Анна Корниенко - Лжеправители
Самым слабым моментом всей этой теории является то, что, в отличие от настоящего цесаревича, Василий Филатов никогда не страдал гемофилией, что само по себе автоматически исключает Филатова из списков претендентов. Однако в подкрепление своей теории Олег Васильевич, вслед за другими самозванцами, пытается как оспорить поставленный настоящему Алексею Николаевичу Романову диагноз, так и доказать, что Филатов-старший не служил в армии по причинам, среди которых было и заболевание крови. Иначе говоря, для такого дела любые варианты хороши.
Обнаружение «царских останков», также подрывающее теорию Филатова, оспаривается им на том основании, что Русская православная церковь якобы не признала их, что по неназываемым политическим мотивам было скрыто, что вместо Романовых была расстреляна семья их «двойников».
Таммет Эйно. Всю первую половину своей жизни этот человек носил имя Эрнст Веерман. Родился он, по всей видимости, в России. Его родителями, вероятно, были эстонские крестьяне Йозеф Веерман и его жена Паула. В 1920 году семья Веерман переехала в Эстонию, в Таллинн, на родину отца. В 1937 году будущий претендент присвоил себе псевдоним Эйно Таммет, работая журналистом в одной из крайне правых эстонских газет, и в качестве журналиста много путешествовал.
Сторонники самозванца утверждают, что псевдоним его переводится с эстонского как «царский дуб», что является явным намеком на его «подлинное происхождение». Да и место жительства было выбрано опять же с подтекстом – невдалеке находился дом, выстроенный «его предком Петром Великим».
Во время оккупации Эстонии гитлеровскими войсками Таммету пришлось бросить журналистику и зарабатывать себе на жизнь, рисуя и продавая открытки и портреты Адольфа Гитлера. В это же время Эйно женится в первый раз – на финке, чтобы иметь возможность легально эмигрировать. В скором времени он получает разрешение покинуть Эстонию, где уже шли бои.
В самом начале 1944 года на корабле с беженцами, под конвоем самолетов союзников, Таммет отбывает в Финляндию, но, не успокоившись на этом, позднее перебирается в Швецию. Здесь он официально разводится с первой женой и женится во второй раз. В этом браке рождаются двое сыновей, но ни они, ни вторая жена Эйно не знают, кем на самом деле является их муж и отец. Со своей второй семьей в 1952 году Таммет переезжает в Торонто (Канада).
В середине 1950-х годов состоялся новый переезд – в Уайт-Рок, недалеко от Ванкувера, где Эйно открывает небольшую танцевальную студию. Здесь, в июле 1956 года он встречается со своей будущей третьей женой. В 1970 году Эйно женится в третий раз, и в этом браке живет счастливо до самой смерти.
В 1972 году Таммет наконец решается «открыть свою тайну» 26-летнему младшему сыну. Миссис Сандра Романов, его третья жена, уверяет, что пасынок открыл ей этот секрет. Ей тоже, по ее словам, с самого начала показалось, что от будущего мужа «веет благородством»; слыша его рассказы о царских временах, она поражалась точности передаваемых деталей.
Также не осталось незамеченным, что Эйно Таммет коллекционирует книги о царской семье. Рассказывая о расстреле Романовых, он «шутил», что с 1918 года «Алексей превратился в привидение». Поэтому услышав правду от пасынка, Сандра настояла, чтобы муж наконец во всеуслышание объявил свое подлинное имя, что тот и сделал в 1971 году, в письме канадскому премьер-министру Хету, опасаясь, между прочим, что самозванец Михал Голеневский будет признан цесаревичем Алексеем раньше него самого.
Второй раз он заявил о себе, подписавшись своим «подлинным именем» в телеграмме, направленной на имя английской королевы Елизаветы II по поводу смерти ее дяди, герцога Виндзорского. Вслед за этим его посетил некий офицер, устроивший претенденту самый настоящий допрос, после которого он вернулся еще раз с дополнительными вопросами и наконец ушел, как видно, все же удовлетворенный полученной информацией, предупредив собеседника, чтобы он жил тихо и не привлекал к себе внимания.
Миссис Романов уверяет, что в то же время ее муж получил письмо, украшенное английским королевским гербом, адресованное «Алексею Романову», с краткой благодарностью королевы.
Интересно, что, по его собственным словам, претендент видел Анну Андерсон во время Гамбургского процесса и немедленно убедился, что она не имеет ничего общего с его сестрой Анастасией…
Перед смертью претендент объявил жене, что для него «уже слишком поздно отстаивать свои права», и переложил эту «высокую» обязанность на нее и детей. Поэтому, начиная с этого времени, миссис Романов собирала материалы, чтобы, наконец, в 1990-х годах объявить уже во всеуслышание о подлинном имени и происхождении своего покойного мужа.
Эйно Таммет скончался 26 июня 1977 года, за месяц до того, как по решению Советского правительства был разрушен Ипатьевский дом, что, по мнению его сторонников, отнюдь не является простым совпадением. Дети и жена претендента полны желанием до конца отстаивать для себя права на корону Российской империи.
В 1993 году, пытаясь с помощью науки удостоверить подлинную личность своего покойного мужа, вдова Таммет-Романов отправила на экспертизу его зуб, удаленный в 1962 году. Впрочем, этот зуб «таинственным образом пропал», так и не достигнув места назначения.
Книга, которую написала вдова Романов и помогавший ей канадский журналист Джон Кендрик, так и не сумела найти своего издателя. Поэтому, чтобы привлечь внимание общественности, Кендрик открыл интернет-сайт, посвященный будущей сенсации.
Судя по тому, как изложена история Эйно Таммета, его «освобождение» явилось результатом тайного сговора Московского правительства с немцами и, быть может, было включено как тайный, не занесенный в официальные бумаги пункт Брестского мира.
Поэтому во время расстрела, когда внутри расстрельной команды было согласовано, кто в кого стреляет, Юровский выбрал себе мишенью цесаревича, но зарядил револьвер холостыми патронами. Сообразительный ребенок сумел притвориться мертвым и отделался только глухотой на одно ухо и легкой контузией.
Затем, когда тела отвозили к месту погребения и грузовик застрял в грязи, Юровский остановил проезжавшего мимо крестьянина-эстонца по фамилии Веерманн и приказал погрузить на его телегу два «свертка». Определив, что в одном из них находится живой мальчик, Веерман решил спасти его.
Как видно, эстонец также был частью заговора, поскольку совсем недавно у него умер от тифа сын приблизительно тех же лет. Цесаревич наследовал имя умершего – Эрнст Веерманн – и остался жить в гостеприимной семье. Также Кендрик настаивает, что Паула, жена крестьянина, приходилась дальней родственницей великому маршалу двора, графу Бенкендорфу и, таким образом, пусть отдаленно, сносилась с царской семьей. В глаза бросается то, что некоторые моменты этой истории были додуманы уже явно после смерти «главного героя».
В отождествлении Таммета и Алексея Романова намечалась одна, самая главная для всех самозванцев трудность – у претендента никогда не было гемофилии, которой, как известно, страдал царевич. Впрочем, Кендрику удалось обойти это затруднение все тем же банальным заявлением, что диагноз был поставлен неправильно и истинный Алексей страдал на самом деле тромбоцитопенией, дающей сходные симптомы, но позже постепенно сходящей на нет. Следы этой болезни якобы были обнаружены у претендента.
Филипп Семенов. Биография этого претендента известна с 1930 года, когда он жил под фамилией Ирин, которую затем сменил на Семенов. Претендент был женат четыре раза, работал бухгалтером в Самарканде, был осужден за хищения и отбывал наказание в исправительной колонии Медвежьегорска (Карелия). Перенеся два инсульта, он был доставлен в местную психиатрическую клинику с диагнозом маниакально-депрессивный психоз. В клинике же пациент и «признался» в своем «царственном происхождении».
По версии этого претендента, в подвале Ипатьевского дома он был только ранен, а затем спасен каким-то преданным человеком, после чего его увезли в Петербург некие монархисты.
«Чудесную» историю о Семенове поведала Далила Крауфман, врач-психиатр, только в глубокой старости якобы решившаяся открыть тайну, не дававшую ей покоя многие годы. После войны она работала в психиатрической больнице Петрозаводска. Она подтвердила, что в январе 1949 года туда доставили заключенного в состоянии острого психоза. Им оказался сорокапятилетний Филипп Григорьевич Семенов. Крауфман показала, что он (по ее мнению) был человеком интеллигентным, высокоэрудированным, прекрасно воспитанным и в совершенстве владеющим несколькими языками (что само по себе, даже если это и было правдой, что сомнительно, еще ничего не доказывает).
Вскоре загадочный пациент признался в том, что он не кто иной, как сын российского императора Николая II и, разумеется, наследник престола.
