умелых и сильных.
Во время, когда у римлян появился интерес к Адриатическому морю, там творилось что-то невообразимое. Пиратство не просто существовало — оно было поставлено на промышленную основу. Не очень достойным промыслом жило и кормилось целое государство — Иллирия. А раздробленная, утратившая былое величие Греция дрожала от страха и не имела никакой надежды справиться с этим бедствием.
Иллирия опоясывала восточное побережье Адриатического моря (теперь эту территорию занимают Босния, Черногория, Албания). Населяли ее народы фракийского корня. Перенаселенность страны и, как следствие, бедность заставляли жителей Иллирии искать счастья в морских набегах. Особенно искусными мореходами было племя либурнов — отсюда и пошло название быстроходного парусного двухпалубного пиратского судна. Занятию преступным ремеслом способствовала необычайно изрезанная береговая линия, предоставлявшая хорошие убежища.
Наивысшего расцвета иллирийское пиратство достигло при царе Агроне. Он фактически узаконил морской промысел и значительно усилил морские и сухопутные силы. От единовременных грабительских набегов иллирийцы перешли к захвату сопредельных территорий. Македония уже не могла обеспечить безопасность эллинской торговли. Расписавшись в собственной беспомощности, она заключила дружеский договор с Иллирией. Царь Агрон использовал дружбу с македонянами, чтобы грабить их врагов — этолийцев.
Очередная крупная победа и явилась причиной преждевременной смерти правителя пиратского государства. «Царь Агрон по возвращении лодок выслушал сообщение начальников о битве и чрезвычайно обрадовался победе над этолянами, преисполненными величайшей гордыни. Он предался пьянству и прочим излишествам, заболел плевритом, от которого через несколько дней и умер», — рассказывает Полибий.
После Агрона остался малолетний сын от первого брака и молодая жена Тевта. Она и утвердилась на троне вместо неудачно отпраздновавшего победу мужа.
Царица оказалась еще более деятельной и кровожадной, чем прежний правитель. Она мечтала только о войне и победах. Тевта «прежде всего разрешила подданным грабить на море по своему усмотрению всякого встречного; потом она снарядила флот, собрала войско не меньше прежнего и, отправляя его в поход, дозволила начальникам поступать с каждой страной, как с неприятельской» (Полибий).
Разбойничий пыл иллирийцев не угас со смертью царя, наоборот, разгорелся с новой силой. Распоряжения царицы Тевты пришлись им по душе. «Иллирийцы же, вкусив сладости завоевания и власти, и желая большего и большего, выстроили себе корабли и стали грабить всех других, с кем бы им ни пришлось столкнуться», — подтверждает слова Полибия историк Павсаний. Пираты проявляли изрядную изобретательность, чтобы завладеть добычей. Под видом купцов они появились в Мессении. Иллирийцы послали вестника в ближайший город Мофон с просьбой доставить на корабли вино.
Как далее разворачивались события, описывает Павсаний.
«Когда к ним с вином прибыло несколько мужчин, они купили у них вино по цене, назначенной самими мофонцами, и сами стали продавать им то, что привезли. Когда на следующий день к ним пришло из города большое количество людей, иллирийцы дали возможность и им получить от продажи выгоду. Наконец к ним на корабли пришло много женщин и мужчин для продажи вина и с тем, чтобы в свою очередь купить что-либо у варваров. Тогда иллирийцы со всей дерзостью бросились на них и похитили много мужчин и еще больше женщин; забрав их к себе на корабли, они поплыли к берегам Ионийского моря, оставив город Мофону почти безлюдным».
Другой флот иллирийцев приблизился к городу Фенике в Эпире. Пираты не стали немедленно штурмовать «укрепленный и могущественный город эпиротов» (Полибий). Они изъявили желание запастись хлебом, а во время переговоров вошли в сношение с наемниками из племени галатов. (Их в городе находилось 800 человек.) Так, с помощью предательства, пираты овладели богатейшим городом.
Эпироты скоро опомнились и решили отбить город, но на помощь пиратам пришло сухопутное войско под предводительством Скердилаида. Сражение произошло перед городом. Войско Эпира, атакованное с одной стороны пятитысячным войском Скердилаида, с другой — пиратами и галатами, потерпело поражение. «Многие из них пали на месте, еще больше взято в плен, прочие бежали…» (Полибий). «Ограбив Эпир, они (иллирийцы) заключили с жителями его перемирие, по условиям которого возвращали за выкуп свободнорожденных пленных и город. Рабов и прочую добычу они поместили в лодки, после чего часть их отправилась назад морем, а отряд Скердилаида отступил сухим путем через теснины Антигонии. Велико было смущение и страх, наведенные иллирийцами на прибрежных эллинов» (Полибий).
Поразительно, в каком плачевном состоянии оказалась родина великого Пирра.[1] Эпироты даже не думали об отмщении обидчикам. Они отправили посольство к царице Тевте и заключили союз с иллирийцами, только это средство и могло быть некоторой защитой от пиратских набегов.
Полибий свидетельствует:
«Иллиряне и раньше постоянно нападали на торговых людей Италии, а во время пребывания в Фенике большая часть иллирян отделилась от флота и не замедлила ограбить множество италийских торговцев, причем одни из ограбленных были убиты, немало других увезено в плен». Последнее явилось большой ошибкой пиратов. Потерявшие чувство страха, упивающиеся силой и безнаказанностью, иллирийцы еще не знали, что Рим нанесенных обид не прощает.
