История Византии. Том 3. 602-717 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский
Предсказание провидца сбылось при самых неожиданных обстоятельствах и близком участии в этом деле хазарского хана. Живший столько лет в ожидании исполнения великого рока, Вардан считал своей первой обязанностью исполнить завет, данный ему провидцем его судьбы. Когда переворот совершился, и голова Юстиниана была в его руках, он заявил, что не вступит в императорский дворец раньше, чем не будет уничтожено изображение Шестого собора в передних покоях дворца, и оно было сбито со стены. Точно также была уничтожена запись о Шестом соборе на арке Милия на площади Августея, и на этом месте были нарисованы портреты Вардана и патриарха Сергия. Страх перед самодержавным владыкой у одних, равнодушие к тонкостям богословской догмы у других, искреннее убеждение в неправильности решения вопроса, так долго волновавшего церковь, у некоторых имели своим последствием то, что круг лиц, выказавших единомыслие с новым императором, оказался весьма широким. Феофан называет целый ряд имен людей видного положения, ставших на сторону монофелитства. То были: епископ Кизика Герман, занявший впоследствии патриарший престол, епископ Крита Андрей, квестор и префект города, специалист по врачебной науке Николай, диакон храма св. Софии Ельпидий, библиотекарь того же храма Антиох и много других представителей тогдашней образованности как из клира, так и синклита. Патриарх Кир, твердый в православии, был низложен, и на его кафедру был возведен диакон Иоанн, состоявший библиотекарем патриархии.
В изложении Феофана оживление монофелитства является делом целой группы видных и образованных людей из среды клира и синклита. Но, наряду с этим освещением события, имеется и другая версия, которую представил не только современник, но и непосредственный участник этого движения, патриарх Иоанн, в своем послании к папе Константину, которое было составлено уже после гибели Вардана. Иоанн выставляет дело совсем в ином свете. По его словам, Вардан имел единомышленников, которые шли дальше оживления монофелитства и готовы были посягнуть не только на Шестой собор, но и на Халкидонский, и для проведения этой программы Вардан наметил своего кандидата на патриарший престол из светских лиц. Опасаясь последствий такой радикальной перемены в направлении церковной политики, константинопольский клир единодушным протестом заставил императора отказаться от своего кандидата и принять того, которого намечал клир. Так был назначен Иоанн, который пошел на уступки ввиду непреклонной решимости императора кассировать Шестой собор с его осуждением монофелитства. Иоанн не брал на себя инициативы борьбы, но мирился с обстоятельствами, преклоняясь перед волей властьимущего и считая опасным открытый протест. Такой образ действий в Византии называли экономией (οικονομία). Вардан от своего имени издал повеление, в котором объявил кассацию Шестого собора, признал догмат о единой воле во Христе, восстановил память патриарха Сергия, папы Гонория и других осужденных на том соборе епископов и повелел восстановить их портреты на прежних местах и имена внести в церковные диптихи. Когда около того времени был разыскан упомянутый выше экземпляр актов собора, хранившийся во внутренних покоях дворца, Вардан приказал сжечь его в своей канцелярии. По словам диакона Агафона, многие, заявлявшие открыто протест и не принимавшие «томоса» императора, терпели преследования и подвергались ссылке.[801]
Оповещение о своем вступлении на царство, свой портрет и манифест о вере Вардан направил папе Константину в Рим, куда была отослана и голова Юстиниана в свидетельство его гибели. Папа, его клир, римское войско и народ отказались признать еретика-императора. Его портрет не был принят, его имя не возглашалось во время церковных служб и монета с его изображением не имела обращения в Риме. Когда в Рим прибыл новый, назначенный Варданом, дукс римского войска, по имени Петр, то он не был принят, и между ним и прежним дуксом Христофором произошла кровавая схватка на via Sacra, конец которой положили посланные папой члены клира с евангелием и крестами.[802] Весть о том, что Вардан уничтожил картину, изображавшую Шестой собор, побудила папу распорядиться, чтобы на стенах базилики ап. Петра были изображены в картинах все шесть соборов.[803] Так как папа Константин был вполне удовлетворен тем почетом и вниманием, которые были оказаны ему во время путешествия на восток, пребывания в столице и личного свидания с императором, то весть о смерти «христианнейшего и православного» императора, пришедшая в Рим в конце января, вызвала живейшее чувство сожаления, а тот дерзкий вызов, который бросил папе Вардан, имел своим последствием то, что Рим с его духовным главой отложился от империи.
Иначе было в Равенне. Весть о смерти Юстиниана вызвала здесь живейшую радость и на зрелище его головы, которую носили по улицам воткнутой на пику, сбегалось население с чувством удовлетворенного злорадства. После восстания, в котором погиб экзарх Иоанн Ризокоп, Равенна устроилась, как самостоятельная община, и имела свое правительство под верховенством избранного народом сына Иоанникиса, Георгия. Еретический манифест Вардана туда не дошел, но вскоре вернулся на свою кафедру епископ Равенны Феликс, ослепленный Юстинианом, настроенный самым благожелательным образом к новому императору. Как жертва свирепости низвергнутого тирана, Феликс был возвращен из своей ссылки и встретил в новом дворе самый ласковый прием. Вардан, по его просьбе, распорядился разыскать все церковные сокровища, награбленные в Равенне солдатами производившего экзекуцию Феодора, и епископ Феликс привез их обратно в свой город. Слепой архипастырь смягчил свой прежний тон в отношениях к римскому престолу, удовлетворил требования папы, которые он отверг во время своего посвящения, и в мире с Римом правил своей церковью до самой смерти, последовавшей 25 ноября 724 года.[804]
Первый год правления Вардана ознаменовался тяжкими бедствиями, как в западных, так и в восточных областях империи. Болгарский хан Тербел, объявленный кесарем и принимавший поклонение от народа в столице империи, оказал Юстиниану военную помощь в его затруднениях перед катастрофой. Присланный ханом трехтысячный отряд был отпущен. Но дело этим не кончилось. Хан воспользовался переворотом, чтобы, выставляя себя мстителем за своего союзника, сделать грабительский набег под самые стены столицы. Болгары,
