Дэвид Гланц - Крупнейшее поражение Жукова Катастрофа Красной Армии в Операции Марс 1942 г.
Не меньшую тревогу вызывала плохая подготовка пополнения, о которой в отчете сказано так:
«Наконец, необходимо отметить, что новое пополнение, полученное в ходе боев, в большинстве своем бойцы нерусской национальности, имеет слишком плохую военную подготовку и совсем не обучено новым боевым порядкам. Причем обучать их не представляется возможности. Например, 12.12.42 г. в 148-ю бригаду прибыло 230 бойцов нового пополнения, 14 декабря они были введены в бой. Вследствие того, что они нарушали боевые порядки, плохо маскировались, не дойдя до исходного положения, понесли потери: 20 убитыми и 75 ранеными» (62).
Далее в отчете говорится о том, что бойцы из нового пополнения в бою сбивались в небольшие группы, прятались или стояли на месте.
Жуков и Конев предоставили боям идти своим бедственным чередом еще три дня. 12 декабря уцелевшие танки 5-го танкового корпуса генерала Семенченко сосредоточились вместе с танками 6-го корпуса для финального удара к северу от Подосиновки. Им предстояло втиснуться клином между немецкими опорными пунктами, причем несколько танков опять прорвались к недосягаемой железной дороге. В журнале боевых действий 5-го танкового корпуса сказано: «В 13:00 Подо-синовка была взята нашими войсками. Командующий 20А приказал наступать дальше. Выяснилось, что, когда наши танки и пехота были на восточной окраине Подосиновки, „PC“ дали два залпа на восточную окраину Подосиновки, где были подбиты 7 наших танков» (63). Как и прежде, успехи советских войск оказались мимолетными. Немцы отрезали от основных сил прорвавшиеся танки, отогнали сопровождающую пехоту и уничтожили танки. В числе многочисленных потерь были командир 70-й танковой бригады подполковник Абрамов и его преемник, подполковник Ф.Я. Дегтев, оба тяжело раненные (64). Два танковых корпуса лишились большей части танков и личного состава. В журнале 5-го танкового корпуса зафиксированы эти прискорбные потери: «За день боя 12.12.42: 24тбр: KB — 4, Т-70 — 4; 41тбр: Т-34 — 9; 70тбр: Т-34 — 6; 5мсбр -395 чел.» (65).
Ожесточенность сражения подчеркивала его беспорядочность и полную бесполезность. В журнале 5-го танкового корпуса написано: «Отбито 15 атак противника. Взято в плен до 60 немцев — солдат и офицеров, которые в силу исключительно тяжелых напряженных боев и сильного артогня противника выведены в тыл не были. У последних были отобраны документы, а сами расстреляны» (66). 13 и 14 декабря атаки пехоты продолжались при поддержке предельно малого количества танков, оставшихся исправными. И опять 20-я армия потерпела поражение, так и не сумев выполнить поставленную задачу.
Возобновившиеся атаки русских удивили генерала Марти-нека, однако его 39-й танковый корпус занимал чрезвычайно выгодные позиции и легко отражал удары, даже не вводя в бой оперативные резервы. Победа была такой убедительной, а успехи русских настолько незначительными, что в большинстве немецких отчетов эти атаки упомянуты как прекрасный, но совершенно никчемный постскриптум к главному наступлению русских. В отчете об обстановке на участке 9-й немецкой армии на 15 декабря представлена уместная эпитафия заключительной агонии 20-й русской армии:
«В целом наступление противника на нашем участке прекращено. Но на Восточном фронте он вновь предпринял широкомасштабную атаку. Разочарованный поражением по всем секторам, располагая почти неограниченными силами, он вновь попытался найти слабое место в обороне Восточного фронта и форсировал прорыв. Атаку возглавляли крупные танковые подразделения. Предпринятая на узком участке между Жеребцово и Кропотово, она сопровождалась сверхчеловеческими усилиями с целью прорыва нашей обороны. Но за такой короткий период и на таком узком участке атака привела только к потерям танков, превышающим потери в летних боях подо Ржевом. За 48 часов на участке шириной всего 4 км было уничтожено 300 танков. Этот оборонительный бой не только имел местное значение и существенно ослабил танковые соединения противника, но и подтвердил то, что уже было доказано в танковом сражении подо Ржевом: что массовое применение танков не решает участь тех, кто им противостоит. Это был триумф боевого духа над материальной частью. Превосходное руководство и боевая выучка дали достойный отпор танковым ордам; уверенность, расторопность и мужество солдат лишили противника всякой надежды на победу. Наглядное свидетельство тому, что падающий боевой дух русской пехоты нельзя восстановить массированными танковыми ударами, должно подорвать решимость его командования» (67).
Короче говоря, гамбит Жукова закончился грандиозным провалом. Никто не оспаривал и не мог оспорить этого факта. На следующий день Сталин приказал 3-й танковой армии Рыбалко готовиться к переброске на юг. Первые поезда покинули Калугу 22 декабря (68). С их отправлением рухнули все надежды на успешное осуществление операции «Юпитер». Теперь добиться хоть каких-нибудь побед в ходе операции «Марс» было трудно, если вообще возможно. Потерпев поражение на востоке и на западе, Жуков обратил взгляд на север, на вершину Ржевского выступа, надеясь на спасение.
Истощение сил на севере
8-12 декабря
Пока Жуков осуществлял личный надзор за ходом операции в секторе Белого и ждал, когда 20-я армия возобновит наступление, генералы Зыгин и Колпакчи готовили свои 39-ю и 30-ю армии к новой роли в операции «Марс». Было что-то парадоксальное в том, что эти поначалу второстепенные сектора приобрели особое значение. Зыгин вспоминал свои первые скромные успехи и сетовал на то, что его войска были слишком слабы, чтобы развить успех и охватить немецкие силы в районе Урдома. Но к началу декабря этот временный успех уже остался в прошлом. Теперь Зыгину приходилось с трудом находить силы, необходимые для продолжения атак к югу от Урдома.
В директиве от 8 декабря Жуков приказывал войскам Зы-гина «продолжать развивать удар… в общем направлении на Оленине с задачей разгромить оленинскую группировку противника не позже 16.XII» (69). Чтобы уложиться в сроки, Зы-гин, который уже начал атаки к востоку от Зайцеве и в более старом секторе Глядово, должен был продолжать их, пока генерал-майор В.Я. Колпакчи не перегруппирует войска и не начнет общее наступление южнее Волги 13 декабря. Зыгину предстояло и дальше действовать в двух направлениях, но по приказу Жукова подкрепить основную атаку в сторону Урдома, в секторе Трушково. Войска Зыгина стремились охватить и уничтожить немецкие силы, обороняющие злополучный немецкий опорный пункт в Зайцеве. Предвосхищая распоряжения Жукова, Зыгин уже перегруппировал 135-ю стрелковую дивизию своей армии в непосредственной близости от Урдома, чтобы поддержать местные успехи 178-й стрелковой дивизии и 46-й механизированной бригады в секторе Трушково. Затем, 7 декабря, подкрепленные войска нанесли мощный удар по немецким укреплениям у Трушково (см. карту 22). Этот удар помог советским войскам прорвать укрепления, к полудню они захватили деревню Гончуки в немецком тылу, в трех километрах к югу от Трушково. Противник поддался, но не сломался: ожесточенные бои продолжались 8 и 9 декабря, немцы отражали возобновляющиеся атаки и отводили войска с обнажившихся выступов к востоку от Гончуков, чтобы спрямить линию обороны и сохранить драгоценную живую силу (70).
Когда продвижение вперед временно замедлилось, 10 декабря Зыгин перегруппировал оставшуюся бронетехнику в восточном направлении, чтобы поддержать удар по Гончукам. Остатки 81 — и и 28-й танковых бригад, оснащенные новыми танками, под командованием бывшего начальника 3-го мехкор-пуса, полковника М.Т. Никитина, собрались возле Гончуков. Затем, 11 декабря, они нанесли внезапный удар по укреплениям противника в лесах, в двух километрах к юго-востоку от Гончуков (71). После неожиданного прорыва бронетехники Зыгин решил, что теперь он представляет главную угрозу для немцев, обороняющих Зайцеве. Ночью 11 декабря прибыло подкрепление из 30-й армии, в том числе 16-я гвардейская и 220-я стрелковая дивизии. Им Зыгин отдал приказ развивать успех прорвавшихся частей Никитина. Однако в ту же ночь Никитин доложил о прибытии новых немецких резервов, которые попытались блокировать его продвижение и отрезать его от тыловых соединений.
Тем временем на востоке генерал Колпакчи продолжал наносить удары согласно директиве Жукова от 8 декабря. Жуков приказал его 30-й армии «прорвать оборону на участке Кош-кино-стыкдорогсеверо-восточнее Бургово, и не позже 15.Х11. выйти на железную дорогу в районе Чертолино» и занять город Ржев к 23 декабря (72). В ходе подготовки к соединению 13 декабря удара 30-й армии и армии Зыгина Колпакчи направил свои 375-ю и 380-ю стрелковые дивизии при поддержке 220-й стрелковой дивизии и 59-й лыжной бригады обстреливать немецкие укрепления южнее Волги. 13 декабря, усилив плацдарм двумя танковыми бригадами (10-й гвардейской и 196-й), он запланировал возобновить наступление одновременно с общим ударом Зыгина по Зайцеве с запада.
