Роберт Такер - Сталин, Путь к власти
Произошла бы большевистская революция, не будь Ленина, или нет - это один из тех вопросов истории, которые люди постоянно ощущают потребность ставить, несмотря на их очевидную неразрешимость. Мнение, которое выразил Троцкий в 1935 г., находясь в изгнании, тем более заслуживает внимания, что сам он был еще одной личностью, чей вклад, возможно, также имел решающее значение. Если бы не было ни его, ни Ленина, доказывал Троцкий, Октябрьская революция не состоялась бы. В его отсутствие, писал Троцкий, революция совершилась бы при условии, что ею руководил бы Ленин. Без Ленина, однако, ему одному, вероятно, не удалось бы добиться от колебавшейся большевистской верхушки столь важного решения[41]. Подобные мнения, какова бы ни была их историческая достоверность, - красноречивые свидетельства оценки большевиками роли Ленина в Октябрьской революции.
Но "доказательства" своих исключительных дарований Ленин представил своим сторонникам не только при захвате, но и при установлении новой власти, действуя как революционер, сверху. Можно утверждать, рискуя, правда, впасть в преувеличение, что именно в роли революционного государственного деятеля Ленин наконец оказался в своей стихии и в полной мере продемонстрировал политическую гениальность. С той же самой спокойной самоуверенностью, которая отличала его и в молодые годы, Ленин составил и изложил съезду Советов первые Декреты о мире и земле, которыми новое правительство подтвердило свой революционный мандат и во всеуслышание попросило о поддержке как в самой России, так и за рубежом. Затем он возглавил большевистское правительство, осажденное со всех сторон и боровшееся за выживание.
Не успела революция свершиться, как уже понадобилось ее защищать, и в первые два года беспорядков, гражданской войны и иностранной интервенции шансы на спасение были весьма неопределенными. С самого начала немецкий ультиматум на мирных переговорах в Брест-Литовске, которые вел Троцкий, вверг правительство Ленина в тяжелый внутри- и внешнеполитический кризис. Преодолев оппозицию в лице Бухарина и других "левых коммунистов", призывавших к революционной войне, Ленин в конце концов добился принятия немецких условий, надеясь обменять пространство на время. Последующие события подтвердили правильность такой политики. Уже по одной этой причине некоторые большевики стали считать его спасителем революции. Нет необходимости добавлять, что в большевистском руководстве Ленину не принадлежала монополия на героизм. Многие другие деятели сыграли важную роль, спасая революцию и утверждая новый советский строй. Следует особо сказать о Троцком, выдающемся организаторе Красной Армии, главном руководителе ее действиями на весьма протяженных фронтах гражданской войны.
Лидер у власти
В отличие от исторической модели русского самодержавия Советское государство в России возникло как инноваторская форма партийного правления. Политической властью в однопартийной системе были наделены такие коллективные органы, как партийный съезд, созывавшийся в первое время ежегодно, и избираемый им действующий между съездами Центральный Комитет. И тем не менее диктатура революционной партии имела в лице Ленина верховного руководителя столь огромного влияния, что ее было бы вернее назвать "ленинским режимом". В чем заключалась роль Ленина как лидера и на какой основе зиждился его огромный авторитет?
Дело вовсе не в занимаемом им конкретном посту. Ведь в советской системе не существовало должности верховного руководителя. Конечно, Ленин являлся премьер-министром или председателем Совета Народных Комиссаров, центрального Советского правительства. Но советская внутренняя и внешняя политика решалась в высших партийных органах: в Центральном Комитете, в подчиненных ему отделах и в Политбюро; правительство же функционировало в качестве главного исполнительного органа партии. Ленин как сторонник подобного распределения обязанностей позаботился о сохранении его в практической работе. В 1923 г. он с похвалой отозвался о процедуре обсуждения внешнеполитических "ходов" в Политбюро, которые затем претворялись в жизнь министерством иностранных дел. Он указывал на это "гибкое соединение" партийного с советским как на модель, в соответствии с которой следует функционировать советскому партийному государству[43].
Поскольку партия в Советском государстве представляла собой господствующую политическую силу, Ленин осуществлял верховное руководство не как глава правительства, а как партийный вождь. В партии, однако, его верховенство не было закреплено постом, который соответствовал бы должности премьер-министра правительства, формально он являлся лишь одним из членов высших партийных органов: Центрального Комитета, в который в начале 20-х годов входило около 25 членов и около 15 кандидатов (с совещательным голосом), и Политбюро, в 1922 г. насчитывавшего 10 человек (членами были Ленин, Троцкий, Каменев, Зиновьев, Сталин, Алексей Рыков и Михаил Томский, кандидатами - Бухарин, М. И. Калинин и Вячеслав Молотов). Заполняя годом раньше анкету делегата Х съезда партии, Ленин указал свою партийную должность: "член ЦК"[45].
Во время последовавшего революционного кризиса Ленин занимал позицию, которая вначале смутила многих его сторонников и вызвала серьезное сопротивление в партии. Выдвинутое им после возвращения в Россию в апреле 1917 г. и нашедшее отражение в Апрельских тезисах требование радикальной стратегии, направленной на быстрейший захват власти, партийный орган "Правда" назвал неприемлемым, и потребовалась вся сила ленинского убеждения, чтобы быстро преодолеть внутрипартийную оппозицию. В сентябре партийное руководство в Петрограде игнорировало, посчитав несвоевременным, призыв скрывавшегося Ленина к немедленному вооруженному восстанию и захвату власти, а когда он в октябре вновь стал на этом настаивать, против него выступила группа членов Центрального Комитета, включая Зиновьева и Каменева. В первые дни победившей революции эти два видных большевика объединились с другими, так называемыми колеблющимися, отстаивая, вопреки Ленину, идею преобразования правительства большевиков в широкую социалистическую коалицию. И наконец, в начале 1918 г. настойчивое требование, касавшееся принятия жестких условий Германии в Брест-Литовске, Ленину пришлось подкрепить угрозой собственной отставки и только таким путем обеспечить поддержку Центрального Комитета, который затем принял предложение большинством в семь голосов против четырех при четырех воздержавшихся. Однако и после подписания договора Бухарин вместе с левыми коммунистами продолжал агитацию в партии против его ратификации47. Между тем традиция дискуссий по спорным вопросам в большевистском руководстве продолжалась и после консолидации власти, и в высших партийных инстанциях взглядам Ленина не гарантировалось автоматическое одобрение. По этому вопросу мы располагаем его собственным свидетельством, нашедшим отражение в переписке с А. А. Иоффе. в марте 1921 г. Жалуясь в личном письме на частую переброску его Центральным Комитетом с одной работы на другую, Иоффе несколько раз повторил (имея в виду Ленина), выражение: "Центральный Комитет - это Вы". В ответ Ленин самым энергичным образом протестовал против этой фразы, говоря, что Иоффе мог так писать только в состоянии большого нервного раздражения и переутомления. Ленин заметил: "Старый Цека (1919 - 1920) побил меня по одному из гигантски важных вопросов, что Вы знаете из дискуссии. По вопросам организационным и персональным несть числа случаям, когда я бывал в меньшинстве. Вы сами видели примеры тому много раз, когда были членом ЦК"[49]. Хотя Ленин был прав относительно фактов, упомянутых в письме, замечание Иоффе затронуло скрытые рычаги большевистской структуры власти. В известном смысле Ленин мог бы (хотя этого никогда бы не сделал) сказать: "Центральный Комитет - это я". Он был настолько влиятельным большевистским лидером, его авторитет в правящей группировке и в партии был так велик, что, ему, как правило, удавалось формировать и определять партийную линию по всем важным политическим вопросам. Что же касается голосования по предложению, касавшемуся Цектрана, то здесь следует иметь в виду, что это был единственный за весь период 1919 - 1920 гг. связанный с серьезным политическим вопросом случай поражения, который Ленин мог назвать. Кроме того, на это можно было бы возразить тем, во-первых, что результаты голосования были довольно неожиданными, во-вторых, что ленинская позиция в отношении профессиональных союзов вскоре возобладала на Х съезде партии.
Подлинные масштабы доминирующего влияния Ленина проявились во время дебатов по военному вопросу на XIII съезде партии в марте 1919 г. На закрытом заседании значительные силы из большевистского руководства предприняли решительную атаку на военную политику Троцкого, который еще до дебатов выехал из Москвы, чтобы руководить операциями против войск адмирала Колчака на Восточном фронте. Тем не менее поражение этой военной оппозиции оказалось предрешенным, после того как Ленин выступил в защиту Троцкого; причем он даже не счел нужным остаться на съезде, чтобы дождаться результатов голосования51. Наконец, следовало бы, пожалуй, отметить, что Ленин, не занимая официального поста в Коминтерне, лично влиял на его решения через русских представителей, из которых выбиралось руководство данной организации. Они спорили между собой, вспоминал бывший немецкий коммунист, участвовавший в заседании Исполкома Коминтерна в 1921 г., но, "когда высказывал свое мнение Ленин, вопрос считался решенным. Его авторитет воспринимался товарищами как что-то само собой разумеющееся. Я не имею в виду, что они механически повиновались или ощущали какую-то угрозу. Я признаю и теперь, что эта позиция являлась результатом его несомненного превосходства"[53]. С другой стороны, можно вспомнить слова Ленина из "Письма к товарищу о наших организационных задачах" (1902). Описав характер революционной организации, которую предусматривает его план, Ленин заявил, что ее задача - действовать, "сохраняя руководство всем движением, сохраняя, разумеется, не силой власти, а силой авторитета, силой энергии, большей опытности, большей разносторонности, большей талантливости"[55] первых лет к гражданскому миру в условиях новой экономической политики, которая длилась в течение почти всех 20-х годов.
