Вадим Кожинов - О русском национальном сознании
НЕОБХОДИМО ШИРОКОЕ И ГЛУБОКОЕ
МЫШЛЕНИЕ137
(1990)
Мы постоянно говорим о необходимости обращения к истории для понимания современности, но на деле реально обращаемся к ней крайне мало. Почти никто не вспоминает, скажем, о том, что любую революцию сменял исторический период, который имел характер реставрации. Речь идет, конечно, не о том, чтобы вернуться в прежнее состояние, но о воскрешении - пусть даже относительном - утраченных или извращенных ценностей бытия и сознания ценностей экономических, культурных и духовных. Что касается двух последних - процесс их реставрации идет сейчас энергично, подчас даже и слишком стремительно, чего просто нельзя не заметить. Гораздо труднее воскрешать ценности самого практического бытия. Их нелегко даже и просто осознать. Людям прочно вбили в голову, что жизнь в России была неким сплошным безобразием.
Верно, что в тех или иных отношениях Россия уступала тем или иным странам. Но напомню хотя бы о трех феноменах: 1) создание а конце XIX века всего за десять лет трудом нескольких сот рабочих артелей (состоявших из нескольких десятков людей каждая) Транссибирской магистрали с пятью мостами через великие сибирские реки (это при тогдашней технике было всемирно признанным чудом); 2) свободно менявшийся на золото рубль, бывший самой уважаемой в мире валютой; 3) Первая мировая война, за три года которой противник не смог занять ни одного клочка собственно российской земли,сравните это с 1941 годом!
Когда вещают, что Россия-де должна вернуться в некую "мировую цивилизацию", естественно ответить: пусть вернется в свою собственную цивилизацию! О культуре и духовном мире и спорить не о чем: Россия занимала здесь, вне всякого сомнения, одно из первых мест в мире и была глубоко самостоятельной. Что же касается "материальной" основы российской цивилизации, мы ее попросту очень плохо знаем.
Считается, например, что в России был до 1917 года капитализм. Но вот цифры, которые можно найти в любом справочнике: в 1913 году в России было (считая вместе с семьями) 23,2 млн. (14,6 проц. от всего населения) людей наемного труда (включая и сельскохозяйственных рабочих, и домашнюю прислугу) и 26 млн. (16,3 проц. населения) представителей буржуазии (промышленной, торговой и сельскохозяйственной). Таким образом, на одного "буржуя" недоставало и одного рабочего или слуги... Прибавочную стоимость, как известно, создает только труд рабочего. Что ж это за "буржуи", у коих нет рабочих? Это заставляет серьезно задуматься о том, какой же в действительности экономический строй был в России. Тем более что остальные две трети населения России даже и официальная статистика не причисляет ни к буржуям, ни к пролетариям.
Однако ясно, что и с той третью населения, которую относят к "капиталистической" структуре, дело обстоит много сложнее. В России, полагаю, были только отдельные капиталистические предприятия, нередко представлявшие собой, в сущности, иностранные концессии (которые, между прочим, Ленин очень стремился восстановить).
Без объективного и глубокого осмысления дореволюционного бытия России все наши проекты неизбежно будут несерьезными, беспочвенными. А мы почти не занимаемся таким осмыслением...
Невозможно, в частности, ничего понять без осознания того непреложного факта, что за тысячелетие православие в России глубоко и всесторонне проникло в бытие и самый быт. Оно легло в основу представлений (или, вернее, самого внутреннего переживания) об основных ценностях, определило отношение к природе, к людям и к труду - к его смыслу и цели.
Общепризнанный ныне корифей западной социологии Макс Вебер убедительно показал, сколь нераздельна связь развития капитализма и протестантства, точнее, образа жизни, сложившегося в протестантском мире. В 1989 году у нас вышла книга, написанная японскими специалистами,- "Как работают японские предприятия". Конечно, в ней много говорится об энергичном заимствовании и творческом применении высших достижений мировой технологии. Но основу успехов авторы все же видят в определяющей все поведение японских рабочих и предпринимателей буддистской этике...
И дабы перенести в Россию, допустим, экономические "модели" из США или Японии, потребовалось бы пересадить и многовековой опыт протестантства и буддизма, что, понятно, немыслимо.
Словом, необходимо опираться на свой многовековой опыт. Надо только оговорить, что в данном случае суть дела не в Церкви как таковой и даже не в личных духовных устремлениях людей, а в складывавшемся веками реальном отношении к ценности и цели труда и самой жизни - отношении, которое необходимо очищать от различной накипи и воскрешать. Не сомневаюсь, что оно и ныне живет, если угодно, в генах народа.
В заключение скажу о том, что понимание нынешних национальных проблем крайне затрудняется узким социально-политическим подходом. Трудно спорить с тем, что явления, с которыми мы сталкиваемся здесь, необходимо видеть во всемирном контексте. В любом нынешнем "неоднонациональном" государстве независимо от его социально-политического строя происходит, в сущности, то же самое. Более того, мы еще пока далеки от размаха борьбы и количества жертв, которые имеют место в Великобритании (речь идет об ирландцах) или Испании (Страна басков), не говоря уже о межнациональных и межрелигиозных конфликтах на других - более склонных к взрывным событиям - континентах (вспомним об Индии, Палестине, Шри-Ланке и т. д.).
Между тем при обсуждении национальных проблем в нашей стране мировой контекст, по сути дела, вообще игнорируется, что неизбежно ведет к поверхностности и дилетантству.
СТАЛИН И КАПИЦА138
(2000)
Я хочу поговорить об одном факте в нашей истории, который может показаться известным. Но всякий факт, особенно значительный, имеет последствия, которые могут быть бесконечно разнообразными по своему влиянию на жизнь. Иметь совершенно неожиданные выходы в современность. В исследовании этих последствий и состоит захватывающий и неисчерпаемый смысл работы историка. Речь пойдет об известном ученом Петре Капице. И, собственно, даже не как об ученом. Я на это, пожалуй, не имею права. Его вклад в науку настолько значителен, что об этом лучше говорить тому, кто лучше меня знает историю науки. Хочу поразмышлять об одной его инициативе, которая, как я убежден, сыграла свою исключительную роль не только в истории нашей науки и техники, но и в самой историй как таковой. Дело в том, что Петр Леонидович, чувствовавший всегда ответственность за все, что происходит в стране, и особенно за то, что происходит в научно-технической области, начиная с середины тридцатых годов постоянно писал письма, поучительные и смелые, многим руководителям страны, в том числе и Сталину.
За десять лет - с тридцать шестого года по сорок шестой (буду говорить только об этом периоде) - он отправил вождю полтора десятка писем. Это только те, которые опубликованы. Есть у меня такое подозрение, что многие еще неизвестны. Вот цитата из первого письма: "Все развитие нашей промышленности базируется на перенятии чужого опыта. В отношении прогресса науки и техники мы полная колония Запада".
При этом он прекрасно сознавал, и я дальше скажу об этом, что положение такое объясняется революционным переворотом и в жизни, и в сознании. Россия, по логике этого сознания, была тюрьмой народов, ничего хорошего в ее истории не было и быть не могло. Это следовало и из указаний самого Сталина. Еще в тридцать втором году он печатно заявил следующее: "Наша страна была исключительно отсталой. Мы следим за Соединенными Штатами Америки, так как эта страна стоит высоко в научном и техническом отношении. Мы бы хотели, чтобы люди Америки были нашими учителями в области науки и техники, а мы их учениками".
И эта мысль проводилась неукоснительно.
Можно сказать, что ни одно начинание наших ученых и техников, инженеров и технологов, которое не имело западного аналога, не принималось во внимание и откровенно игнорировалось. И эта установка принимала жестокие формы. В частности, это сыграло роковую роль в судьбе Сергея Королева. К тому времени, когда он начал заниматься реактивными двигателями, уже подразумевая космонавтику (он ведь был учеником Циолковского), на Западе ничего подобного не делалось. Первая беда, что он был арестован по ложному доносу, а вторая, что при допросах ему было заявлено следователем, конечно, с подачи более высоких инстанций: "Ваши фейерверки нашей стране не нужны и даже опасны". И из-за этого его работа прервалась примерно на десять лет. Не будь к нему такого отношения, мы, несомненно, вышли бы в космос намного раньше.
Я процитировал одно из первых писем Капицы к Сталину. Нетрудно представить, что происходило у него на душе, поскольку письмо это он так и не решился отправить, оно осталось в черновике. После этого он послал Сталину, как я говорил, по крайней мере полтора десятка писем. И вот, наконец, в январе сорок шестого года он отправляет еще одно, которое стало решающим в этой истории. Пакет, который он отправил, выглядел внушительно, поскольку к письму была приложена рукопись известного историка техники Льва Гумилевского "Русские инженеры". В письме же говорилось следующее: "Один из главных отечественных недостатков - недооценка своих и переоценка заграничных сил. Излишняя скромность - это еще больший недостаток, чем излишняя самоуверенность. Для того, чтобы закрепить победу (имеется в виду победа в Великой Отечественной войне) и поднять наше культурное влияние за рубежом, необходимо осознать наши творческие силы и возможности. Сейчас нам надо усиленным образом поднимать нашу собственную оригинальную технику. Успешно мы можем это сделать только тогда, когда будем верить в возможности и престиж нашего инженера и ученого, когда мы, наконец, поймем, что творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других. Что это так, доказывается и тем, что за все эти столетия нас никто не сумел проглотить..."
