Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)
Политические оппоненты президента РФ из стана демократии отметили (но уже потом), что с приходом в госбезопасность Баранникова на всяких реформах, даже паллиативных, был поставлен крест.[778] Однако, мы не столько сейчас об этом, сколько о борьбе за само только что созданное ведомство.
4.1.2. Быстро началось перетягивание одеяла на себя. Борьба за спецслужбы между Президентом и Верховным Советом. Победив в борьбе против МБВД, господа депутаты, воодушевились и начали давить дальше. Дурной пример заразителен.
21 февраля 1992 года Верховный Совет РФ принял постановление «О парламентском контроле за деятельностью органов государственной безопасности и внешней разведки Российской Федерации». Контрольные функции были возложены на Комитет Верховного Совета РФ по вопросам обороны и безопасности и полномочную временную комиссию Верховного Совета РФ, которые должны были до 1 июля того же года сделать выводы и предложения для обсуждения на закрытом заседании Верховного Совета РФ. Президенту было рекомендовано воздержаться от дальнейших реорганизации органов государственной безопасности и внешней разведки до этого обсуждения. Сам контроль был описан общими словами, но с довольно широким объемом.
В СМИ прокомментировали: «Постановление от 21 февраля стало очевидным, но далеко не последним «промежуточным финишем» в борьбе за контроль над спецслужбами».[779] Действительно, уже через несколько дней, 25 февраля президент РФ возложил на себя определение общего направления деятельности спецслужб, право комплектование их руководства. Оперативное руководство Министерством безопасности должен был осуществлять заместитель Председателя Правительства РФ С.М. Шахрай. Война указов началась, хотя пока и не очень заметная. КГБ уже не было, но борьба за его наследство продолжалась.
4.1.3. А тем временем, в духе старых бюрократических традиций началось совещание, да не простое, а совещание руководящего состава органов министерства безопасности. Началось оно в последних числах февраля.
Андроповские совещания всегда были большим событием, вехой в деятельности органов госбезопасности. Но вот в 1992 году все оказалось несколько по-другому. «Первое в посткоммунистической истории России совещание руководства спецслужб оставило у многих его участников ощущение некоей ирреальности. Мероприятие не удалось сыграть ни политико-мобилизующей, ни даже церемониальной роли. Не было яркого доклада с ясными установками типа «кто виноват» и «что делать». Отсутствовал глава ведомства — по слухам, министра Баранникова сразила инфлюэнциа, и многие руководители с мест, приехавшие в Москву в основном ради высокой аудиенции, вынуждены были покинуть столицу не солоно хлебавши».[780]
Зато был Бурбулис. Один из недовольных новой властью чекистов писал: «Невзрачный, маленького роста наполеончик, в пиджаке нараспашку, Бурбулис вальяжно подошел к столу президиума, медленно опустился на сиденье и утонул за высоким, накрытым зеленым сукном столом».[781] «Я передаю поклон и добрые пожелания работе нашего совещания от Бориса Николаевича Ельцина», — начал Бурбулис. Совсем как в добрые старые времена. Но только тогда привет был от других лиц.
«Президентом России Борисом Николаевичем Ельциным принято взвешенное, глубоко продуманное в современных условиях решение об образовании качественно новой управленческой структуры — Министерства безопасности Российской Федерации», — сообщил на совещании первый заместитель министра Олейников.{257} Все качественно новое, как и должно быть у новой власти. Только вот лучшего ли качества?
Все до смешного напоминало большевистское разложение российской армии и дискредитацию офицеров. Потом, после ряда экспериментов, с пеной у рта пришлось доказывать необходимость снова использовать офицерский корпус в виде военспецов. Разница только в масштабах, но принцип один и тот же. Сначала разгромить (так как те другим служили), потом воссоздать (так как теперь для новых хозяев служащие все равно нужны).
Но как всегда в России слов было больше, чем дел. Не побывав на всероссийском совещании, Баранников появился на встрече с молодыми офицерами-контрразведчиками (115 человек) в присутствии корреспондентов. Он признал, что на работу сотрудников МБ сказывается кампания дискредитации органов вплоть до попыток их полного уничтожения, признания аморальности агентурно-оперативной работы. А также высказался о бездумной ликвидации некоторых подразделений.[782]
4.1.4. Действительно, психологический климат в коллективах органов госбезопасности был далек от идеала. Исследование, проведенное в Московском управлении госбезопасности, показали, что у 80 процентов опрошенных сотрудников ярко выражено чувство тревоги и озабоченности, у 70 процентов — неуверенность в завтрашнем дне.[783]
Причин этому было много. «Новые коммерческие структуры создают совершенно невозможные условия для работы, — сообщил представитель одного из областных управлений Министерства безопасности России. — Зарабатывая валюту, они покупают такие технические средства, которые нам и не снились. А в итоге — идет постоянная слежка за нашими оперативниками, наши передвижения снимаются на видеокамеру».[784]
Зато вовсю обсуждалось, что поставить вместо памятника Дзержинскому. В мае Моссовет вознамерился установить крест на пьедестале бывшего памятника Дзержинского на Лубянской площади с целью увековечивания памяти жертв репрессий органов госбезопасности. Сообщил об этом заместитель председателя комиссии Моссовета по культуре Вадим Дормидонтов. Именно эта комиссия разрабатывала проект нового монумента.[785] Еще власть толком не взяли, а уже свои памятники ставят.
Сами чекисты провели консультационную встречу с представителями Церкви Пресвятой Богородицы Преображающейся, которым было представлено проектное предложение о строительстве на месте памятника Ф. Дзержинскому на Лубянке часовни-усыпальницы безвестных жертв.[786]
4.1.5. А тем временем, постепенно министерство, похоже, втягивалось в политические дрязги. Одна из газет антиельцинской оппозиции сообщила со ссылкой на сотрудников госбезопасности об указании руководства МБ РФ от 17 марта с требованием воспрепятствовать выезду союзных депутатов в Москву и усилению контроля за оппозицией.[787]
В июне в министерство безопасности было приглашено 56 организаций политических партий и общественных движений, зарегистрированных в министерстве юстиции. Ряд высокопоставленных должностных лиц министерства два с половиной часа обсуждали с ними различные проблемы. Партийцам было сообщено, что за четыре месяца существования министерства никакой политической слежки за политическими партиями не велось. В системе МБ РФ ликвидировано около 400 генеральских должностей.
Гости реагировали по-разному. Так председатель Консервативной партии Л. Убожко назвал МБ преступной организацией. А лидер ЛДПР В. Жириновский сказал, что в нынешний период развала государства роль министерства безопасности как стабилизирующего фактора должна возрасти.[788]
А тем временем в СМИ появлялись и иные высказывания, которым верилось гораздо больше. Например, писали: «…представители Министерства безопасности России в неофициальном порядке признают, что оперативные подразделения службы безопасности резко активизировали работу по всем группам и организациям оппозиционного толка, что эта деятельность призвана не только сохранить находящийся в состоянии кризиса и лишенный концепции национальной безопасности структуры КГБ, но продемонстрировать их полезность нынешним властям. По их мнению, собранная таким образом информация, касающаяся широкого круга организаций и лиц, в том числе входящих в нынешние структуры представительной и исполнительной власти, безусловно, найдет потребителя и в дальнейшем, особенно если допускать переходный характер нынешней власти».[789]
Да, что там в «неофициальном порядке». Ставленник Г.Х. Попова Евгений Савостьянов в одночасье из штатского физика ставший начальником московской госбезопасности уже в начале 1992 года сказал, что одной из главных задач должен стать внутренний политический сыск.[790]
4.1.6. Кроме околополитических проблем в министерстве безопасности занимались и защитой от воров. Разумеется, не простых. Запад, приложив руку к распаду СССР, затем стал беспокоиться как бы этот распад не привел к распаду системы охраны ядерных запасов.
