Нина Соротокина - Канцлер (Гардемарины, вперед - 3)
прозвучало такое искреннее удивление, что Мелитриса
разом отстала.
- Разве мы не в трактире?
- Помилуйте... Это дом приличный, особняк... - поймав упреждающий взгляд Фаины, он оборвал фразу на полуслове.
Мелитриса поняла, что этот солдат с простодушным лицом и большими круглыми плечами только исполнитель, главный здесь не он,
- Умоляю вас... умоляю, если у вас есть сердце, - сказала она, повернувшись к Фаине, - поехали к нему... сразу же! Если нет лошадей, я пойду пешком.
Она заламывала худые руки и наступала на Фаину, а та отступала к стене, желеобразная грудь ее плескалась.
- Успокойтесь, пожалуйста! С вашим князем ничего не случилось! Вы должны верить мне!
Но девица не слышала объяснений, она вообще ничего не слышала. С трудом Фаина поймала ее за руки, но та стала вырываться и кричать:
- Я вам не верю! Он мертв? Скажите, он умер?
- Че-е-ерт возьми, не зна-аю я! - протяжно крикнула Фаина, - Я все придумала про дуэль. Я вашего опекуна в глаза не видела.
Мелитриса вся как-то обмякла и боком села на стоящую у стола лавку. Слов не было. Она с величайшим изумлением смотрела на Фаину.
- Ну как вы не понимаете? - доброжелательно пояснила та. - Мне надо было как-то привезти вас сюда. Так бы вы не поехали.
- А зачем меня нужно было сюда привозить? - выдавила из себя Мелитриса.
- Вот ведь любопытство гложет, - фыркнула Фаина. - У меня нет таких прав, чтоб вам все объяснить.
- У кого есть такие права? - Мелитриса говорила как заторможенная, она все еще не постигла сущности происшедшего, сидящая в ней отрава мутила разум.
- Завтра и узнаете, - ласково сказала Фаина, обнимая Мелитрису за талию. - Теперь почивать... Устин, разбери постелю...
Пока они поднимались на второй этаж, Устин дважды слетал вверх-вниз, а когда Мелитриса вернулась в комнату, большая кровать в углу была застелена простынями, подушки взбиты. Мелитриса совершенно успокоилась. Если князь Никита благополучно здравствовал в своем дому, то любые неприятности для нее потеряли остроту и привкус беды. Зачем-то ее привезли в темный особняк... Фаина говорит, что завтра все разъяснится.
Мелитриса села на кровать, один сапожок упал на пол, за ним второй. Появилась Фаина с чем-то воздушным, легким, с розовыми цветочками у ворота,
- Это вам тюника ночная... - Фаина опять широко зевнула. - Спать будете словно сильфида - в цветах.
- Не уверена, - буркнула Мелитриса, переодеваясь.
Дверь за Фаиной закрылась. Мелитриса откинулась на подушки и рассмеялась. Какая чушь, какая нелепица! Ведь и ежу ясно - ее похитили. И каким глупым способом! Она закрыла глаза, перекрестилась. "Может быть, любовник какой-нибудь объявился? - подумала она лениво. - Любовник инкогнито... Воспылал страстью, совладать с собой не в силах. Но этого не может быть... Я не красавица, это во-первых. А во-вторых, любовника я зарежу..."
Она прочитала молитву и спокойно заснула.
Проснулась она с первым лучом солнца и долго лежала на боку, с удивлением скользя взглядом по оштукатуренным, в трещинах стенам, по крытому стертым войлоком полу, по мебелям: простому дубовому столу и плетеному стулу с дырявым сиденьем. Светелка была бедна и убога, зато за решеткой окна роскошествовала природа. Дом, наверное чья-то заброшенная мыза, стоял в глубине могучего бора, только небольшая часть отвоеванной у леса земли была засажена плодовыми деревьями. Сейчас все яблони, сливы, цветники и огороды опушил иней. От утреннего света он казался розовым, искрился и вспыхивал, пуская солнечных зайчиков.
Мелитриса оделась и, держа сапожки в руках, чтоб не будить обитателей дома, осторожно вышла на лестницу. Помнится, ее совсем не удивило, что дверь в ее покои была не заперта, в первый день ее заточения она вообще внимания не обращала на такие мелочи. Зато входная дверь была заперта, ключа в замочной скважине не было, и это ее разозлило. Все окна первого этажа были закрыты ставнями, сквозь щели в них сочился утренний свет. Как показал обход, дом был очень мал. Внизу располагались две горницы, в одной из них кто-то спал, и кухня с холодным очагом, печью и полками с посудой, оловянной и глиняной. Была еще одна дверь - закрытая, наверное в кладовку или в другое подсобное помещение. На втором этаже находилась только та светелка, в которой она ночевала, хода на чердак она нигде не обнаружила, видно, лестница туда шла снаружи дома.
Мелитриса побродила по комнатам, а когда вернулась на кухню, застала там Фаину и солдата Устина, последний суетливо колол лучину на растопку. Фаина стояла рядом совершенной распустехой, волосы нечесаны, душегрейка надета прямо на рубашку. Она чесала одной босой ногой другую и честила Устина за то, что тот проспал. Увидев Мелитрису, она тут же прекратила гудеж и спросила вполне доброжелательно:
- Встали?
- Попыталась... - отозвалась Мелитриса меланхолично. - Что же вы стоите босиком на холодном полу? Завтракать будем?
- А как же, конечно, будем. Сейчас этот тюлень сонный воду согреет...
"Тюлень" обиженно засопел.
- Фаина, чей это дом?
- Мой. А зачем вам? - спросила она подозрительно.
- Что значит - зачем? Я хочу знать, куда меня привезли.
- Все узнаете, милая моя сударыня. Не такие они люди, чтобы правду от вас скрывать, - страстно сказала Фаина и удалилась в свою комнату одеваться.
Позавтракали на кухне просто, но сытно и двинулись в большую комнату. Она выглядела побогаче, лет двадцать назад эта гостиная была даже нарядной, а сейчас голубая комка, коей были обиты стены, выцвела, запятналась и загрязнилась, вощаные обои на панелях в иных местах прорвались до дыр. Хороша была только синяя изразцовая печь, в ней уже трещали дрова, и холодная гостиная обещала скоро нагреться.
Мелитриса была спокойна, она как бы смотрела на себя со стороны и радовалась, как достойно и гордо ведет себя некая пленная девушка. Она не собиралась плакать и отчаиваться, более того, ей даже интересно, что это за фокус такой, насмешку или нелепицу приготовила ей судьба?
Фаина поставила перед печкой длинную лавку и, к удивлению Мелитрисы, принесла две расписные прялки и веретена на подносе.
- Будем прясть.
- Что? Я не умею.
- Если не умеете, будем учить. Девица в вашем возрасте должна уметь делать все. - И добавила, как фыркнула: - Фуй какая!
- Я фрейлина Ее Величества, - сказала Мелитриса, примериваясь к веретену.
- Были фрейлиной, - уточнила хозяйка, и это замечание очень не понравилось девушке.
Однако у нее достало чувства юмора, чтобы со стороны подмигнуть пленной девице. Два тюка желтоватой овечьей шерсти с застрявшими в ней репьями и сухим навозом, два неумелых веретена - Фаина в уменье прясть не очень-то обогнала Мелитрису. Скоро за разговором выяснилось, что прядут они только затем, чтобы скоротать время, прясть велел Аким Анатольевич. Сколько им придется вертеть веретено - день или неделю, Фаина точно сказать не могла.. - Я надеюсь их сегодня дождаться, - сказала она с ясной, светлой интонацией, очевидно, сердце ее не было равнодушно к загадочному Акиму Анатольевичу. К вечеру предположение Мелитрисы получило подтверждение в виде насурьмленных бровей и нарисованного свеклой румянца. Особенно потрясло Мелитрису то, что Фаина надела брыжи. Кружева топорщились в разные стороны. Интересно, если на эту могучую грудь положить веретено - оно скатится? А чашку поставить?
В этот вечер Аким Анатольевич не появился. Следующий день был копией предыдущего. Встали, поели, пряли до обеда, ели, спали, пряли... Чушь, бред, дичь - украсть фрейлину из дворца, чтобы на какой-то убогой даче посадить ее прясть овечью шерсть! Такая действительность похожа на сказки француза Перро или чудные комедии Лопе де Вега. Когда об этом читаешь, все выглядит очаровательно, но в жизни... нелепо, скучно, оскорбительно.
- Если хотите Евангелие, я дам, - сказала Фаина перед сном.
Под обтянутой кожей обложкой уместились Ветхий и Новый заветы. Мелитриса наугад раскрыла книгу:
"И скажи нам слово сие: очи мои, лейте слезы день и ночь и не переставайте, ибо великое бедствие поразило деву, дочь народа моего..." Она посмотрела оглавление - книга пророка Йеремии.
Мелитрисе стало страшно, озноб прошел по спине, сдавило грудную клетку так, что трудно вздохнуть. Что это? Можно ли слова пророка считать предсказанием? Надо, наконец, заглянуть правде в глаза. Это не игра. В ее жизни случилось что-то страшное, непонятное... Что она ждет? Почему не торопит невозмутимую обманщицу Фаину?
Утром Мелитриса обрушила на хозяйку дома лавину вопросов: кто, зачем? Фаина молчала, потом пригрозила:
- Если будете мне надоедать, я вообще с дачи съеду. А вас с Устином оставлю. Да под ключ! Вы слова-то русские понимаете: не ведено мне отвечать! И не бунтуйтесь! Вы и так здесь в большой свободе живете. Мне приказали вас не стеснять. Я и не стесняю. По всему дому гуляете и едите вдосталь!
Мелитриса молча села за прялку.
