Из истории культуры древней Руси - Борис Александрович Рыбаков
Рассмотрим случаи применения этих туфов-тюрбанов:
1. Древлянский князь Мал сватается к Ольге (л. 28 в.). Тюрбан показан как часть свадебного наряда.
2. Ольга и юный Святослав в 955 г. Мать «кормячя сына своего до мужества его» (л. 33 о.). Тюрбан — символ брачной зрелости.
Последующие четыре миниатюры изображают князей (вполне взрослых) в торжественной обстановке:
3. 1066 г. (л. 97 о. в.). Князь Всеслав едет в ладье к Ярославичам. Тюрбан подчеркивает только что происшедшее клятвенное целование креста (немедленно нарушенное Ярославичами).
4. 1068 г. (л. 102 н.). Изяслав с обнаженным мечом и в тюрбане принимает послов от братьев.
5. 1072 г. (л. 106 н.). Изяслав празднует построение храма.
6. 1075 г. (л. 115). Святослав принимает немецких послов.
7. 1097 г. (л. 142). Святополк Изяславич выезжает со свитой. В левой руке у него жезл (?). Навстречу ему едет Мономах с поднятым мечом. Торжественный вид Святополка объясняется тем, что был день его именин (8 ноября Михайлов день. Святополк был крещен Михаилом). Здесь, вполне в духе Нестора, миролюбие Святополка противопоставлено воинственности Мономаха.
Важно отметить, что тюрбаны жениха Мала и взрослого Святослава совершенно идентичны тем, в которые одеты князья на миниатюрах, отражающих события конца XI в. Это позволяет настаивать на том, что лицевая летопись Нестора включала в себя свод 997 г. (или по крайней мере, его позднюю часть) и художники начала XII в. украсили своими рисунками всю новую летопись, включая и отдаленные события вплоть до середины X в.
Редакторская работа Мономаха и его окружения сказалась не только на тексте «Повести» Нестора, но и на ее иллюстративной части. Последовательный просмотр миниатюр даже сильнее, чем чтение текста, убеждает в правильности предположения А.А. Шахматова об участии в редакторской работе 1118 г. князя Мстислава, сына Мономаха. Первые ощутимые вставки редактора (рисунки) приходятся на свод 1093 г.: освящение в 1088 г. храма на Выдубичах в «монастыре Всеволожи» (л. 120) и печерского храма — в 1089 г. (л. 120 о. н.). В последнем случае показан Всеволод с двумя сыновьями: Владимиром Мономахом и Ростиславом.
К замыслу редактора промономаховского направления принадлежит, по всей вероятности, изображение всех знамений, которые предрекали Руси грядущие невзгоды: 1091 г. — Всеволод видел как «спаде змий превелик от небеси» (л. 123 о.). 1092 г. — в Полоцке и Друцке появились «навьи», враждебные духи мертвецов (л. 124 в. и н.). 1092 г. — страшная засуха, «яко изгараша земля и мнози борове възгараху сами и болота» (л. 124 о.). Грозные предсказания обычно осмысливаются как знамения тогда, когда нечто неприятное уже произошло. В данном случае такой неприятностью для Мономаха, предполагавшего наследовать отцовский престол, было вокняжение Святополка и временные неудачи в борьбе с половецким нашествием.
Из Мономахова лагеря вышло несколько литературных произведений, направленных против Святополка. Вслед за серией предзнаменований последовали события 1093 г., талантливо описанные в специальной статье, в которой подчеркивалась «смысленность» Мономаха и неумелость, полководческая беспомощность Святополка, в результате которой тысячи русских людей были угнаны половцами в степь. По непонятным причинам это блестящее полемическое сочинение (возможно принадлежавшее «слепому» своду 1093 г. без миниатюр) осталось и после окончательной обработки свода 1118 г. без иллюстраций. Но рисунки небесного змия, увиденного отцом Мономаха, страшных «навий» и выжженной солнцем природы должны были служить красочной интродукцией к мрачному началу княжения Святополка. Второе произведение, зачитанное Мономахом на Витичевском съезде в 1100 г., — это повесть Василия о злодеяниях Святополка (ослепление Василька) и усобицах после Любечского съезда. Она щедро иллюстрирована 17 миниатюрами на листах 138–146 вполне в духе Мономаха. Эпиграфом к ней является изображение дьявола, участвующего в беседе Святополка с Давыдом (л. 138 о.) (рис. 51).
Рис. 51. Дьявол — советник великого князя Святополка (политического противника Владимира Мономаха). 1097 г.
Третье произведение — это «Поучение» самого Мономаха, в Радзивиловскую летопись не включенное.
Внедрение промономаховских миниатюр в «Повесть временных лет» особенно явно обозначилось за пределами свода 1093 г. Первый рисунок следующего 1094 г. изображает изгнание Олегом Святославичем («Гориславичем») Владимира из Чернигова. Художник изобразил побежденного князя идущим пешком (л. 129 н.), но в высокой двухъярусной короне. Далее небольшой цикл посвящен борьбе Мономаха в Переяславле с Итларем, половецким ханом, «идолищем Поганым» былин (л. 130 н. — 131 н.). Другой небольшой цикл должен показать последовательную твердость Мономаха в половецкой политике. Показаны две битвы 1103 г., казнь плененного хана Бельдюзя за нарушение им клятвы. Святополк не решился расправиться с пленником и выслушивал его речи о богатом выкупе, а Мономах, напомнив о клятвопреступлении, «повеле убити» (л 151).
На страницах Несторовой летописи, соответствующих великому княжению Святополка, особенно четко обозначаются вставные миниатюры, освещающие различные дела Мстислава, сына Мономаха. Начинаются они с первых лет царствования Святополка.
1. 1095 г. (л. 132 в. левая половина рисунка). Первое княжение Мстислава в Новгороде. Юный княжич показан сидящим на роскошном троне: рядом рыцарь в латах (возможно, изменена в XV в.).
2. 1096 г. (л. 136 о.). Цикл миниатюр, посвященный борьбе с Олегом в Суздальской земле. Мстислав побеждает Олега.
3. 1102 г. (л. 148 о. н.). Святополк собирался послать княжить в Новгород своего сына, но новгородские послы передали великому князю наказ города: «не хочем Святополка, ни сына его. Аще ли 2 главе имеет сын твой, то посли…» Новгородцы пригласили Мстислава. Соседняя миниатюра (л. 149) изображает Мстислава, едущего под развернутым стягом, между двух мечников с обнаженными мечами в Новгород (рис. 52).
Рис. 52. Князь Мстислав (возможный редактор «Повести временных лет» в 1118 г.) торжественно отправляется в Новгород. 1102 г.
За пределами «Повести временных лет» иллюстратор по-прежнему внимателен к Мстиславу (1117 г. — л. 156 о. н. и 157 в.), отмечая его приезд к отцу в Киев и посылку его сына Всеволода в Новгород. Но для этого времени проявление таких симпатий не удивительно. Прославление же Мстислава, падающее на годы 1095–1102, является несомненным доказательством позднейшей редакционной обработки «Повести» Нестора при участии именно Мстислава или кого-то из его окружения.
По всех вероятности, лицевая рукопись Нестора после переработки была заново переписана и заново иллюстрирована. Новая система иллюстрирования коснулась не только той части, где Мономах, Мстислав и противоборствующий с ними Святополк были действующими лицами. Новые рисунки появились, очевидно, и в начальной, вводной части переработанного труда Нестора.
Первой иллюстрацией новой летописи стало изображение постройки Новгорода (л. 3), города, в котором 22 года княжил руководитель летописного дела Мстислав. Возможно, что замыслу этого же лица принадлежит и изображение Призвания варягов (отношение Нестора к варяжской легенде нам не известно, так как текст
