Дмитрий Дудко - Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языческий пантеон.
Богиня на вышивках — замужняя женщина, видимо, средних лет, в широкой юбке, на голове — высокий кокошник или убор наподобие корзины. (В таком виде она известна и в украинской, и в русской глиняной игрушке еще с XVII в.) В ее руках, молитвенно воздетых к небу (поза «оранты»), — растения или птицы. Богиню окружают знаки светил, деревья, птицы, животные (особенно лебеди, павы, кони, олени). Сопровождают ее две младшие богини или два бога-всадника. Часто она едет на колеснице или в ладье, которую влекут кони или лебеди[9]. Нередко фигуры богини и ее спутников стоят в храмах или под навесами. Богиня легко заменяется деревом или сливается с ним. Она — источник жизни, мать и владычица всего живого.
Этот величественный образ — общечеловеческий и общеиндоевропейский (Кибела, Артемида, великие богини Крита, Ирана и т. д.). Но многие детали его в русских вышивках восходят к скифской эпохе, когда сами восточные праславяне были «скифами-пахарями», многое перенявшими от собственно скифов — кочевников-иранцев. Скифы изображали свою Великую Богиню (тоже многоименную — Апи, Артимпасу, Табити) крылатой, с одной или несколькими парами змей (с головами львов или грифонов) вместо ног. Надо сказать, на изделиях греко-скифских мастеров она не выглядит уродливой или страшной.
Много веков спустя, в VI–VII вв., на антских фибулах (застежках) богиня предстает окруженной птицами и животными. Ее руки и ноги как бы перерастают в тела коней, орлов, лебедей. Еще через шесть веков, в Древней Руси, на амулетах-змеевиках с одной стороны изображались христианские святые, с другой — богиня с львиноголовыми змеями вместо ног, иногда крылатая. На браслете XII в. из Киева она — змееногая и крылатая, с головой грифона и в нимбе. Такие «русальные» браслеты носили участницы русалий — языческих игрищ, исполнявшихся на Святки, Троицу и Купалу. Уже в XX в. змееногая оранта появляется на украинских писанках — пасхальных яйцах.
Словно сама бессмертная богиня являлась раз в несколько веков мастерам и мастерицам! В действительности промежуточными звеньями между вещами, доступными ныне археологам и этнографам, служили давно истлевшие предметы из ткани или дерева. На них, а главное — в народной памяти, и хранился все эти тысячелетия образ Матери Мира.
Скифское наследие проступает и в других чертах многоименной Матери Лады. Подобно скифской Апи, Мать Сыра Земля — одновременно богиня воды и земли. У лесостепных скифов богиня огня и домашнего очага Табити была и богиней плодородия, и земли. Полесские же крестьяне верили, что на Благовещенье рожает не только Земля, но и огонь в печи.
Так богат и многообразен был образ Матери Лады у славян, хотя их общество и религия давно уже не были матриархальными. Дальше мы узнаем о мужьях, сыновьях и дочерях Великой Матери, которые и составляли семью-общину славянских богов.
Велес — волхв богов
(Волос, Месяц, Жыцень, Ныя, Мерот, Власий, Никола, Поренут.)
На стене пещеры Трех Братьев (во Франции) художник палеолита изобразил странное существо: с бородатым человеческим лицом, острыми ушами, оленьими рогами, медвежьими лапами и волчьим хвостом. Вместо одежды тело покрыто шерстью. Хорошо заметны детородные органы. Пригнувшись и вытянув руки-лапы, человек-зверь пляшет. Кто это — ряженый колдун, предок-тотем, бог? Все вместе. Бог-колдун, всеобщий предок-отец, Хозяин Зверей. В небе еще не воцарился патриархальный Зевс-Дьяус, а этот бог уже делил власть над миром с Великой Матерью, Хозяйкой Зверей, супругом которой он, очевидно, и был.
Позднее, в мезолите, окончательно оформилось представление о трех вертикальных мирах и системе духовных «путешествий» по ним. Бог-колдун стал богом-шаманом, а также певцом, поэтом, музыкантом — все эти искусства были тесно связаны с шаманством. А еще — грозным судьей и палачом. Суеверного человека (не только «дикого») страх перед заклятием или магическим испытанием может убить или вынудить признаться.
Люди научились разводить скот — и Хозяин Зверей стал богом пастухов, а заодно земледельцев и купцов. Ведь раньше изобилие и богатство определялось обилием дичи. Теперь же — скота, зерна, золота. И все же древний бог плохо вписывался в мир молодых патриархальных богов новой, индоевропейской эпохи. Его боялись, но не любили. В роли супруга Великой Богини изначального бога вытеснил бог ясного неба. А на самого бога-колдуна, связанного с ночным небом и его светилами, порой смотрели как на нечистую силу. (Отношение воинов-варваров к колдунам и их богам хорошо передал Р. Говард в своем цикле о Конане.)
В Элладе он принял два обличья: «дикое» — Пана, хозяина лесов, и цивилизованное — Гермеса, бога пастухов, купцов, магов и … воров. У индийцев стал Варуной — мрачным и суровым богом вод, луны и магии, нещадно ловящим грешников сетью или петлей. Его обычно призывали вместе с Митрой («другом») — солнечным богом, справедливым и добрым к людям. Под именем же Валы древний бог сделался демоном, спрятавшим в скале небесные стада и солнце. У балтов этот бог раздвоился на Велса, владыку мертвых, и черта — Вельняса.
Больше всего повезло изначальному богу у германцев и иранцев. У первых он слился с богом ветра и бури в грозную фигуру Одина-Водана, Дикого Охотника, воина и колдуна. Он и возглавил германский Олимп, оттеснив бога ясного неба (Тиу) на роль второстепенного (но тоже воинского!) божества. В Иране же бог, соответствующий индийскому Варуне, стал владыкой неба под именем Аху-рамазды (Владыки Мудрого). Именно его провозгласил единственным богом Заратуштра — один из первых монотеистов мира.
А славяне? У них древний бог носил имя Велес (Волос) и эпитет «скотий бог». «Скотом» в Древней Руси называли также и богатство, деньги («скотница» — «казна», «скотолюбие» — «корыстолюбие»). В Киеве святилище княжеского Перуна стояло на горе, а капище Волоса — внизу, на Подоле, рядом с пастбищем и торгом. Тем не менее, заключая договоры с Византией, русы клялись Перуном и Волосом, призывая на себя кары обоих богов: «Да будем золотыми, как золото, и своим оружием да иссечены будем». Очевидно, Перун наказывал клятвопреступников смертью в бою, а Волос — кожной болезнью вроде золотухи или оспы.
На летописной миниатюре к статье 912 г. Перун, перед которым клянутся русские послы, изображен в виде статуи воина с копьем[10], а Волос — в виде змеи у ее подножия. Змея — распространенный символ нижнего мира, мудрости, домашнего очага. Культ домашних змей (ужей), своего рода живых домовых, возникший в энеолите, был свойствен и славянам. Не случайно Вещий Олег, дерзнувший усомниться во всеведении волхвов да еще и угрожать им, гибнет от змеи и коня. Жрецы «скотьего бога» показали князю (если не в жизни, то в сложенной ими легенде), кто в этом мире «вещий».
В «Слове о полку Игореве» Боян, «Велесов внук», выглядит настоящим волхвом-шаманом. Он летает орлом в небеса, бегает по земле волком, а по дереву (мировому) — белкой («мысию»). Древо это — «мысленное», летает певец «умом под облака». То есть оборачивается и странствует по трем мирам не тело шамана, а его душа. Звуки его музыки обращаются в стаю лебедей, преследуемых соколами. В Ирландии филидами (словом, родственным имени Велеса) называлась корпорация жрецов-прорицателей, певцов и магов.
Славой колдуна и оборотня пользовался тезка певца — болгарский князь X в. Баян. О герое «Слова…», князе полоцком Всеславе Брячиславиче, летописец сообщал, что тот был «рожден от волхвования» и носил языческий амулет — науз. В поэме же Всеслав — оборотень, ночью бегающий волком наперегонки с солнцем-Хорсом[11], и знаток гадания по птицам. Душа его — «вещая», шаманская. В былинах Всеслав (Волх Всеславич) — великий охотник и воин — оборотень, князь и шаман в одном лице. Не только он, но и его дружина может оборачиваться соколами, волками и щуками, чтобы передвигаться в трех мирах. А вражеский город они берут, пробравшись туда муравьями. Всеслав-Волх, подобно Вещему Олегу и Одину, побеждает не так оружием, как хитростью — мудростью и чарами.
Не случайно имени Волоса-Велеса родственно не только слово «волхв», но и слова, связанные с общиной и властью над ней: «волость», «власть», «владыка», тохарское wal — «царь». На Рязанщине «велесом» называли самовольно присвоившего власть. Борьба военных вождей (князей, царей) со жрецами-волхвами за власть — не простую, а священную — тянулась тысячелетиями. Царь Виштаспа, покровитель гонимого жрецами Заратуштры, сам был жрецом — кави. Белый и красный цвета в одеяниях индоевропейских царей и королей означали сочетание жреческой и военной власти. В Черной могиле — кургане черниговского князя X в. — рядом с оружием лежали два священных турьих рога, окованных серебром. Западные славяне называли священника «князь» (польск. ksiadz, чеш. knez).
