Сергей Кляшторный - Государства и народы Евразийских степей: от древности к Новому времени

Замечательно, что произведения золотоордынских литераторов XIV в. написаны на языке, близком к тому литературному тюркскому языку, который потом, в эпоху Тимуридов, был назван чагатайским. Образование в XV в. центральноазиатского литературного тюрки, т. е. так называемого чагатайского языка, впервые открыто вступившего в соперничество с персидским, тесно связано с интенсивной умственной жизнью и мощным литературным движением в XIV в. в Золотой Орде, особенно в Поволжье, а также в Хорезме и в соседних с ним местностях по нижнему и среднему течению Сыр-Дарьи [Бартольд, т. 5, с. 121].

Словом, вся поныне установленная — прежде всего трудом российских исследователей — история государства потомков Джучи свидетельствует о том, что Золотая Орда была культурным государством; и жаль, что культура Золотой Орды до сих пор изучена слабо. Однако отрадно отметить, что наблюдаемый теперь рост интереса к истории Джучиева Улуса в российском востоковедении, особенно в Татарстане и Башкирии, пробуждает все возрастающее внимание и к проблемам материальной и духовной культуры Золотой Орды (см.: [Тюркологический сборник 2001; Дашт-и Кипчак и Золотая Орда, 2003]).

Глава VII

«Муизз ал-Ансаб» и чингизиды «Киже»

«Полковой писарь встал раньше времени, но испортил приказ и теперь делал другой список. В первом списке сделал он две ошибки: поручика Сишохаева написал умершим, так как Сишохаев шел сразу же после умершего майора Соколова, и допустил нелепое написание — вместо „Подпоручики же Стивен, Рыбин и Азанчеев назначаются“ написал: „Подпоручик Киже, Стивен, Рыбин и Азанчеев назначаются“.

…Так началась жизнь подпоручика Киже».

В востоковедении, как и в любой отрасли науки, существует немало ловушек, попав в которые научный работник может потерпеть полное фиаско. Одна из таких ловушек — эта власть прежних и нынешних авторитетов востоковедения. Во втором томе «Сборника материалов, относящихся к истории Золотой Орды» В. Г. Тизенгаузена (1825–1902), крупнейшего российского востоковеда, помещены обширные переводы-извлечения из «Муизз ал-ансаб» — важнейшего источника для генеалогической истории Чингизидов и Тимуридов XIII–XV вв. При сверке мною текста переводов с персидским оригиналом, хранящимся в Национальной библиотеке в Париже, оказалось, что в опубликованных в «Сборнике» В. Г. Тизенгаузена переводах-извлечениях содержатся грубейшие ошибки, искажающие генеалогическую историю Чингизидов, а также картину внутридинастийных и внутриполитических отношений в чингизидских улусах.

Общее количество Чингизидов — «подпоручиков Киже» угрожающе велико. Но не буду более интриговать читателя, а перейду непосредственно к теме.

«Книга, прославляющая генеалогии»

Для изучения истории Монгольской империи как в эпоху ее единства, так и после ее распада на независимые государства исключительное значение имеют мусульманские источники. Они написаны на разных языках (арабском, персидском, тюркском), различны по форме и виду, структуре и содержанию. В частности, среди этих исторических сочинений мусульманских авторов есть специальные родословные книги («Насаб-наме»), содержащие генеалогическую историю «Золотого рода» Чингиз-хана. В их числе находится и «Муизз ал-ансаб» («Книга, прославляющая генеалогии») — предмет нашего исследования.

Автор «Муизз ал-ансаб» неизвестен. Турецкий ученый Ахмед Зеки Валиди Тоган высказал предположение, что автором этой генеалогической истории, возможно, был известный придворный историк Тимиридов Хафиз-и Абру (ум. в 1430 г.) [Togan, 1962, с. 68–69]. Однако фактов, которые могли бы безусловно доказать справедливость такого допущения, пока обнаружить не удалось.

«Муизз ал-ансаб» написана на персидском языке в 830/1426–1427 г. при дворе Тимурида Шахруха (ум. в 1447 гг.), в Герате. О мотивах, побудивших взяться за такой специфический исторический труд, анонимный автор в предисловии к книге, которое, кстати сказать, написано прозой, перемежающейся со стихами, сообщает следующее: «В эти дни 830 года хиджры (1426–1427 г.)[16] Шахрух-Бахадур-хан (так! — Т. С.), да увековечит Аллах его царствование и власть его, повелел составить, найдя удобопонятную форму изложения материала, родословную книгу (насаб-наме), заново проверив генеалогическую историю «Шаджара-йи ансаб-и салатин-и мугул», содержащую имена и его предков, и дополнив ее потомками, которые родились в последующие времена». В соответствии со своим содержанием настоящая рукопись (ин нусха) получила название Муизз ал-ансаб («Книга, прославляющая генеалогии»). Вслед за генеалогической историей монгольских султанов следует родословие предка эмира Тимура Карачар-нойона из племени барлас. Если в будущем по этой теме обнаружатся еще материалы, то пусть ими дополнят настоящие генеалогические таблицы, добавляет автор [Муизз ал-ансаб, л. 16–26; Султанов, 1994, с. 81–87].

Этот призыв историка двора Шахруха нашел отклик у некоего лица (имя также неизвестно), который продолжил генеалогии Тимуридов до начала XVI в., т. е. до конца этой династии.

Таким образом, перед нами редкая книга, в которой под одним переплетом собраны материалы о более чем одной тысяче потомков Чингиз-хана и сотнях Тимуридов.

В известном справочнике Ч. А. Стори и Ю. Э. Брегеля говорится о трех рукописях «Муизз ал-ансаб», которые хранятся в Париже, Лондоне и Стамбуле [Стори-Брегель, ч. 2, № 684, с. 818–819]. Однако, как установил американский ученый Дж. Е. Вудс в 1990 г., рукопись, хранящаяся в Музее Топкапы в Стамбуле, в действительности является списком другой, более ранней, генеалогической истории, принадлежащей перу некоего Хусайна, сына Али-Шаха. Таким образом, отмечает проф. Дж. Е. Вудс, мы располагаем только двумя рукописями «Муизз ал-ансаб» [Woods, 1990, р. 2]. Но ныне и эти сведения уже устарели. Молодому японскому исследователю Широ Андо удалось выявить в Алигархе (Индия) еще две рукописи «Муизз ал-ансаб» [Ando, 1992, s. 14, 17–19].

Итак, сейчас обнаружены четыре рукописи «Муизз ал-ансаб»:

1. Париж, Национальная библиотека; рукопись отличается прекрасным исполнением и хорошей сохранностью. Я пользовался именно этой рукописью (микрофильм который был получен мною благодаря содействию проф. Beatrice Forbes Manz за что приношу ей свою искреннюю благодарность). Привожу описание рукописи. Как указано на форзаце, рукопись содержит 161 лист. Однако в действительности в ней 164 листа, так как листы 5, 116 и 137 имеют по дополнительному листу. Листы 276, 536, 54а, 566, 58а, 114а, 124а, 144а, 149а — пустые. Почерк — четкий красивый насталик. Многие этнонимы и имена собственные написаны весьма неуверенно. По-видимому, переписчик, судя по всему имевший туманное представление о названиях тюркомонгольских кочевых племен, а также о монгольских и тюркских собственных именах, не разобрал их в оригинале и поэтому только воспроизвел начертание (часто без диакритических знаков).

Место переписки хранящейся ныне в Париже рукописи «Муизз ал-ансаб» неизвестно. Она была переписана неизвестным писцом в первые десятилетия XVI в. и сменила за годы своего существования нескольких владельцев. Одним из них был, судя по владельческим записям, некий ал-Рийази, живший в первой половине XVI в. и купивший эту прекрасно оформленную рукопись в Стамбуле. Другого владельца звали Исмаил ал-Шахид би-Фидаи. Его запись датируется месяцем шаввал 1007 г. х. (май 1599 г.). На листе 1а имеется еще запись, в которой читается имя Абу Бакр Рустам ибн Ахмад ал-Ширвани. Он был известным библиофилом в Османской империи (ум. в 1722/23 г.). В 1142/1729–1730 г. рукопись была куплена в Стамбуле аббатом Севеном. Затем она оказалась в Париже, в Национальной библиотеке [Муизз ал-ансаб, л. la–161а; Ando, 1992, s. 15].

2. Лондон, Британский музей; рукопись, вероятно, XVIII в., дефектная; почерк — трудночитаемый индийский шикаете [Rieu, 1879, с. 183; Woods, 1990, p. 2].

3. Алигарх, Алигархский Мусульманский университет; листы сбиты, пагинация поздняя; рукопись датируется временем правления Могольского императора Бахадур-шаха I (1707–1712) [Ando, 1992, с. 17–18].

4. Алигарх, Алигархский Мусульманский университет; рукопись состоит из двух томов; второй том — генеалогия дома Тимура — заново начинается с первой страницы [Ando, 1992, s. 18–19].

Ни в одной из этих четырех рукописей «Муизз ал-ансаб» не указаны ни имя переписчика, ни место и точная дата переписки.

Анонимный автор «Муизз ал-ансаб» не называет конкретно свои литературные источники. Обычное его выражение: «Вот что повествуют правдивые тюркские историки…» («монгольские историки», «историки ханского рода»). Лишь однажды, при рассказе об отце Чингиз-хана Есугей-бахадуре, автор ссылается на сочинение знаменитого историка Ильханов Рашид ад-Дина «Джами ат-таварих» [Муизз ал-ансаб, л. 56].