Людмила Морозова - Великие и неизвестные женщины Древней Руси
Тексты двух редакций «Жития Евфросинии», Григория и Варлаама дошли до наших дней и являются главными источниками для реконструкции жизненного пути. Княжны-монахини неоднократно публиковались и исследовались источниковедами. Одним из последних научных изданий является публикация в книге Б. М. Клосса.[830] Этот текст используется в настоящей работе.
В древнейших летописях никаких сведений о Феодулии-Евфросинии нет. Только в одном из позднейших летописцев ХVII в., названном Н. М. Карамзиным Костромским или Русским Временником, в статье, описывающей взятие Суздаля монголо-татарами, отмечено, что в городе сохранился только «Девичь монастырь Положения Ризы Богоматери, в нем же иноческое борение прохожаше страдально блаженая Феодулия со своими постницами, дщи князя Михаила Черниговского и муженика, нареченая в иноческом чину Евфросиния».[831] Поскольку данный летописец заканчивается событиями 1681 г., то можно предположить, что сведения об Евфросинии попали в него из ее жития ХVI в. По своей сути они носят вторичный характер.
Следует отметить, что Н. М. Карамзин вообще ничего не знал о Евфросинии Суздальской, поэтому отождествил ее с сестрой Марией, женой ростовского князя Василька Константиновича. Зная, что та во время нашествия монголо-татар была замужем, он решил, что сведения Русского Временника не точны.[832]
Таким образом, единственным источником об Евфросинии является ее житие, написанное в ХVI в. на основе сохранившихся преданий ХIII в.
Исследователи текста жития суздальской святой отметили, что в нем можно обнаружить заимствования из житий других святых. Так, Б. М. Клосс нашел в нем фрагменты из «Жития Сергия Радонежского» пространной редакции, из «Жития митрополита Алексия», из «Повести о Темир-Аксаке». Данные о нашествии Батыя и смерти Михаила Черниговского, по мнению Клосса, были взяты из «Жития» этого князя, помещенного в Воскресенской летописи.[833]
К этим наблюдениям можно добавить, что в начальной части «Жития» при описании детских лет Евфросинии большое сходство обнаруживается с «Житием Евфросинии Полоцкой». Рассмотрим этот вопрос подробнее.
Покров с изображением Евфросиньи Суздальской (XVI в.). Суздальский музей
Сходство между двумя житиями проявляется уже в первой фразе, с которой оба начинаются. (Далее «Житие Евфросинии Полоцкой» будет обозначено (1), «Житие Евфросинии Суздальской» – (2). Начальные слова (1): «Благослове Господь», (2): «Благословен Бог». Далее в (1): «Начахом повесть», во (2): «Начнем повесть». В (1): «бысть князь во граде Полотсце», во (2): «бе в Чернигове… князь». Далее в обоих житиях в очень сходных фразах описано обучение княжон и их замечательные качества. (1): «И толма бысть любящи учение, якоже чудитися отцу ея о толице любви учения ея». (2): «И толма бысть любящи учение, яже чюдитися родиталема ея о толице люби учения ея». (1): «Вести же разшедшися по всем градом о мудрости ея и о блазем учении ея, и о телеснеи утвари, бе бо лепа лицем. Красота же ея многи славный князи на любление приведе ко отцу ея; кождо их тщашеся, дабы пояти ю в жену сыну своему, и всем часто присылающимися к отцу ея, он же отвещаше: «Воля Господня да будет». (2): «Вести же разшедщися повсюду о мудрости ея, и о мнозем учении ея, и о скором поучении ея, и о телеснеи твари ея, беяше лепа отроковица велми, и красота ея многы на любовь приведе, яже пояти ю невесту сыном своим, и всем стужающим отцу ея, друг друга варитц хотя и тщашимся им. Отвещеваше же отец еа, рече к ним: “Воля Господни буди”». В сходных словах в обоих произведениях отмечено, что среди многих женихов нашелся один наиболее достойный. (1): «Един же преодолеваше славным своим княжением и богатством»; (2): «Един преодолевая всех саном и гордостию».[834]
Все эти отрывки показывают, что при написании «Жития Евфросинии Суздальской» использовался текст «Жития Евфросинии Полоцкой», созданный раньше. Из него были взяты данные о любви княжны к книгам, к учению, о ее красоте, о сватовстве к ней многочисленных женихов, среди которых оказался один наиболее достойный. Поэтому напрашивается вывод, что все эти факты имели вряд ли отношение к реальной биографии суздальской святой. Они, скорее всего, являлись стереотипами для житий молодых и знатных девушек, принявших постриг в юности.
Из монастырских преданий автор «Жития Евфросинии» мог узнать ее светское имя – Феодулия, достаточно редкое на Руси; из них были почерпнуты сведения о ее происхождении – являлась дочерью черниговского князя Михаила Всеволодовича. Желая подчеркнуть ее особую знатность, автор «Жития» попытался составить генеалогическое древо, начиная от хорошо известного Ярослава Мудрого. Однако при этом он ошибся, пропустив великого князя Киевского Всеволода Олеговича. К тому же он назвал отца Феодулии великим князем Черниговским, хотя на момент появления княжны на свет он не правил в Чернигове.[835]
В «Житии» не содержится точных данных о том, когда родилась Феодулия. Указано лишь, что она была первенцем в семье Михайла Всеволодовича. После нее появились на свет пять братьев и одна сестра, правда, и их даты рождения неизвестны. Некоторые соображения можно высказать лишь по поводу младшей княжны Марии, поскольку в 1227 г. она вышла замуж за ростовского князя Василька Константиновича (старшего сына Константина Всеволодовича и Агафьи Мстиславны) и вскоре родила сына. Значит, на момент замужества Марии было не меньше 15-16 лет и появиться на свет она могла приблизительно в 1211 г. Сам Михаил Всеволодович родился в 1179 г., значит, его первенец мог родиться приблизительно в 1196 г. Но в «Житии Евфросинии» отмечено, что в семье князя долго не было детей. Т. е. будущая святая должна была появиться на свет уже на рубеже XII и ХIII вв.[836]
В это время ее отец Михаил Всеволодович не имел самостоятельного княжения, но считался одним из наиболее знатных князей. Его матерью являлась польская принцесса, дочь короля Казимира, отцом – сначала Черниговский, а потом и великий князь Киевский (с 1206 г.) Всеволод Святославич Чермной. Знатными были и родственники жены, дочери галицко-волынского князя Романа Мстиславича и Анны Рюриковны. В итоге знаменитый галицкий правитель Даниил Романович приходился дочерям Михаила Всеволодовича дядей.[837]
Однако при столь знатном происхождении детство и юность Феодулии вряд ли были безоблачными. Ее отцу приходилось служить более самостоятельным родственникам и часто менять местожительство. До 1212 г. он являлся помощником отца, правившего с некоторыми перерывами в Киеве, потом ему даже удалось недолго покняжить в отчине Мономашичей Переяславле Южном. Но затем Михаил Всеволодович оказался практически бездомным, поскольку его родное Черниговское княжество попало в руки Глеба и Мстислава Святославичей.[838] Естественно, что в этих условиях у Феодулии не могло быть богатого приданого, а без него удачно выйти замуж было невозможно.
В «Житии Евфросинии Суздальской» точно указан лишь возраст, когда она стала невестой – 15 лет.[839] Можно вспомнить, что Евфросинию Полоцкую собирались выдать замуж в 12 лет. Различие дает право предположить, что в ХVI в., когда писалось первое «Житие», столь ранние браки уже были редкостью. В то же время сходство житий в сюжете о сватовстве говорит о том, что автор более позднего был вынужден использовать текст более раннего, для объяснения, почему черниговская княжна приняла постриг в суздальском монастыре. В дошедшем о Евфросинии Суздальской предании, видимо, это не пояснялось. В итоге автор ХVI в. придумал, что она приехала в этот город к жениху. Для придания повествованию достоверности, он даже назвал имя жениха Феодулии – Мина Иванович, из варяжского рода, ведущего начало от Шимона Африканыча, племянника Якуна Слепого. При этом книжник подчеркнул, что Мина Иванович был великим князем Суздальским.[840] Однако, как известно, в ХIII в. суздальскими князьями были только сыновья Всеволода Большое Гнездо и их потомки. При этом никто из них не носил имя Мина Иванович. В летописях встречается упоминание о варяжском военачальнике Якуне Слепом – в 1024 г. он прибыл на помощь Ярославу Мудрому во время междоусобия с Мстиславом Тмутараканским. Потомком Якуна назывался тысяцкий Юрия Долгорукого, прибывший в Ростово-Суздальское княжество в 1095 г. Его имя – Георгий Шимонович – встречается только в Киево-Печерском патерике, которым, вероятно, пользовался автор «Жития Евфросинии Суздальской».[841] Но ни он, ни его потомки не были князьями. Таким образом, версия с замужеством Феодулии, придуманная автором «Жития» для объяснения, почему она оказалась в Суздале, не выдерживает критики. На самом деле ответ на этот вопрос можно найти в родственных связях владимиро-суздальских и черниговских князей. Из Лаврентьевской летописи становится известно, что в 1211 г. Всеволод Юрьевич женил своего второго сына Юрия на дочери великого князя Киевского Всеволода Святославича Чермного Агафье – тетке Феодулии.[842] В это время молодая чета получила Суздаль для княжения и переехала в этот город. Однако трудно предположить, что Феодулии в 1211 г. уже было 15 лет и она самостоятельно отправилась в гости к тетке. В этом случае она должна была родиться в 1196 г., когда ее отцу было только 17 лет и его брак еще не мог считаться длительным и бесплодным, как утверждал автор «Жития». К тому же в 1211 г. дед княжны еще был великим князем Киевским и, конечно, мог удачно выдать внучку замуж. Более вероятно, что приезд Феодулии был позднее, например, в 1217 г. Раньше это не могло быть, поскольку суздальское княжение Юрия Всеволодовича продолжалось только до смерти отца в 1212 г. После этого он самовольно захватил владимирский престол и до 1217 г. вел ожесточенную борьбу со старшим братом Константином. Проиграв в 1216 г. Липецкую битву, он был вынужден уступить Владимир брату и переехать в Городец на Волге. Но в 1217 г. Константин разрешил ему вновь править в Суздале. В это время в гости к тетке и могла приехать Феодулия. Позднее 1217 г. это событие тоже не могло произойти, поскольку в феврале 1218 г. Константин умер и Юрий вновь стал великим князем Владимирским.[843]
