Александр Чудинов - Французская революция: история и мифы
События 5–6 октября покончили с одновременным существованием двух суверенных центров власти — абсолютного монарха и Учредительного собрания. Хотя король продолжал считаться первым должностным лицом в государстве, отныне он фактически был заложником Собрания. Абсолютная монархия пала, что подвело черту под трехсотлетней историей Старого порядка.
Конституция 1791 года
Учредительное собрание также переехало в Париж, где и продолжило работу над Конституцией. И хотя аграрные волнения и городские беспорядки спорадически вспыхивали в различных частях страны на протяжении и последующих полутора лет, тем не менее на это время эпицентр Революции переместился с улицы в зал парламентских заседаний. Здесь шла основная борьба между различными политическими силами. Ещё в сентябре, обсуждая вопрос о праве вето короля на принимаемые Собранием законы, депутаты разделились на две части: сторонники абсолютного вето сели справа, сторонники суспенсивного (отлагательного) вето — слева. С этого времени понятия "правый" и "левый" приобрели тот политический смысл, в котором их употребляют и сегодня.
Осенью 1789 г. в Собрании уже достаточно четко обозначилось деление депутатов на ряд политических групп ("партий"). Роялисты, наиболее видными ораторами которых были аббат Мори и кавалерийский офицер Казалес, противились какому бы то ни было ограничению королевских прерогатив.
Монархисты — Мунье, Малуэ, Клермон-Тоннер и др. — весной-летом 1789 г. участвовали в борьбе против абсолютизма и поддержали декреты 5-11 августа, однако в ходе работы над Конституцией выступили за абсолютное вето короля и двухпалатный парламент по образцу английского. После событий 5–6 октября Мунье эмигрировал, а остальные монархисты сблизились с роялистами.
Большинство Собрания составляли сторонники Конституции — "конституционалисты". Среди них было много крупных политических фигур — Лафайет, Талейран, Сийес и др. Левее их находился "триумвират" Барнав — Дюпор — А. Ламет. Крайне левую позицию занимали провинциальные адвокаты Ф.Н.Л. Бюзо, Ж. Петион и М. Робеспьер. И над всеми группами возвышался Мирабо, харизматический лидер "левого" крыла Собрания.
Хотя "левое" большинство вместе голосовало за проводимые Собранием реформы, между его вождями постоянно шла скрытая борьба за влияние. Мирабо и Лафайет интриговали друг против друга. "Триумвират" боролся против обоих. Робеспьер, не участвовавший в работе ни одного из комитетов, резко критиковал едва ли не все меры, принимавшиеся его либеральными коллегами. Характерно, что, когда возникла реальная возможность для Мирабо стать министром, другие "левые" лидеры инициировали закон, запретивший депутатам входить в правительство. После этого Мирабо вступил в тайную переписку с королем, пытаясь таким образом влиять на его политику. Их контакты продолжались до самой смерти Мирабо в апреле 1791 г.
Помимо участия в работе Собрания, депутаты значительную часть времени проводили в политических клубах, где в кругу единомышленников обсуждали вопросы политики и определяли свою парламентскую стратегию. Большинство "левых" депутатов входило в "Бретонский клуб", переименованный затем в "Общество друзей Конституции". После переезда Собрания в Париж, этот клуб разместился в бывшем монастыре св. Якова, отчего стал называться Якобинским.
Важнейшим средством влияния на общественное мнение была пресса. Имена таких революционных журналистов, как К. Демулен, Ж.-П. Бриссо, и других получили широкую известность. Особо среди "левых" изданий выделялась призывами к насилию газета бывшего врача Ж.-П. Марата "Друг народа".
Учредительному собранию, прежде всего, предстояло найти выход из финансового кризиса, ещё больше углубившегося летом-осенью 1789 г. Доходы государства катастрофически упали. В обстановке хаоса и вакуума власти большинство населения просто перестало платить налоги. В ноябре 1789 г., по предложению Талейрана, Собрание национализировало собственность церкви. Выставленные на продажу "национальные имущества" стали обеспечением для бумажных денег — ассигнатов, выпущенных в оборот для покрытия государственных расходов.
После этого Учредительное собрание вплотную занялось разработкой нового государственного устройства Франции, которое предстояло закрепить в Конституции. В основу нового строя был положен принцип разделения властей: законодательная власть принадлежала Национальному собранию, исполнительная — монарху. Король больше не мог единолично объявлять войну и заключать мир, но сохранял за собой право назначать министров и послов, командовать армией, руководить администрацией. Провозглашалось равенство граждан перед законом, независимо от их происхождения и вероисповедания. Дворянские титулы упразднялись. Вместе с тем, на основании имущественного ценза вводилось деление граждан на "активных" и "пассивных". Только "активные" — мужчины от 25 лет и старше, платившие прямой налог в размере трехдневной заработной платы и не находившиеся в услужении, — получали право избирать должностных лиц и служить в национальной гвардии.
Отменялись все привилегии и другие формы государственной регламентации экономической деятельности — цеха, корпорации, монополии и т. д. Ликвидировались таможни внутри страны на границах различных областей. Вместо многочисленных прежних налогов вводилось три новых — на земельную собственность, движимое имущество и торгово-промышленную деятельность.
Новое административное деление страны упростило и унифицировало систему местной администрации. Вместо прежних провинций с различными нормами обычного права и своими исторически сложившимися административными институтами было создано 83 департамента, примерно равных по размеру и по численности населения. Все административные единицы получали выборные органы управления.
14 июля 1790 г. в Париже на Марсовом поле состоялся грандиозный праздник Федерации. Представители всех департаментов принесли торжественную клятву верности "нации, закону и королю". Тем самым все провинции Французского королевства, присоединенные в разное время и по-разному, нередко насильственно, далеко не схожие между собой по истории и культуре, добровольно подтвердили свою принадлежность единой и неделимой нации.
Правда, очень скоро единодушный энтузиазм праздника Федерации сменился многочисленными политическими и социальными конфликтами. Один из наиболее острых был спровоцирован гражданским устройством духовенства. Принятые летом 1790 г. декреты Учредительного собрания о новой организации церкви превращали духовных лиц в государственных служащих. Священники и епископы, избираемые отныне гражданами как обычные должностные лица, должны были получать содержание от государства. Все остальные церковные звания, а также монашеские ордена ликвидировались. Отменялось утверждение епископов римским папой. Всё духовенство под угрозой отрешения от должности заставляли принести присягу на верность Конституции, что нарушало традиционную автономию церкви от государства. Эти решения вызвали резкое осуждение со стороны римского папы и спровоцировали раскол среди французского духовенства. Большинство служителей церкви отказалось принести присягу и лишилось своих мест. На освободившиеся вакансии было избрано 80 новых епископов и 20 тыс. священников. Во многих местах их вступление в должность вызвало конфликты с неприсягнувшим духовенством и привело к расколу паствы на два лагеря.
Со второй половины 1790 г. стала быстро ухудшаться экономическая ситуация. Чрезмерный выпуск ассигнатов спровоцировал всплеск инфляции. Рост дороговизны вызывал волнения сельских и городских "низов". Недовольство плебса пытались активно использовать крайне левые активисты революционного движения. Выдвинувшиеся уже в ходе Революции, а потому практически не представленные в Учредительном собрании, они критиковали депутатов Собрания за недостаточную решительность и, выдвигая радикальные, порой откровенно популистские лозунги, стремились получить поддержку масс. В Париже центром подобного радикализма стал Клуб кордельеров, куда входили такие левые политики, как Марат, Демулен, Ж. Дантон, и другие.
В июне 1791 г. разразился острый политический кризис в связи с попыткой бегства короля за рубеж. Людовик XVI, лишившись после смерти Мирабо своего тайного защитника в Собрании и всё больше чувствуя себя в Тюильри на положении пленника, согласился с планом побега, разработанным его окружением. 20 июля король с семьей покинули дворец Тюильри и направились в карете к границе, где его ждали верные войска. Обнаружив утром исчезновение монарха, революционные власти разослали во все стороны курьеров с приказом задержать его. 21 июля в местечке Варенн король был опознан и под охраной национальной гвардии возвращен в Париж. А вот его брату, графу Прованскому, бежавшему в тот же день по другой дороге, удалось благополучно пересечь границу.
