Тим Вейнер - ЦРУ. Правдивая история
Джонсон поручил Рэмси Кларку выяснить, что известно ФБР о связях между ЦРУ, мафией и Бобби Кеннеди.
3 марта колонка Пирсона сообщила, что «президент Джонсон фактически сидит на политической водородной бомбе: по неподтвержденным данным, сенатор Роберт Кеннеди, возможно, одобрил в свое время план покушения, имевший столь трагические последствия по отношению к его ныне покойному брату».
Эта статья ужасно напугала Бобби Кеннеди. На следующий день они с Хелмсом пообедали вместе, после чего директор Центральной разведки принес единственный экземпляр единственной служебной записки ЦРУ, в которой раскрывалась связь Кеннеди с мафиозным заговором против Кастро.
Два дня спустя ФБР завершило подготовку отчета для президента с острым названием «Намерения Центрального разведывательного управления отправить бандитов на Кубу, чтобы убить Кастро». Все было предельно ясно и кратко: ЦРУ пыталось убить Кастро. Для этого агентство обратилось за помощью к мафии. Роберт Кеннеди, как генеральный прокурор, знал о планах ЦРУ и о лицах, привлеченных для реализации этих планов.
Президент Джонсон раздумывал в течение двух недель, прежде чем приказал Хелмсу провести официальное расследование ЦРУ заговоров против Кастро, Трухильо и Дьема. У Хелмса не было выбора. Он поручил главному инспектору ЦРУ Джону Эрману приниматься за работу. Одного за другим Эрман вызывал к себе тех, кто был в курсе происшедшего; потом он начал соединять между собой различные досье ЦРУ, медленно, но верно составляя детальный счет.
Госсекретарь Раск поручил руководителю бюро разведки своего департамента Тому Хьюзу провести собственное независимое расследование тайных операций ЦРУ. 5 мая Хьюз встретился с Раском и Катценбахом в украшенном канделябрами кабинете госсекретаря. Все трое размышляли над тем, должен ли президент резко сократить тайную службу. Хьюз пришел к заключению, что подкуп иностранных политических деятелей, поддержка государственных переворотов и переправка оружия иностранным мятежникам могут постепенно подорвать исконно американские ценности. Он предложил, чтобы Соединенные Штаты урезали секретные операции «до минимума». Они должны проводиться только в том случае, когда «предполагаемые результаты являются существенно важными для национальной безопасности или национальных интересов; когда их ценность значительно перевешивает сопряженные риски; и когда нужного результата нельзя эффективно добиться никаким другим способом». Раск поделился своими мыслями с Ричардом Хелмсом, который на этот счет не выразил откровенного несогласия.
На той же неделе Хелмс внимательно прочитал проект 133-страничного доклада главного инспектора ЦРУ. В нем говорилось, что убийцы Дьема и Трухильо «поощрялись, но не контролировались американским правительством». Но в отчете был проведен скрупулезный анализ механизма заговоров против Кастро. «Мы не можем придавать чрезмерное значение той степени, до которой ответственные офицеры агентства ощущали на себе серьезное давление со стороны администрации Кеннеди по поводу того, чтобы совершить кое-что в отношении Кастро, – говорилось в нем. – Мы находим людей, говорящих неопределенно о «выполнении кое-чего в отношении Кастро», когда ясно, что они имеют в виду его убийство». Хотя давление исходило от самых высокопоставленных чиновников в правительстве, по вопросу о санкции со стороны президента в докладе ничего не говорилось. Единственный человек, способный дать категорический ответ, – сенатор Роберт Кеннеди, – был в тот момент серьезно занят подготовкой законопроекта о федеральных наказаниях за осквернение американского флага.
Доклад затрагивал каждого на тот момент здравствующего офицера ЦРУ, который служил руководителем тайной службы: Аллена Даллеса, Ричарда Бисселла, Ричарда Хелмса и Десмонда Фицджеральда, так или иначе бросая на них тень как на участников покушений на иностранных политиков. Особенно тяжкое бремя выпало на долю Фицджеральда. Утверждалось, что он лично обещал винтовки большой мощности с телескопическими прицелами своему кубинскому агенту Роландо Кубеле, который поклялся убить Кастро. Произошло это как раз на той неделе, на которой был убит президент Кеннеди. Фицджеральд пылко отрицал все это, но вероятность того, что он лжет, была весьма высока.
10 мая Хелмс вложил рукописные поправки и примечания к отчету главного инспектора в свой портфель и отправился на встречу с президентом. Никакой информации по поводу содержания их беседы на данный момент не существует. 23 мая Хелмс давал свидетельские показания перед субкомиссией сенатора Ричарда Рассела. Рассел знал о делах агентства больше, чем любой другой посторонний человек. Он был ближе к президенту Джонсону, чем любой чиновник в Вашингтоне. Он задал очень резкий вопрос Хелмсу в контексте вышеупомянутого политического убийства. Он спросил о «способности ЦРУ оградить себя от разглашения важной информации бывшими служащими ведомства».
В тот же день Хелмс возвратился в штаб и приказал уничтожить каждый листок бумаги, созданный в результате расследования главного инспектора. Единственный экземпляр отчета он держал в собственном сейфе, где тот пролежал нетронутым в течение последующих шести лет.
Хелмс хорошо знал, что офицером ЦРУ, который был в курсе наиболее мрачных и заслуживающих осуждения фактов о заговоре против Кастро, являлся опасный своим непостоянством Билл Харви. Он был уволен с поста руководителя Римской резидентуры за хроническое пьянство, но остался на балансе ведомства, и его покачивающуюся фигуру часто видели в коридорах штаб-квартиры. «Билл иногда появлялся на некоторых совещаниях, но, как обычно, уже изрядно набравшись, – сказал в интервью Ред Уайт, исполнительный директор ЦРУ. – Он по-прежнему ведрами пил мартини». Уайт вспоминал о совещании в кабинете Хелмса с участием Фицджеральда и Джима Энглтона, на последней неделе мая 1967 года. Вопрос стоял простой: что делать с Харви. Они весьма деликатно освободили его от работы в агентстве и пытались без лишнего шума отправить в отставку. Директор безопасности ЦРУ Говард Осборн вытащил опустившегося офицера на ланч и отметил «его чрезвычайную озлобленность по отношению к агентству и к директору», а также готовность шантажировать обоих на тот случай, если он окажется загнанным в угол.
Перед смертью Харви возвратится, чтобы еще раз нанести визит в ЦРУ…
«Одержимый человек»
Это был период огромного профессионального риска для Хелмса. Весной 1967 года он столкнулся с еще одним кризисом в штабе – не менее серьезным и мрачным, чем такая бомба замедленного действия, как заговоры с целью покушения на иностранных политических деятелей. Часть его лучших офицеров подняла внутренний мятеж против теорий Джима Энглтона…
Прошло больше десятилетия с тех пор, как Энглтон с помощью Израиля обзавелся дубликатом секретной речи Хрущева, в которой тот осуждал Сталина. Этот человек наслаждался своим высоким статусом в ЦРУ. Он все еще контролировал Израильский отдел и связи с ФБР и играл решающую роль как руководитель контрразведки, – он был призван охранять агентство от проникновения коммунистических шпионов. Но его представления о «зловещем заговоре» Москвы начали потихоньку отравлять атмосферу в агентстве. Секретная биография Ричарда Хелмса на посту директора Центральной разведки, рассекреченная в феврале 2007 года, подробно описывает тон и качество работы Энглтона в штабе.
К середине 1960-х Энглтон имел ряд представлений, которые, если быть точными, предвещали серьезные последствия для Соединенных Штатов. Энглтон полагал, что Советский Союз, управляемый высококвалифицированной группой лидеров, которая служила одному правительству, был непримирим в своей враждебности к Западу. Международный коммунизм оставался монолитным, и сообщения об охлаждении между Москвой и Пекином были лишь частью сложной «кампании по распространению дезинформации». «Интегрированный и целеустремленный социалистический блок, – написал Энглтон в 1966 году, – стремится распространять повсюду ложные истории о расколах, маневрах, борьбе за власть, экономических бедствиях, хорошем и плохом коммунизмах», чтобы загнать озадаченный Запад в «зеркальный лабиринт». Как только программа стратегического обмана сможет поколебать сплоченность Запада, Москва отыщет легкий способ подмять под себя одну за другой нации Свободного мира. По мнению Энглтона, лишь западные разведывательные службы могли противостоять этому вызову и предотвратить грозящую миру катастрофу. А поскольку Советы уже проникли во все эти службы, судьба западной цивилизации, в значительной степени, находится в руках экспертов контрразведки.
