Дэвид Гланц - Советское военное чудо 1941-1943. Возрождение Красной Армии

Однако наступления эти, что вполне предсказуемо, сильно не достигли своих стратегических целей. Как только немецкое Верховное командование сухопутных сил оправилось от шока первоначальных неудач, оно хладнокровно парировало удары Ставки — и к концу апреля 1942 года остановило амбициозное наступление Сталина, нанеся по ходу дела массовые и тяжкие потери Красной Армии.

Зимняя кампания 1941/42 года тоже оставила после себя наследие в виде горячих исторических споров, в том числе дебатов по военной стратегии Сталина и о том, до какой степени Московская битва представляет собой поворотный пункт в конечном ходе войны.

Сталинская стратегия «широкого фронта». Послевоенные советские и российские критические работы о сталинском управлении Московской битвой, включая работы, написанные военными из его ближайшего окружения, резко критикуют использование диктатором для разгрома вермахта стратегии «широкого фронта». Эта стратегия, утверждают они, распылила ограниченные силы Красной Армии требованием вести наступательные операции по многим направлениям — тем самым гарантируя, что ни одно из наступлений не сможет достичь своих конечных целей. Те же критики, в особенности Жуков, доказывают, что лишь после весны 1942 года Сталин наконец-то начал внимать советам своих советников и отбросил стратегию «широкого фронта», сменив ее на более избирательный подход. Впоследствии, утверждают они, Сталин и Ставка тщательно выбирали ключевые наступательные направления, сосредотачивали все силы на этих осях и подбирая атакующие войска под стать порученным им задачам.

Однако недавно вышедшие в свет материалы и более подробное изучение характера военных операций явно опровергают эти утверждения как минимум в двух отношениях. Во-первых^ хотя Сталин и в самом деле зимой 1941/42 года принял на вооружение наступательную стратегию «широкого фронта», его ключевые советники (включая Жукова) молчаливо поощряли ее применение, соглашаясь со Сталиным, что наилучшим способом обрушить немецкую оборону на каком-то конкретном участке фронта будет оказывать максимальное давление на как можно большем числе участков.[26] Во-вторых, Сталин и Ставка вовсе не отбросили эту стратегию после весны 1942 года, скорее наоборот — придерживались ее в 1942-м, 1943-м и в начале 1944 года по тем же причинам, по каким прибегли к ней в 1941 году.[27] Только летом 1944 года была принята политика проведения поэтапных и последовательных наступательных операций. И даже на столь позднем этапе войны, как январь 1945 года, Красная Армия вновь использовала стратегию «широкого фронта», хотя и в меньших масштабах, в ходе своего стратегического наступления в Восточной Пруссии, центральной Польше и позже в западной Венгрии и Австрии.

Московская битва как поворотный пункт. Среди историков много лет бушевали споры по поводу поворотных пунктов в советско-германской войне, конкретнее-когда же именно военное счастье повернулось лицом к Красной Армии и почему так произошло. Эти споры подняли на поверхность трех ведущих кандидатов на честь быть названными «поворотными пунктами»: Московскую, Сталинградскую и Курскую битвы; в более недавние времена появился еще и четвертый — поворот Гудериана на юг к Киеву. Две из этих битв произошли в первый период войны, во время которого вермахт всегда сохранял стратегическую инициативу, за исключением пятимесячного периода с декабря 1941 года по апрель 1942 года, когда Красная армия провела свое зимнее наступление. Поэтому российские историки склонны выделять Сталинградскую битву как по определению наиболее важный поворотный пункт в войне, поскольку эта битва безвозвратно лишила немцев стратегической инициативы.

В ретроспективе Московская битва представляет собой лишь один из трех поворотных пунктов войны, но ни в коем случае не самый решающий. Под Москвой Красная Армия нанесла вермахту беспримерное поражение и помешала Гитлеру достичь целей операции «Барбаросса». Проще говоря, после Московской битвы Германия больше не могла разгромить Советский Союз или выиграть войну на условиях, первоначально поставленных Гитлером.[28]

Наконец, поворот Гудериана на юг и последующая задержка гитлеровского наступления для захвата Москвы не могут квалифицироваться как критический «поворотный пункт». Фактически эта операция лишь увеличила шансы вермахта на победу над Красной Армией под Москвой, ликвидировав мощный Юго-Западный фронт Красной Армии как ключевого игрока в осеннем периоде кампании 1941 года. Именно она поставила Западный, Резервный и Брянский фронты в ситуацию, ведущую к их октябрьскому поражению. Более того, в то время мало кто из фигур в высшем стратегическом руководстве вермахта — если вообще хоть кто-то из этого руководства — либо выступал тогда против «поворота» Гудериана, либо предвидел последующее поражение под Москвой.[29]

ОСЕННЕ-ЛЕТНЯЯ КАМПАНИЯ: МАЙ-НОЯБРЬ 1942 ГОДА

В июне 1942 года английская армия по-прежнему неудержимо отступала в Северной Африке, бушевала битва за Атлантику, а Соединенные Штаты обратили вспять японское наступление в битве у атолла Мидуэй. Армия США насчитывала 520 000 развернутых вне территории страны военнослужащих (60 процентов на Тихом океане и 40 процентов в Карибском море). 28 июня Гитлер начал операцию «Блау», бросив примерно 2 миллиона солдат на Сталинград и Кавказ и разнеся вдребезги оборону Красной Армии в южной России, насчитывавшую приблизительно 1,8 миллиона солдат.

В сентябре 1942 года английские войска остановили немецкое наступление в Северной Африке и подготовили контрнаступление силами десяти дивизий. Численность войск США в Европе достигла 170 000 солдат. К сентябрю 1942 года немецкие войска в России продвинулись на глубину, эквивалентную по американским понятиям всему региону от атлантического побережья до Топики (штат Канзас), подойдя к Сталинграду.и предгорьям Кавказских гор. На этом в конце октября немецкое наступление остановилось для подготовки уничтожения советских войск в Сталинграде.

Во второй половине 1942 года Вторая мировая война приняла более глобальный характер — главным образом из-за улучшения положения США на Тихоокеанском театре, постепенного усиления США и Великобритании в Северной Африке и разгоревшегося сражение за контроль над жизненно важными судоходными линиями в Атлантике. Тем не менее основная масса гитлеровского вермахта все-таки оставалась задействованной на Восточном фронте — в борьбе, которую все лидеры воюющих стран, как союзников, так и Оси, одинаково считали решающей для конечного исхода войны. Даже на Тихоокеанском театре основная масса японской армии сосредоточилась на оккупации огромного района материкового Китая, в то время как все еще мощная Квантунская армия в Маньчжурии настороженно следила за войсками Красной Армии на Дальнем Востоке.

В то время как легионы Гитлера устремились в свое второе крупное стратегическое наступление на Сталинград (операция «Блау»), английские войска продолжали цепляться за слабые позиции в Египте, отчаянно сопротивляясь танкам знаменитого Африканского корпуса Эрвина Роммеля, а Соединенные Штаты пытались остановить японскую военную машину в бассейне Тихого океана. При разгоревшейся битве за Атлантику, когда над пуповиной снабжения, связывающей Великобританию с американским «арсеналом демократии», нависла смертельная угроза, нацистская Германия пребывала на вершине своего военного счастья. Надежда западных союзников когда-либо вернуться на европейский континент оставалась всего лишь мечтой. Самое большее, чего смогли добиться западные союзники к осени — это произвести высадку американской армии на побережье Северной Африки.

После затухания в конце апреля 1942 года первого зимнего наступления Красной Армии на советско-германском фронте наступил период относительного затишья, во время которого обе стороны реорганизовывали, переоснащали и пополняли свои войска и искали способы вновь захватить стратегическую инициативу.[30] Горя желанием завладеть целями, которые ему так и не удалось взять предыдущей зимой, Сталин потребовал от Красной Армии возобновить в конце весны или в начале лета 1942 года всеобщее наступление. Однако другие члены Ставки после длительных споров убедили диктатора, что летом Гитлер наверняка снова начнет свое наступление на Москву для достижения самой важной цели операции «Барбаросса».

Хотя Сталин в конечном итоге разрешил начать летнюю кампанию с преднамеренной стратегической обороны на московском направлении, он также распорядился провести весной два наступления: первое в районе Харькова, а второе в Крыму. Оба имели своей целью срыв ожидаемого немецкого наступления на Москву, а по возможности — перехват стратегической инициативы.[31]