Вячеслав Никонов - Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего?
О цивилизациях во множественном числе – как о социокультурном феномене – заговорили в первой половине XIX века, когда появились труды Генри Бокля «История цивилизации в Англии», Франсуа Гизо «История цивилизации во Франции» и Рафаэля Альтамира-и-Кревеа «История Испании и испанской цивилизации». В этих книгах цивилизация по сути отождествлялась с нацией с ее специфической культурой, ментальным складом, историей, языком. Однако к тому же времени относилась уже и «История цивилизации в Европе» того же Гизо.
Концепции цивилизации в XVIII–XIX веках носили исключительно европоцентристский характер. «Благородная культура XVIII века казалась достойным возрождением аттического и римского духа, и хотя во Франции просветительский оптимизм не смог пережить ножа гильотины и кровавого побоища Наполеоновских войн, он вновь расцвел в следующем столетии в джентльменских клубах Англии, – иронизировал известный английский историк Роджер Осборн. – Чудеса Древней Греции и Древнего Рима образуют непрерывное целое с чудесами Венеции и Флоренции эпохи Возрождения, а также с чудесами британской индустриализации… Те народы, которые находились в стороне от этой священной оси, признавались варварами, а те, что находились на ней, – носителями цивилизации. Цивилизация в дни Бокля не только сама задавала свои географические границы, она считала себя наделенной миссией «подавлять, обращать и цивилизовывать» остальное человечество – с этой точки зрения процесс колонизации всего мира представлялся некоей благотворной смесью проповедничества и морального торжества»[35].
Одним из первых, кто вывел теорию цивилизаций за европоцентристские рамки, был русский идеолог панславизма Николай Данилевский. В книге «Россия и Европа», вышедшей в 1869 году, Николай Данилевский выделял десять исторических типов, развившихся в самостоятельные цивилизации, из которых три принадлежали «племенам семитической породы» – халдейскому, еврейскому, арабскому, два – самобытным племенам – хамитскому (египетскому) и китайскому, а остальные – арийским – индийскому, персидскому, греческому, римскому, германскому. Одиннадцатым типом, восходящим на арену мировой истории, он считал славян. Определяющим для классификации цивилизаций Данилевский считал язык и расу.
В начале ХХ века цивилизационный подход – представление об истории как совокупности и чередовании социокультурных систем – стал весьма популярным. Его развивал Питирим Сорокин, предложивший, на мой взгляд, наиболее исчерпывающий перечень критериев, отличающих одну цивилизацию от другой. Каждая из них включает в себя идеологическую совокупность смыслов, объединенных в системы языка, науки, религии, философии, права, этики, литературы, живописи, скульптуры, архитектуры, музыки, экономических, политических, социальных теорий; действия, церемонии, ритуалы; а также – материальную культуру, предметно воплощающую эти смыслы; а также – действия, церемонии, ритуалы. Каждая цивилизация рождается, достигает расцвета и умирает, уступая место новой. Исторический процесс – последовательность уникальных цивилизаций.
Серьезно взбодрил теорию цивилизаций Освальд Шпенглер, чья книга «Упадок Запада» (в русском издании – «Закат Европы») произвела в европейском интеллектуальном мире эффект разорвавшейся бомбы. Выделив семь крупнейших в истории – египетскую, китайскую, арабскую, греко-римскую, мексиканскую, семитскую и западную, – он измерил средний жизненный цикл цивилизации, составляющий около 1000 лет, и эпатировал публику предсказанием неизбежной гибели западноевропейской цивилизации, подобно тому, как погибли ее величайшие предшественницы.
Классиком жанра считается Арнольд Тойнби, который был не столь пессимистичен, как Шпенглер, в отношении цивилизации Запада, видя выход в его духовном обновлении. В 12-томном «Исследовании истории» Тойнби предложил считать главными родовыми признаками цивилизации религию и территорию. Рассматривая цивилизации как макрокультуры, Тойнби отмечал в каждой специфические духовную и социальную структуры, институты, элиты, стадии развития: через возникновение, создание универсального государства и вселенской церкви к надлому и гибели. В разных томах своего эпического труда Тойнби выделял в истории человечества от 21 до 26 цивилизаций, а среди живых в современном ему мире – от восьми до десяти. Вот эти 10 живых цивилизаций по Тойнби: западная, православно-христианская Ближнего Востока, ответвление православно-христианской в России, исламская, индуистская, дальневосточная с основным стволом в Китае, ответвление дальневосточной в Японии, полинезийская, эскимосская, кочевническая. По не очень оптимистическому утверждению Тойнби, «полинезийское и кочевническое общество ныне пребывают в стадии предсмертной агонии, а семь из восьми оставшихся – в той или иной степени – подвергаются опасности уничтожения или ассимиляции восьмой, а именно, цивилизацией Запада». Впрочем, и западная «также может пройти свой зенит и последовать за всеми уже известными нами»[36].
В 1929 году во Франции была основана школа «Анналов», получившая свое название по издававшемуся журналу «Анналы. Экономики. Цивилизации. Общества». Больше других представителей школы писавший собственно о цивилизациях Фернан Бродель трактовал их как сложную и упорядоченную систему запретов, повелений, принципов и категорий освоения мира, которые определяют своеобразие мышления, строя чувств и действий. «Цивилизации… представляют океан привычек, ограничений, одобрений, советов, утверждений всех тех реальностей, которые каждому из нас кажутся личными и спонтанными, в то время как пришли они к нам зачастую из очень далекого прошлого. Они – наследие, точно так же, как язык, на котором мы говорим».
Вторая мировая война, когда был продемонстрирован впечатляющий раскол внутри западной цивилизация, а основатель школы «Анналов» Марк Блок был расстрелян в гестапо, и холодная война, чьи идеологические фронты пролегли по всем странам и континентам и даже внутри отдельных государств (Германия, Корея, Вьетнам), заметно дискредитировали цивилизационный подход к истории. Ее отвергали по обе стороны железного занавеса. На Западе она мешала сфокусированному взгляду на мир как на поле битвы между силами демократии и тоталитаризма. В Советском Союзе – противоречила взгляду на историю как арену борьбы классов, имущих и неимущих.
Взрывной интерес к цивилизационной теории вернулся в 1990-е годы после статей и книги Самуэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций» (1993), где он доказывал: «В зарождающейся глобальной политике стержневые государства главных цивилизаций занимают места двух сверхдержав периода холодной войны и становятся основными полюсами притяжения и отталкивания для других стран»[37].
Всего Хантингтон выделял до девяти основных мировых цивилизаций: западная, латиноамериканская, африканская, исламская, синская, индуистская, православная, буддистская, японская.
Хантингтон уверял, что историю будущего определит конфликт цивилизаций. «Цивилизации представляют собой человеческие племена в предельной форме развития, и столкновение цивилизации суть племенной конфликт в глобальном масштабе, – пишет он. – …Человеку свойственно ненавидеть. Для самоопределения и мотивации людям нужны враги: конкуренты в бизнесе, соперники в достижениях, оппоненты в политике. Естественно, люди не доверяют тем, кто отличается от них и имеет возможность причинить им вред, и видят в них угрозу… В современном мире «ими» все чаще становятся люди из других цивилизаций»[38]. При этом мало кто обратил внимание на знак вопроса после названия книги: «Конфликт цивилизаций?» (в русском переводе он просто исчез). И на то, что Хантингтон оставлял и Западу, и остальному человечеству надежду: «Избежать глобальной войны цивилизаций можно лишь тогда, когда мировые лидеры примут полицивилизационный характер глобальной политики и станут сотрудничать для его поддержания».
Современных авторов отличает некоторый цивилизационный минимализм. Адда Боземан насчитывала всего пять в мире премодерна: Западную, Индийскую, Китайскую, Византийскую и Исламскую. Мэттью Мелко обнаружил всего 12 за всю историю человечества, из которых 7 уже прекратили существование (Месопотамская, Египетская, Критская, Классическая, Византийская, Центральноамериканская, Андская), а пять продолжают свою историю – Китайская, Японская, Индийская, Исламская и Западная. К этим пяти Шмуэль Эйзенштадт дабавил еще одну – Еврейскую[39].
В современной западной мысли Россию редко выделяют в качестве представительницы самостоятельной цивилизации. Фелипе Фернандес-Арместо (аргентинец, большую часть жизни преподававший в Англии и Франции и закончивший свою книгу «Цивилизации» в Нидерландах) высмеивал «сумбур типа «православной цивилизации» Хантингтона, которая включает и Россию, и Грузию»[40]. Россию сейчас чаще относят либо к византийской – применительно к средневековью, – либо к западной цивилизации. Ниал Фергюсон – самый цитируемый в мире английский историк, работающий в Гарварде, – находит немало оснований для утверждения, что «Советский Союз был настолько же продуктом западной цивилизации, насколько и Соединенные Штаты. Его основная идеология имела во многом то же викторианское происхождение, как и национализм, неприятие рабства, избирательное право для женщин, – она родилась в старом круглом читальном зале Британской библиотеки. И ее географическое распространение было продуктом европейской экспансии и колонизации не в меньшей степени, чем колонизация Америки»[41]. А в недавнем труде «Великая дегенерация» Фергюсон уверял, что СССР «в реальности был последней европейской империей, которая правила большими кусками Азии»[42].
